У капитанской рубки рядом со статным мужчиной в форме капитана торгового флота стоял неулыбчивый тип лет тридцати с небольшим. У него была короткая стрижка ежиком и квадратный подбородок с неожиданно кокетливой ямочкой посредине. Мне не понравился его цепкий взгляд, которым он жестко прошелся по моему телу. Меня он явно не одобрял.
Взглянув в его чуть прищуренные глаза, я наткнулась на явное предупреждение. Но вот в чем оно заключалось, так и не поняла. Может быть, он считал, что мне тут вовсе не место? Но я и не хотела здесь появляться, не моя это инициатива. Хотя, если честно, не слишком-то и сопротивлялась.
Пронин нехотя сообщил мне, не считая нужным познакомить:
– Это Александр, капитан яхты, рядом с ним начальник моей личной охраны Вадим.
Мне вмиг всё стало ясно. Вот откуда этот неприязненный взгляд! Голубчик прозевал роковой прыжок своего босса в ледяную воду и злится теперь на меня за то, что я исполнила его обязанности. Кусок хлеба изо рта вырвала, одним словом.
Роман по-свойски обхватил меня за талию и потянул внутрь, но, прежде чем отправиться с ним в жилую часть, я поставила жесткое условие:
– Чтобы яхта бросила якорь у моего берега и никуда не двигалась! После завтрака я сразу отправлюсь домой!
Это очень не понравилось Пронину, но пререкаться со мной он не решился. Отдав соответствующую команду, и, не дожидаясь больше ломающих его планы ультиматумов, быстро повел меня в каюту. Мне показалось, что сейчас для него главное – прикрыть мои прелести, чтобы не спровоцировать бунт на корабле. Хотя, я уверена, его экипаж за свою службу повидал и не такое.
Просторная, отделанная в веселенький ситчик каюта явно была женской. Или предназначена для женщин, что по сути одно и тоже. В большом шифоньере висело множество разнообразных тряпок. От вечерних платьев до махровых купальных халатов.
Роман вознамерился было подобрать мне нарядец сам, но я не дала. Сухо спросив, что тут можно взять и получив в ответ несколько удивленное «Всё!», я оттеснила его за пределы каюты, захлопнула дверь и принялась за выбор одежды самостоятельно.
Вечерние туалеты и платья для коктейлей меня ничуть не прельстили. Заметив в самом углу симпатичные шорты из белой рогожки, я, пошарив по многочисленным ящикам и полкам, подобрала к ним сине-красный топик. Соблазнили они меня наличием этикеток, что говорило об их неиспользованности.
С обувью получилось сложнее – разномастные босоножки и туфли если и подходили мне по размеру, то не нравились своей непрактичностью – все они были на огромных каблуках, и гарцевать в них по скользкой, к тому же еще и качающейся палубе могли только настоящие экстремалы, к которым я ни в коей мере не относилась.
В узком угловом шкафу, заваленном купальниками, бикини, парео и прочими пляжными аксессуарами, на нижней полке была накидана уйма разного вида шлепок. Выбрав среди них синенькие, довольно аккуратные, я покрутилась перед зеркалом. Вид у меня оказался довольно забавным, но живописным, и я смирилась с предстоящим мне испытанием.
Макияжа на мне не было и в помине, но рыскать по каюте в поисках косметики я не стала. И так сойдет. Хотя, конечно, при макияже я была бы краше.
Выглянув в коридор, обнаружила, что Роман, как пришитый, торчит возле моих дверей. Завидев меня, удивленно вздернул брови, но ничего не сказал. Конечно, он ожидал, что для завтрака со знаменитостью я подберу что-нибудь поэлегантнее. Взял меня под руку и мы неспешно, чуть покачиваясь в такт небольшим волнам, пошли на корму, где в кают-компании был накрыт завтрак для Пронина и его гостей.
Зайдя в изысканно обставленную каюту, я увидела Тамару Якунину и чуть не присвистнула от удовольствия. Но вовсе не потому, что вживую лицезрела звезду театра и кино, а потому что эта самая звезда была одета практически так же, как и я! Этому совпадению был удивлен и Роман, и посмотрел на меня уже не так снисходительно, как минутой раньше.
Нас познакомили, причем Пронин представил меня крайне неопределенно «моя спасительница». Видимо, Якунина была не в курсе наших несколько странных взаимоотношений, потому что посмотрела на меня с некоторой дозой неприятной подозрительности, и даже, как мне показалось, брезгливости.
Но вида она не подала, демонстрируя настоящий профессионализм, чем меня просто восхитила. Не знаю, смогла ли б я при таких обстоятельствах вести себя с подобной аристократической любезностью.
Что касается меня, то мне Якунина очень понравилась. Было в ней что-то очень располагающее, даже харизматическое. Одним словом – настоящая звезда!
Тамара спросила меня, не местная ли я, и что примечательного есть в округе. Я начала с увлечением рассказывать о Пореченске и скоро мы с ней болтали, как старые приятельницы. Она оказалась приятным в общении человеком – без выпендристой уверенности в своей перманентной значимости. И собеседником веселым, к тому же обладающей моральными принципами.
Потому, когда я проговорилась, что замужем, она высоко вскинула брови и повела ими в сторону хлопочущего у бара Романа. Неуклюже разведя руками, я заверила, что он просто знакомый.
Задумчиво покивав, она вдруг пророчески возвестила:
– Боюсь, когда мы с вами встретимся в следующий раз, муж у вас будет уже другой.
Удивившись, я попросила уточнить, почему она это решила.
– Да по поведению Романа. Я знаю его довольно давно, но ни разу не видела таким растерянным и в то же время решившимся на что-то очень серьезное. До встречи с вами я не понимала, что это может быть, но сейчас поняла.
Выводы Тамары меня посмешили. Бог ты мой! Да у Пронина подружки краше меня в тысячи раз. Более того, и мне что-то вовсе не хочется замуж. Одного раза вполне достаточно. И уж, конечно, я никогда не пойду за человека, совершенно мне не подходящего.
Спускаясь с небес на землю, с неожиданной горечью подумала: да кто же меня возьмет, никому не нужную мымру, если даже собственному, казалось, такому родному, мужу, я оказалась не нужна.
Несмотря на внезапно овладевшее мной упадническое настроение, Тамара меня заинтриговала, но выяснить поподробнее, на чем же конкретно основаны ее наблюдения, мне не удалось – Роман приготовил коктейли и примкнул к нашей беседе. Через пару минут, чтобы за столом было равное количество мужчин и женщин, к нам присоединился и капитан, крупный добродушный мужчина.
Александр был очень осмотрителен и сдержан и разговаривал больше с Тамарой, чем со мной. То ли он не желал ввязываться в столь сомнительное знакомство, то ли не хотел возбуждать ревность хозяина, посматривающего на меня с таким собственническим чувством, что любой бы понял, что в нашем тандеме он совершенно лишний.
