Быстро складываю вещи в красную кожаную сумку, но взять ее со стола не успеваю. Крис берется за ручку.
— Я понесу.
С сомнением качаю головой:
— Нет, лучше не надо. Боюсь, яркая девчачья сумка испортит богемный образ художника. К тому же она совсем легкая, справлюсь. Но спасибо за заботу.
Крис неохотно убирает руку.
— Если передумаете, с радостью рискну своим богемным образом, о котором до сих пор даже не подозревал.
— Что ж, тогда обязательно сфотографирую вас на сотовый. — Убираю сумку в портфель.
Он коротко смеется, и этот живой, мужественный звук вызывает неожиданно острый отклик и в груди, и… да, во всем теле.
Выходим на улицу. С океана дует свежий, прохладный ветер, и я радуюсь, что утром выбрала блузку с длинным рукавом. Стараюсь сдержать озноб, чтобы Крису снова не пришло в голову предложить свой пиджак, хотя сама по себе идея неприязни не вызывает. Просто не понимаю, что между нами происходит, и опасаюсь, что если опять почувствую тепло его рук, не смогу сохранить ясность мысли.
Идем в сторону ресторана, и я остро ощущаю близость Криса, вижу, какой он большой и сильный. Нервы натянуты, как струны, но вот что удивительно: несмотря на предельное волнение, рядом с Меритом я чувствую себя легко и естественно. И все же не могу избавиться от тени тревоги: почему-то кажется, что за внешней простотой и легкими, обаятельными манерами скрывается секрет, разгадать который пока не удается, но очень хочется.
Крис бросает быстрый взгляд.
— Ну и как после школы работается в галерее?
— Отважась на это приключение, меньше всего ожидала, что из учительницы вдруг превращусь в ученицу.
— Настолько уверены в глубине собственных знаний о живописи?
— Да, уверена. В колледже занималась самозабвенно, так что действительно знаю и живопись, и художников. Правда, порой случаются казусы. Вот вас, например, представляла в образе вашего отца.
На губах появляется хитрая усмешка; Крис смотрит с таким выражением, словно в эту минуту его забавляет тайная шутка.
— А сейчас разобрались? — уточняет он и показывает вход в вымощенный черной плиткой дворик ресторана. — Можем сесть здесь, официант подойдет и примет заказ.
Сейчас середина дня, народу немного, и ничто не мешает выбирать между всеми шестью столиками огражденного стальными перилами патио. Сразу направляюсь туда, откуда можно беспрепятственно смотреть на мост «Золотые Ворота», изящно парящий над бесконечным голубым простором. Любоваться сказочным пейзажем не надоедает никогда, но даже в таком компактном городе, как Сан-Франциско, увидеть его удается нечасто.
Сажусь и сразу оказываюсь во власти немилосердного бриза. Теперь уже дрожь не скроешь. Поднимаю голову и вижу Криса: он стоит — нет, точнее, возвышается рядом.
— Вам холодно. — Слова звучат как утверждение.
— Нет, ничуть, — настаиваю я. — Мне нравится этот вид. Здесь…
Увы, резкий порыв ветра заставляет умолкнуть.
— Хорошо. — Поднимаю руки, показывая, что сдаюсь. — Признаюсь честно: и в самом деле холодно.
Крис снова удивляет: бережно берет меня за запястье и заставляет подняться. Мы стоим близко друг к другу, почти вплотную, и я теряю способность дышать. Несмотря на холод, под его ладонью вспыхивает пожар и стремительно поднимается по руке, заливая грудь, шею и плечи. Крис не отводит взгляда, и хотя лицо его остается спокойным, между нами натягивается невидимая нить.
Ветер швыряет мне в глаза прядь волос; Мерит отпускает мою руку, бережно поправляет локон и не спешит убирать пальцы со щеки.
— Пойдемте внутрь, там теплее. — Голос Криса так же нежен, как его прикосновение.
Он открывает дверь. Вхожу, стараясь не встретиться с ним глазами и заставить сердце биться в нормальном ритме. В зале приглушенно звучит мексиканская музыка, а из десятка столов занят лишь один.
Крис кивает в сторону эркера, где уютно притаился маленький столик на двоих. Ветер туда не попадет, но можно будет смотреть на океан и в то же время чувствовать себя в изоляции: уголок довольно укромный — во всяком случае, на первый взгляд.
— Люблю это место, — замечает он. — По-моему, лучший стол в ресторане. Что скажете?
С готовностью киваю:
— Если принесут несколько острых перцев, чтобы согреться, то ничего прекраснее и придумать невозможно.
— Не осторожничаете в еде? — спрашивает Мерит, ведя меня в эркер.
— Могу с уверенностью сказать, что еда — единственная сфера жизни, где я начисто лишена комплексов.
Он отодвигает для меня стул и озорно улыбается.
— А я могу с уверенностью сказать, что еда — одна из многих сфер жизни, где я начисто лишен комплексов.
Глаза мои округляются прежде, чем удается осознать это, и Крис со смехом добавляет:
— Не беспокойтесь, не собираюсь перечислять другие, если вы хорошенько об этом не попросите.
Прежде чем осмелиться уточнить, что же он имеет в виду, сажусь и с удивлением понимаю, что готова без сопротивления проглотить наживку.
— Такие вопросы задают исключительно со стаканом текилы в руках, вот только в моем случае номер все равно не пройдет: опьянею и не запомню ответ.
Он вешает мой портфель, в который спрятана та самая красная сумка, на спинку стула и словно невзначай проводит пальцами по моей руке. Шелк не в состоянии оградить от сладостного прикосновения. Судорожно вздыхаю и на несколько мгновений тону в зеленых глазах.
— В таком случае никакой текилы, — негромко заключает Крис, садится на свое место и подает мне пластиковое меню.
С радостью хватаю карту и, преодолевая легкое головокружение от откровенного мужского напора, пытаюсь сделать разумный выбор.
— Если вы действительно отважны, могу порекомендовать фахита такос с курицей и огненным соусом.
— Пожалуй, осмелюсь дерзнуть, — соглашаюсь с готовностью.
К столу подходит официантка лет пятидесяти и приветствует Криса по-испански. Недостаточно свободно владея языком, по радостной улыбке на круглом симпатичном лице я без особого труда понимаю, что она обожает моего спутника. Ясно также и то, что Крис любит ее ничуть не меньше, а по-испански говорит свободно и даже лихо.
Несколько секунд они беседуют; между делом Крис снимает пиджак. Разглядываю татуировку, но рукав мешает разобрать подробности, хотя стиль и яркие краски вызывают любопытство. Кажется… неужели?.. Да. По-моему, это дракон.
— Сара! — Крис переходит на английский и прерывает увлекательный процесс познания. — Это Мария, чье имя носит ресторан. А ее сын Диего здесь главный шеф.
Мария смеется дружелюбно и заразительно. Мне уже нравится и само заведение, и его хозяйка.
