«Но ты можешь сохранить с ним любовную связь, – нашептывал внутренний голос. – Ты можешь видеться с ним в Нью-Йорке. И на этот раз тебе не придется ждать семь лет, чтобы он вернулся в Карсон. Благодаря контракту ты можешь каждый месяц находить предлоги, чтобы летать на Восточное побережье».
Мысль показалась Линде настолько соблазнительной, что это ее напугало.
– Нет, – быстро сказала она. – Спасибо за приглашение, Мэтт, но я, правда, не могу поехать. Ты ведь слышал, что Дрю сказал насчет моей поездки в Денвер? Я мать-одиночка, поэтому в особенной ответственности перед близнецами. И мне нужно остаться с ними дома.
– Это отговорка, Линда, а не причина. Если ты никогда не будешь уезжать, даже на пару дней, близнецы не смогут убедиться, что ты всегда возвращаешься назад.
– Близнецы только одна из причин, – согласилась Линда, удивив себя сравнительной легкостью, с которой признала правду. Она подняла глаза, не пытаясь скрыть свое внутреннее смятение. – Мне неразумно отправляться в эту поездку, Мэтт. Я понимаю, что это старомодно, но не могу продолжать случайную связь. И даже не уверена, что мне этого хочется. Мэтт нагнулся и сорвал травинку. – У нас вовсе не случайная связь. Мы слишком дороги друг другу.
Казалось, он готов был сказать что-то еще, и она затаила дыхание, надеясь против всякого здравого смысла, что Мэтт как-то намекнет на более длительные отношения. Конечно, он этого не сделал. Только рассеянно жевал травинку и весь был поглощен созерцанием летящего в небе облачка.
Линда вздохнула и упрекнула себя за несбыточные фантазии. В реальном мире мужчины подобные Мэтту не отказываются ни с того ни с сего от вольной жизни и не обременяют себя семьей.
Когда Мэтт уедет из Карсона, ему едва ли будет интересно продолжать связь с нею. Разве что она совсем потеряет голову и поставит себя в такую ситуацию, которая причинит ей одну лишь боль.
Линда понимала, что поступает правильно, однако, когда она ответила ему, горло перехватило от близких слез.
– Мэтт, прости, но я не могу поехать с тобой.
Травинка разорвалась, и он отшвырнул ее в сторону.
– Позавчера ночью между нами произошло нечто особенное, – спокойно заметил он.
– Мне тоже так показалось. – Линда тяжело вздохнула. – Разве ты не видишь, Мэтт? Я должна защитить себя. Семь лет назад мы позволили своей страсти овладеть нами и причинили друг другу боль. Теперь мы повзрослели, и тебе не кажется, что мы сделались немного мудрей? Если я поеду с тобой... если мы снова будем близки... я знаю, что мне будет больно.
Ее голос упал до шепота.
– Я не смогу выжить, если полюблю тебя снова, Мэтт.
Его губы сжались.
– Что тебе нужно, Линди Бет? Гарантий того, что тебя не ждет в будущем никакая боль? Неужели тебе никто не говорил, что такого в жизни не бывает?
Она поморщилась от сарказма, с которым он употребил ее уменьшительное прозвище. Зря только я пыталась объяснить ему ту правду, которую ощущаю, с грустью подумалось ей. Разве она не открыла для себя, будучи еще ребенком, что никому не интересно слушать правду о ее ощущениях?
– Ты неправильно меня понял, Мэтт, – безжизненным тоном сказала она. – Я пытаюсь вести себя разумно. И больше мне ничего не нужно.
– Даже обручальное кольцо? – поинтересовался он по-прежнему жестким тоном. – Забавно. Судя по прошлому, я мог бы подумать, что сверкающая полоска золота, сулящая женщине респектабельность, сможет уговорить тебя буквально на все, Линди Бет.
Она поднялась с шезлонга и выпрямилась, глядя ему в глаза. – Обручальное кольцо, предложенное тобой, это последняя вещь, которая может меня соблазнить, – спокойно заявила она. – Брак без взаимной любви невыносим. Я это уже пережила. Прощай, Мэтт. Желаю приятно провести время в Гранд-Джанкшене.
Линда повернулась и быстрым шагом направилась к задней двери дома, обходя ящики с цветами и садовую утварь скорее по привычке, чем осознанно.
Мэтт догнал ее, схватил за руку и остановил, не давая войти в кухню.
– Извини, Линда. Мои замечания просто нелепы. Мне хотелось провести с тобой выходные дни, и я был так разочарован твоим отказом, что наговорил глупостей. Ты простишь меня? А то ведь я слишком стар и неисправим, чтобы меня можно было наказать как ребенка, заперев в детской, – с подкупающей улыбкой закончил он.
– Уже простила, – сказала она, улыбнувшись дрожащими губами. – Хотя мне все-таки кажется, что тебе не мешало бы посидеть немного под замком, чтобы ты остыл.
Две маленькие одинаковые мордашки прижались к стеклу двери.
– Почему ты тянешь мою мамочку за руку? – поинтересовалась Кейт, выходя во двор.
Мэтт слегка ослабил хватку.
– Я не обижаю твою маму, – ответил он. – Просто с ней беседую. Мы старые друзья, и нам нравится разговаривать друг с другом.
Дрю остался на кухне и поинтересовался из-за двери:
– Почему?
– Потому что это приятно. Вам же приятно, когда мама вас обнимает?
Дрю молча обдумал ответ.
– Хочешь лимонада? – спросил он наконец. – Он красный.
Мэтт сверкнул глазами.
– Я вижу это по твоим усам. Спасибо за предложение, Дрю, но мне пора домой. Я собираюсь уезжать, и мне нужно собрать вещи.
– Мамочка, а ты не уедешь? – поспешно спросила Кейт. – Ты ведь ее не увезешь, правда, Мэтт?
– Нет, – ответил он после небольшой паузы. – Ваша мамочка не едет со мной, хотя мне хочется этого.
Дрю вышел из кухни и нерешительно посмотрел на сестру. Как бы ощущая что-то необычное в атмосфере, они с Кейт бочком приблизились к Линде и вцепились ей в шорты, словно демонстрируя свои права на нее.
Мэтт с сожалением смотрел на их встревоженные лица.
– Меня победили младенцы, – пробормотал он.
Не успела Линда ничего сказать, как он нагнулся над головами близнецов и поцеловал ее жадными губами прямо в губы. К счастью для нее, все произошло слишком быстро, чтобы она успела отреагировать. Положив ей руки на плечи, он тихо произнес:
– Я буду один в доме Дага Хочкисса до следующего понедельника. И если ты передумаешь, то приезжай, прошу тебя. Не позволяй близнецам держать тебя в заложницах.
В ней все отозвалось на страстный зов, прозвучавший в его голосе. Как ей хотелось забыть про благоразумие и осмотрительность и принять его приглашение! Пожалуй, если бы близнецы не прилипли к ней так прочно, она бы согласилась. Как бы то ни было, Линда нашла в себе силы для сопротивления.
– Мэтт, ничего не получится, – пробормотала она. – Все это не для меня.
– Осторожность не всегда себя оправдывает, Линда. Иногда она заводит в тупик, прежде чем ты успеешь найти выход на широкую дорогу.
– Возможно, – печально согласилась она. – Но если у тебя сохранился рассудок, ты не станешь съезжать с края скалы в пропасть, которая разверзлась перед тобой.
– Не думаю, что нам это грозит, ведь нам вместе так хорошо.
Не дожидаясь ее ответа, Мэтт наклонился и обнял каждого из близнецов.
– Прощайте, детки. Увидимся на следующей неделе. – Выпрямившись, он торопливо погладил Линду по щеке. – Не убегай из дома с красивыми незнакомцами, пока я буду в отъезде.
– А с некрасивыми можно? – сумела шуткой ответить она.
– Нет!
Казалось, он сам поразился ярости, прозвучавшей в его голосе. С минуту Мэтт колебался, очевидно, собираясь сказать что-то важное, но в это время Нора позвала близнецов.
Он нахмурился, прикоснулся пальцем к губам Линды, повернулся и быстро пошел к калитке.
Остаток дня Линда изо всех сил старалась выбросить из головы мысли о Мэтте. Самым действенным средством для этого была работа. К ее облегчению, родители уехали на банкет, устроенный в честь присуждения ежегодных наград победителям в лиге боулинга, так что ей удалось избежать разговоров с ними. Как бы благожелательно они ни были настроены, именно теперь ей не хотелось слушать едкие комментарии о том, какой Мэтт безответственный и какое благо для Карсона, что он в скором времени наконец-то вернется в свой Нью-Йорк.
Сон ночью не шел, и она оставила всякую надежду подремать хотя бы немного. Присев к рабочему столу, Линда вскоре занялась разработкой эскизов одежды для своих игрушек. В тиши летней ночи эти существа казались более живыми, более реальными, чем прежде, и постепенно в ее мозгу стал принимать очертания сюжет сказочной истории. Линда так ярко представила себе персонажей, что взялась за работу и рисовала до рассвета.
Когда взошло солнце, перед ней возник на бумаге маленький город, спрятавшийся среди деревьев и травы в Центральном парке Нью-Йорка. Она придумала целую историю о том, как там поселились Урчалки.
Примут ли в «Плейбрите» ее иллюстрации и сам сюжет? Ведь юрист дал ей понять, что «Плейбрит» планирует заключить контракт с профессиональным писателем. Тем не менее, посмотрев свои рисунки при безжалостном утреннем свете, Линда поняла, что в иллюстрациях чувствуется настрой, которого ей редко приходилось достигать в прошлом.
