не было — пришлось ехать на старую квартиру, чтобы наконец вывезти оттуда весь свой скарб, пока Иуда на работе. Девушка вдруг подумала, а что, если Лера все еще у него? Да, она не появляется на работе, но это вовсе не означает, что она уехала в Петербург.
«Если эта сука в его квартире, — подумала Лика, — я долбану ее башкой о кухонную стойку. Или не долбану… По сути, Смагина ни в чем не виновата… Это он меня предал, а не она. Он заслуживает наказания за содеянное, а не его шальная бывшая».
Доехав до дома Саттарова и зайдя в лифт, девушка едва сдерживала слезы. Все здесь напоминало ей о нем, в воздухе даже почему-то пахло его парфюмом, хотя вентиляция здесь была отменная. Что же будет, когда она зайдет в квартиру? Ведь там каждый миллиметр, каждая пылинка связана с ним.
«Что бы там ни было, главное — не терять рассудок и сконцентрироваться на цели!»
Самоувещевания помогли Лике сосредоточиться на сборе вещей, но не сработали на первом пункте — не терять рассудок. Переступив порог, она тут же горько расплакалась. Эта квартира пахла любовью. Мертвой любовью.
Распихивая вещи по мусорным мешкам, которые специально привезла с собой, девушка рыдала навзрыд и периодически даже срывалась на вой. Если бы ее кто-то слышал в тот момент, то наверняка бы подумал, что она кого-то похоронила. Хотя это было не так далеко от правды — Лика действительно похоронила свою любовь, свое израненное сердце, веру в мужчин и все надежды на крепкую семью.
— Ну и к черту! — заорала она в пустоту квартиры. — К черту это все! Переживу. Как-нибудь обойдусь без семьи. А ты, мудак, — она сфокусировала взгляд на правой стороне кровати, где обычно спал предатель, — гори в аду!
Мусорных мешков набралось аж 16 штук. Плюс еще семь коробок, которые Лика в разобранном виде закупила еще пару недель назад и тайком хранила в гардеробной на верхнем стеллаже. Вздохнув, девушка набрала брата Ани, который занимался грузоперевозками. Тот пообещал прибыть на место через полчаса.
Перспектива находиться здесь еще тридцать минут окончательно доконала Лику — она снова принялась реветь. Открыв шкаф, где хранились ЕГО вещи, девушка отыскала его домашнюю футболку и уткнулась в нее лицом. А, когда Анин брат подъехал к дому и позвонил в домофон, Лика, сама не понимая зачем, сунула эту футболку в первый попавшийся пакет.
Вечером позвонила Марго, спросила, не нужна ли помощь в разборе вещей или просто приятная компания. Подруга искренне переживала за Лику, и та была очень ей благодарна, но от помощи и компании все же отказалась. Сейчас лучше побыть одной, а разбор вещей как раз позволит отвлечься от проблем.
Напоследок Марго осторожно сказала:
— Лик, он сегодня снова пытался со мной поговорить… Хотел узнать, где ты, что ты, как и почему. Я естественно ничего ему не сказала. Даже соврала, что рассорилась с тобой и мне плевать, где ты там. Ну, чтобы он отстал.
— Правильно сделала. Спасибо за это. Одного не пойму: зачем он расспрашивает обо мне? Он уже сделал выбор. Пускай это даже разовый ностальгический перепихон — сути это не меняет. Неужели он думает, что после увиденного, нам есть, о чем говорить? Урод.
— Погоди, это еще не все. Он мне не поверил ни на грамм и попросил передать, что на почте тебя ждет письмо.
— Ага, замечательно, — вспыхнула Лика. — Удалю, не читая.
На том конце провода раздался вздох.
— Лик, я прекрасно тебя понимаю. Сама пережила нечто подобное, ты знаешь. Но что-то в его глазах заставило меня сказать то, что я сейчас скажу. Прочти это письмо, а? В нем — что-то важное, нутром чую. А интуиция никогда меня не обманывает.
— Важное для кого? Явно не для меня.
— Важным это письмо делает тот факт, что в нем Саттаров написал правду. А ты имеешь право знать правду.
Лика невесело усмехнулась:
— Это он тебе так сказал, что там правда?
— Нет. Я поняла это сама. Почувствовала. Я еще никогда не ошибалась в таких вещах. Поэтому, умоляю тебя, прочитай его письмо. Я не стану уговаривать тебя его простить, клянусь. Но, только узнав правду, ты сможешь идти дальше, не оглядываясь в прошлое. А ты, как никто, заслуживаешь идти дальше. Хватит с тебя предательств и разочарований. Энджи, милая, прочти письмо. Просто сделай это.
Тем же вечером, за бокалом вина, сидя на своём новом пушистом ковре, и окруженная разбросанными в хаотичном порядке элементами одежды Лика прочитала письмо.
Прочитала, захлопнула ноутбук и, не обновляя бокала, отпила прямо из горла бутылки, после чего вперила напряженный взгляд в стену напротив. Разные эмоции возникали с частотой в доли секунды: сначала Лика радовалась, потом останавливала себя и запрещала радоваться; дальше и вовсе пришла тоска, за ней — отчаяние, а за ним — вернулась злость. Злилась девушка скорее на себя саму. За свою слабость перед ним.
Отхлебнув еще немного вина, она поняла, что ненавидит Саттарова ровно настолько, насколько любит его. Чертово письмо влияние посеяло сомнения в ее голове, и теперь она просто не сможет не думать о том, что переспала с Ярославом. Сделав это, она предала не только свою любовь к другому, но и саму себя.
Телефон, что лежал рядом с ней на ковре, стал вибрировать, медленно, но верно раздражая хозяйку. Лика не хотела его переворачивать и смотреть, кто звонит. Вероятно, это снова был Ярослав, а говорить с ним хотелось меньше всего. Просидев на ковре с час, она велела себе подниматься на ноги и продолжать уборку. Телефон вновь завибрировал, так что пришлось кинуть на него груду одежды, лишь бы не слышать надоедливое жужжание.
Разбор вещей был окончен так же, как и бутылка вина, — где-то к пяти часам утра. После этого девушка сразу же завалилась на кровать и уснула. Казалось, не прошло и минуты, как из глубокого сна ее стал выдергивать звонок в дверь, который продолжал чирикать без устали.
— Да твою же мать! — рявкнула Лика и, скатившись с кровати, шатаясь, поплелась к двери. — Ну, конечно… — вслух произнесла она, глядя в глазок.
Пришлось открыть дверь. Перед ней стоял Ярослав с двумя увесистыми пакетами из супермаркета. Видно, кто-то открыл дверь в подъезд, и он, воспользовавшись моментом, проскользнул внутрь.
— Доброе утро. Уже одиннадцать утра.
— Привет, — безэмоционально сказала Лика.
Ей было все равно, что он подумает, увидя ее с похмелья, нечищеными зубами и растрепанную.
