Маргоша громким, хорошо поставленным голосом озвучила заказ и положила точеное личико на тонкие руки, элегантно опершись локотками о белоснежную поверхность стола.
Официант моментально ускользнул, через минуту вернувшись с вином и фруктами.
«Нормально, – повеселел Коля. – На это я потяну, если за деньгами домой отпустят».
Он привычным жестом схватил бутылку, с благоговением поставленную официантом перед его носом, и начал ножом ковырять пластик на горлышке. Взгляд пожилого толстяка за соседним столом полоснул его презрительным недоумением. Официант слегка скривил губы в улыбке, но сразу растянул их до приличного состояния и с виноватой готовностью принял позу полунаклона.
– Тэк-с, – покрутил головой Коля, понимая, что делает что-то не так. – А штопор у вас есть? Чего бутылки неоткрытые приносите?
Мама всегда учила его: лучшая защита – это нападение. В данном случае, судя по веселым чертикам в глазах парня, Коля в процессе атаки поскользнулся и весьма неудачно приземлился в лужу, пытаясь перевести вину за неловкость ситуации на нерадивую обслугу.
Маргоше тоже надоело позорить кавалера, поскольку его дремучесть в данном случае бросала тень и на нее.
– Это дорогое вино, его открывают при клиенте, – пояснила она равнодушно, упиваясь смущением Коли.
На самом деле побагровел кавалер вовсе не потому, что глупо пытался вскрыть бутылку, а из-за неприятной новости о дороговизне напитка. О том, что некоторые вина стоят дороже машины, он слышал, и однажды даже заходил в такой магазин, побродив вдоль прилавка и возмущенно поцокав языком при виде ценников. Теперь он воочию убедился, что такие бутылки не только выставляют на витрине, чтобы поразить хрупкое воображение рядовых советских граждан, но и употребляют внутрь.
– Это правильно. – Николай неуверенно кашлянул в кулак. – А то такого могут набодяжить, что потом обдр…
Он резко осекся и снова покраснел. Речевые центры выходили из-под контроля, хотя хозяин был пока трезв как стеклышко. Николаю даже страшно было подумать, что могло случиться дальше. Маргарита действовала на него как раздражитель, заставляя постоянно напрягаться в дурных предчувствиях. Он ощущал себя так, словно устроился в цирк воздушным гимнастом, и вот-вот его забросят кувыркаться под самый купол, где и выяснится, что химики к цирковому искусству непригодны.
Маргоша после пары бокалов вина взглянула на предстоящее мероприятие другими глазами. Месть уже не казалась привлекательной, а Коля ассоциировался со слизнем, которого хотелось срочно удалить из своего жизненного пространства и тщательно замыть оставленный им липкий след. Это желание усилилось после того, как кавалер приступил к горячему. Не дожидаясь, пока спутница начнет есть, он схватил руками веточку укропа, затолкал ее в рот и возбужденно ткнул вилкой в кусок мяса, обильно залитый темно-коричневым соусом. Мясо не прижилось. Вылупив глаза, Коля широко раззявил рот и вывалил обслюнявленную телятину обратно в тарелку. После чего принялся загонять в рот мощными взмахами рук пролетавший мимо воздух. Судя по высунутому языку с налипшими укропинками, вентиляция не помогла. Маргоше захотелось немедленно ткнуть кавалера вилкой, чтобы он переключился на какие-нибудь другие впечатления и захлопнул свою пасть с желтыми лошадиными зубами. То, что она нарочно заказала острейший мексиканский соус, нисколько не оправдывало его поведения.
Пренебрегая правилами этикета, Маргоша снова налила себе вина, поскольку Коля оказался недееспособным рыцарем, негодным на героические подвиги типа молчаливого поглощения малосъедобной пищи и своевременного отоваривания дамы спиртными напитками. Третий бокал неожиданно ударил в голову уставшей за день Маргарите, и она развеселилась. Жалкий, похожий на красноглазого кролика Коля выглядел уже не противным, а смешным.
Несмотря на все еще горящий язык, Коля опасался пить, чтобы не поплыть и не потерять контроль. Ни сока, ни воды не было, а вино могло сильно подвести его, поэтому Николай начал заталкивать в рот огромные куски хлеба, некстати вспоминая, что пожары тушат не только водой, но и песком.
– Вы проголодались? – Маргошу душило дурацкое хихиканье, перешибавшее глубокое внутреннее желание вести себя достойно и высокомерно.
После этого вопроса Коля моментально перестал давиться хлебом и перешел на овощной гарнир, не затронутый ядовитым соусом. Гарнир был теплым и неприятно щипал раненый язык.
Маргоша изящно взяла двумя пальчиками опустошенный бокал и плавно покачала им в воздухе. Кавалер наворачивал ужин, словно дворовый пес, на которого сверху неожиданно свалилась котлета, и ее намеков не замечал. Он даже не поднимал голову, уставившись в свою развороченную торопливым пиршеством тарелку. На самом деле Коля ждал, пока высохнут слезы, чтобы не выглядеть перед дамой полным идиотом. Маргошины впечатления от недавней демонстрации кавалером зубов мудрости и длинного вываленного языка он представлял смутно и недооценивал. Что-то не складывалось, но махнуть рукой и начать все заново, в другом месте и с другой теткой шансов не было. Такой шанс вообще предоставлялся только однажды и далеко не всем. Золотая рыбка попадает в сети лишь редким счастливчикам, хотя по берегу шляются толпы народу с сачками, неводами и удочками. У Коли не было никакого снаряжения для ловли, тем фантастичнее оказался выпавший на его долю шанс.
«Шанс» тем временем досасывал вино, впадая в состояние хулиганской эйфории. Давние обиды, хотя слово «обиды» в Маргошиной ситуации было слишком мягким, будоражили сознание веселыми радужными пузырями и толкали на мелкие жизнерадостные пакости. На дне разума, куда еще не просочилось многолетнее вино, возмущенно бесновалась мысль о неприемлемости подобного поведения, которое сводило насмарку четкий и хорошо продуманный план, а на поверхности резвились алкогольные волны, возбужденными барашками бодавшие усталые извилины.
Для начала Маргарита решила его пнуть. По ее замыслу пинок должен был получиться болезненным и обидным, поскольку в ее состоянии физическое наказание казалось более действенным, чем моральный урон. Координация, уютным калачиком свернувшаяся где-то в глубине организма, участвовать в процедуре отказалась, поэтому Маргошина туфелька прошла под столом мимо Колиного колена по касательной, смачно припечатав каблуком ножку стола. Почувствовав едва ощутимое прикосновение, Николай испуганно вздрогнул и посмотрел на спутницу. Рано или поздно начальница должна начать приставать, не даром же она его кормила, но он все еще надеялся, что час расплаты далек. Напоровшись на радостно-удовлетворенный взгляд Маргариты, уверенной, что она вмазала по Колиной конечности, он скукожился: похоже, дама готова форсировать события.
