– Кофе готов, – сказала Брук, чтобы как-то оттянуть момент, когда ей придется ответить золовке. Она налила в две кружки дымящийся ароматный напиток и только тогда снова повернулась к Шиле. – Ты говорила со мной откровенно, – сказала она, – и заслуживаешь того, чтобы я тебе честно ответила. Я не имею никакого влияния на поступки и решения Моргана. Я помогла бы тебе, если б могла. Но если ты считаешь себя бессильной, то я бессильна тем более.
Голубые глаза Шилы медленно потемнели от изумления.
– Ты действительно так считаешь?! Ты действительно думаешь, будто не имеешь на Моргана никакого влияния? Господи, поверить не могу в то, что ты настолько слепа! Если бы ты ему сказала, что солнце встает на западе, он и то поверил бы, что ты говоришь правду!
Смех Брук звучал почти истерически.
– Если бы только ты знала, насколько далека от истины! Морган бы заподозрил тайный подтекст, даже если бы я сказала ему, что черное – это черное! – Тут она поняла, насколько близко подошла к тому, чтобы признаться в том, о чем намерена была молчать, и стремительно встала, чуть не уронив стул. – Этого мне говорить не следовало, – пробормотала она, выплескивая в мойку остатки кофе.
На секунду губы Шилы снова сложились в жесткую улыбку, которой всегда так боялась Брук.
– Я всегда хотела понять, почему вы расстались. Кажется, наконец я это начинаю видеть, – сказала Шила. Она задумчиво отпила кофе, но тут, к великому облегчению Брук, ее лицо снова смягчилось. – Два года назад я изо всех сил старалась усилить все сомнения, которые питал относительно тебя Морган, – призналась она. – Слава Богу, я с тех пор немного повзрослела и понимаю себя гораздо лучше, чем тогда. Дело не в том, что Морган тебе не доверяет, Брук. Просто он страшно не уверен в себе, когда речь заходит о тебе.
– Морган?! Не уверен в себе?! Неужели мы с тобой говорим об одном и том же Моргане Кенте? Я говорю о своем муже – высокомерном типе, который спокойно шагает по жизни, получая все, чего ему только захочется.
– Брук, да ведь ты же единственная женщина, к которой Морган привязан по-настоящему! И боится потерять – с того первого дня, как с тобой встретился! Посмотри на вещи с его точки зрения. Он привык к тому, что молодые женщины сами вешались ему на шею. А ты ничего подобного не сделала. Судя по тому, что я могла понять, все было как раз наоборот. Это Моргану пришлось тебя добиваться.
Брук попыталась саркастически засмеяться, но результат получился не очень убедительный.
– Ну еще бы! Я оказалась настолько неуязвима для его знаменитого обаяния! Кажется, мне удалось не поддаваться его обаянию целых две недели!
– Ну так это на тринадцать дней больше, чем он тратил на своих прежних подружек! Однажды он признался нам с Эндрю, что не знал, чем тебя взять. Он встретился с единственной женщиной, на которой хотел бы жениться, а та вполне довольна тем, что изучает средневековую историю и живет с кучей других студентов в обшарпанной квартирке. Неужели ты не видишь, какая в этом была ирония? Впервые в жизни он хотел завоевать расположение женщины, бросив к ее ногам весь мир, а тебе хотелось только проводить время за посещением выставок и местных музеев. Казалось, тебя нисколько не интересуют его деньги, и ты сказала ему, что презираешь компьютеры. А он почти ничего не понимал в искусстве, к которому ты питала такую страсть. Ему казалось, что он ничего не может тебе предложить.
– Ты не права. Морган не мог не знать, что я с самого начала была от него без ума. – Голос Брук стал едва слышен, превратившись почти в шепот. – Я так часто говорила ему, как сильно его люблю!
– А показывала ли ты ему это? – Шила встала, больше ничего не добавив. – Мне надо укладывать вещи и ехать в Нью-Йорк. Но, пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказала. Морган так устроен, что ему всегда будут нужны встряски и триумфы, которые дает деловая жизнь. Он страшно честолюбив и живет трудностями и борьбой за власть. Но ты ему тоже нужна, и, по-моему, он понимает, насколько сильно.
Шила задержалась у двери, и лицо ее осветилось насмешливой улыбкой.
– Самой противно себя слушать! Тетушка Шила дает советы влюбленным. Может, если мы все-таки потеряем «Кент Индастриз», я смогу начать новую карьеру: буду вести колонку добрых советов в местной газете.
Дверь за ней довольно громко хлопнула, а потом Брук услышала, как ее каблучки простучали по коридору, откуда донесся негромкий разговор.
Брук заканчивала мыть кружки из-под кофе, когда в кухню вошел Морган. Солнце врывалось в высокое окно, покрывая позолотой его густые светлые волосы. Темные брюки делового костюма прекрасно сидели на его стройной фигуре, пиджак он снял и перекинул через плечо. Воротник рубашки под ослабленным узлом трикотажного коричневого галстука был расстегнут, и Брук почувствовала, как в ее теле снова вспыхивает запретный огонь желания.
– Я сейчас встретил Шилу, – проговорил Морган. – Она сказала мне, что я найду тебя здесь.
Брук снова повернулась к мойке и тщательно вытерла руки, прежде чем ответить ему.
– Ты хочешь… тебе не хочется кофе? Шила только что сварила.
– Нет, спасибо, сейчас не хочу. – Он быстро огляделся. – А где Энди?
– На улице, играет с твоим отцом и сиделкой.
– Понятно. Ты не уделишь мне несколько минут, Брук? Пройдем в кабинет, мне надо кое-что с тобой обсудить.
Брук неохотно последовала за ним, ощущая, что пришла наконец та минута, которой она ждала с таким страхом. Он будет говорить с ней об акциях Эндрю. Брук, успокаивая себя, еще раз подумала о том, что теперь это ее акции.
Морган открыл дверь своего кабинета, кинул портфель в кресло и прошел за свой стол. Только тогда он повернулся к ней. Брук нервно остановилась перед его столом, стараясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Она ненавидела эту комнату: именно здесь Морган так часто запирался во время последних, молчаливых месяцев их брака. Здесь было темно и неуютно, все углы этой комнаты были забиты тяжелой мебелью, оставшейся в наследство от прошлых поколений. Даже огромные окна были заслонены толстыми стволами старинных дубов и давали очень мало света. Брук никогда не могла понять, почему Морган выбрал под свой рабочий кабинет именно эту комнату.
– Я разговаривал с моим адвокатом, – внезапно заговорил он. – Он решил, что ты собираешься продать акции «Кент Индастриз», которые тебе оставил Эндрю.
Брук немного помедлила с ответом, но наконец призналась:
– Я об этом думаю.
– Понятно.
Морган перевел взгляд с нее на ряды деревьев за окном. Подняв руку, он на мгновение прижал пальцы к вискам, а потом передернул плечами, словно пытаясь сбросить напряженность мышц. У Брук больно сжалось сердце при виде усталости, о которой бессознательно говорили его жесты, но она постаралась заставить себя забыть о проблемах Моргана. Она не обязана оправдываться перед ним. Она ничего ему не должна. Брук решила в первую очередь думать о себе и своем маленьком сыне.
