с дедушкой болеть чаще стали. Их известие о смерти Аннушки и ребеночка сильно подкосило. Бабушка даже слегла. Дед крепился, но тоже сильно сдал.
В конце концов было принято решение, что родители возвращаются в Зауральск, а мы с Зинаидой остаемся при столичных магазинах и цехах.
Я уже сам спокойно тут справлялся, а вот ба и деду требовалась помощь, да и родители хотели уже жизни поспокойнее.
Хотя, какой там покой при таком хозяйстве!
Общесемейное огорчение приносило еще и то, что Зинаида никак не могла забеременеть.
Родители уже три года живут в Сибире, ездим к ним летом на пару месяцев. Зинаиду показывали и столичным лекарям и знахаркам сибирским. И все говорили, что с ней все в порядке.
И меня тоже все хорошо — Аннушка же носила моего сына.
А потом в один год ушли от нас и ба и дед.
С Зинаидой мы уже восемь лет, а детей все так же нет.
И еще одно наблюдение: моя жена меняется. Она становится старше, а вот я все такой же.
Я не изменился.
Время было совершенно не властно надо мной. Ни одной новой морщинки не появилось на моем лице, ни один мускул не потерял свою упругость, ни один волос не стал серебряным.
А вот Зинаида старела.
И страдала оттого, что не может подарить мне наследника. И это еще больше старило ее красивое лицо.
Она выглядела уже старше меня.
Скоро все будут думать, что мы мать и сын…
У меня была куча любовниц и я с ними не сдерживался нисколько. Я даже решил, что если хоть одна из них родит, то я заберу себе ребенка и он будет воспитываться в нашей семье, как наш.
Но ничего не менялось.
Ни столичные любовницы, ни крепкие сибирские девки не могли родить мне. Ну не может быть столько бесплодных женщин!
Неужели все таки проклятье Агаты?
Разве такое бывает?
Боже!
Даже не знаю, что и думать…
Вот я опять смотрю на свою жену и опять думаю о разнице, как мы теперь выглядим… Что я и правда выгляжу значительно моложе ее.
И тут у меня впервые зародилась мысль, а не попробовать ли мне самому стать своим сыном.
Впервые эта мысль меня самого повергла в шок.
Но потом я стал спокойнее думать на эту тему и даже начал более подробно ее обдумывать.
Но пока не принимал никаких шагов к ее осуществлению. Да и дел у меня было много.
Родители тоже старели и я мотался из столицы в Зауралье уже по нескольку раз в год.
Зинаида теперь не всегда со мной ездила. Она справно вела столичный дом, зачастую даже решала вопросы с управляющими. Она была отличной помощницей.
Не смогла подарить наследника, но в остальном она была очень хорошей женой.
Но время неумолимо шло вперед.
Наступил момент, когда от нас ушла моя мать. Я как раз был дома в Зауралье.
— Как жаль, что я так и не дождалась внуков — улыбнулась она мне печально
— Прости! — что я еще мог ей сказать
Она похлопала меня по руке и сказала
— Иди. Я полежу.
Этой ночью ее и не стало.
А я чувствовал себя таким никчемным, что и передать не могу.
Чувство вины перед семьей переполняло меня. Я не смог оправдать надежд своей семьи. И от этого мне было плохо вдвойне.
Отец не надолго пережил потерю жены.
Через пол года вся моя семья состояла из меня и Зинаиды.
Теперь мне нужно было перестроить свое дело так, чтобы оно не затухло. Горевать много времени у меня не было.
Поэтому я начал искать людей способных вести мои дела здесь. Настроил я все достаточно быстро. Так как в этос деле мне помогали наши старые работники. Одного я поставил тут старшим и приказал еженедельно слать мне в столицу отчеты.
На их честность я мог положиться полностью. Эти люди были преданы делу нашей семьи, а теперь и мне.
А еще, сам не знаю почему, но я собрал все фамильные драгоценности в отдельный ларец.
Каменный ларец.
Большой ларец.
Там были и бабушкины украшения, и украшения моей матери, украшения, которые предназначались Аннушке, все что осталось от деда и отца и все что досталось нам от предков. Одним словом этот ларчик получился очень даже увесистым.
Так вот этот ларчик я отвез в наш дом на озере.
У меня появилась мысль схоронить семейные украшения там.
Я все время верил, что придет время и я передам его своему наследнику, как и сам получил их.
Но потом я решил схоронить ларец с семейным богатством в изумрудной пещере.
Отправившись туда я прихватил и инструменты. Бревна потемнели, но стояли неприступным частоколом. Хорошо мы с дедом тогда поработали.
Не видно входа, а если вдруг войдешь, то никак в пещеру не попасть. Крепко тут все стоит.
Там я сделал хитрый вход. Я отодвинул одно бревно, закрутил гвоздь так, чтобы при необходимости бревно и в дальнейшем можно было так же отодвигать в сторону.
Внес внутрь ларец и поставил его на один из камней, который был плоским и ларец на нем будет стоять устойчиво.
Еще раз прошелся по пещере.
Красиво тут.
Камни мерцают загадочно и так притягательно…
Это дедушкино наследство. И я оправдаю его надежды! Я сделаю все, чтобы род Медведевых на мне не только не прервался, но и процветал.
Затем я опять надежно заделал вход в пещеру и вернулся домой.
Все таки пора что-то делать с наследником.
Наверное будет правильнее отправить наследника в столицу из Сибири. Как я и сам когда-то приехал в Санкт-Питербург.
Я потратил несколько дней, чтобы объездить близлежащие деревеньки и нашел, что искал.
В одной из захудалых церквей нашелся священик, который сделал запись в церковно-приходской книге о рождении Медведева Ивана Алексеевича… Конечно мне это стоило кое-чего, но это не самое страшное.
Главное — у меня появился «наследник».
Вернулся в столицу и предложил Зинаиде на время переехать в Зауральск. Она согласилась. И так получилось, что она остаток жизни так и провела в Сибири.
И там она была самым моим надежным помощником. Да, она старела.
Прошло семнадцать лет и моя Зина тоже оставила меня. Ну а я уже пустил слух по северной столице, что скоро приедет мой взрослый сын, а сам я отправляюсь в Сибирь.
Так в Санкт-Петербург приехал уже Иван Алексеевич Медведев, который продолжил заправлять магазинами и цехами.
А через какое-то время
