— Мы очень долго спорили, каким же должен быть танцевальный класс. Пейдж предлагала покрасить стены в голубой. Ну уж нет. Голубой подошел бы еще для вальса. А современные танцы быстрые, поэтому и цвет должен быть энергичным. Я ей так прямо и сказала.
— И какой же цвет ты называешь энергичным?
— Оранжевый.
— Тебе он явно идет. Судя по твоему платью.
— Это платье терракотового цвета.
Его глаза скользнули по ее голым рукам, словно лаская их.
— Я говорил, что ты такая восхитительная, так бы и съел тебя?
— Нет, не говорил. Спасибо, добрый сударь. Я выбрала это платье, — добавила Фаби, — потому что этот оттенок напоминает мне цветы в саду на вилле.
— Значит, не все твои воспоминания об отдыхе в Китовом хвосте так ужасны?
— Я уже говорила и еще раз повторю: отпуск оказался незабываемым. — Она прямо посмотрела на него. — Я бы хотела выразить искреннюю благодарность гостеприимному хозяину виллы.
— Чуть позже у тебя появится эта возможность.
— Мэтью… — Фаби укоризненно посмотрела на лукаво улыбающегося мужчину напротив.
— Заехать после обеда ко мне в гости — разве я о многом прошу?
Такси остановилось возле уже знакомого здания из красного кирпича. Мэтью расплатился с таксистом и, держа Фаби за руку, провел ее через фойе к лифту. Поднявшись на четвертый этаж и открыв дверь ключом, он щелкнул выключателем. По комнате разлился яркий свет.
— Присаживайся, Фаб, — указал он на диван, — я пока сварю кофе. Или, может, ты предпочла бы вино?
Сидя так близко в салоне такси, что их бедра соприкасались, Фаби мечтала только об одном — утонуть в его жарких объятиях. И теперь испытала легкое разочарование.
— Пожалуй, чай, — сказала она несколько упавшим голосом.
Мэтью зажег свет на кухне, скинул пиджак и повесил его на спинку стула. Потом приготовил чай, разлил его по Чашкам, поставил их на поднос, на котором уже стояла заранее приготовленная тарелка с пирожными, и принес в гостиную.
— Ты что-то мало сегодня ела, — прокомментировал он. — Молока к чаю?
— Да, пожалуйста, — выдавила она.
Чай с пирожными вряд ли предназначался для обольщения.
Он протянул ей пирожное.
— Так ты совсем похудеешь.
— Ремонт не поднимает аппетита.
— По-моему, ты слишком много думаешь о работе. Так не годится.
Фаби послушно откусила небольшой кусочек эклера:
— Кайл и Ким собираются пожениться в Айрон-Рок по местным традициям, — сказал Мэтью.
— Да, я в курсе.
— Поедешь?
— Скорее всего, нет.
— Почему?
Как объяснить человеку, владеющему таким состоянием, как Мэтью Блэкберн, что после отпуска ей просто-напросто не по карману поездка практически на другой конец Австралии. Одним из преимуществ отдыха в Китовом хвосте было то, что Фаби оплачивала только визу и билет на самолет. Деньги, что она получила за мебель, пошли на переезд танцевальной школы-студии в новое здание. А в связи со всеми ремонтными работами там, ее финансы, как говорится, поют романсы.
Мэтью пристально посмотрел на нее.
— Я задал сложный вопрос?
— Если меня пригласят…
— Естественно, тебя пригласят. Возможно даже, Кайл попросит тебя быть подружкой невесты.
Фаби усмехнулась.
— Боюсь, Ким не понравится такая идея.
— Почему?
— Кайл признался, что невеста немного ревнует его ко мне. Из-за возраста, — быстро добавила она.
— А может, есть и другие причины? — сухо поинтересовался Мэтью.
Фаби поспешила сменить тему.
— Боюсь показаться слишком корыстной, но мне хотелось бы узнать, когда деньги за Лоу-плейс поступят на мой счет?
— В ближайшее время. — Он окинул ее изучающим взглядом. — Ты хочешь сказать, что не можешь позволить себе поездку в Айрон-Рок?
— Да, — честно призналась Фаби.
— Ради Бога, Фаб, я оплачу перелет и все, что тебе еще понадобится, включая наряд…
— Нет, спасибо, — быстро отмела она его благотворительность, — не стоит.
— Но почему, черт возьми?
— Слишком гордая.
Мэтью приблизился к ней и взял ее ладонь в свою.
— Так ты именно поэтому продала Лоу-плейс? Из-за финансовых трудностей?
Она покачала головой.
— Не могу сказать, что я голодаю. Все-таки наша с Пейдж школа приносит приличный доход, но я далеко не миллионерша. И бабушка немного оставила. Большую часть своих капиталовложений она потратила на мое обучение.
— Так почему же ты отказалась продать мне дом с самого начала?
— По двум причинам. Во-первых, потому что это был именно ты, — откровенно призналась Фаби. — В то время Мэтью Блэкберн числился первым номером в моем черном списке, если помнишь.
— Прекрасно помню.
— А во-вторых, мне просто тяжело было представить, как я расстанусь с Лоу-плейс. Когда умерла мама, бабушка привезла меня в Лейксайд, и с тех пор там был мой дом. — По ее лицу скользнула легкая тень. — Но теперь, когда бабушки нет, все по-другому. Без нее там как-то пусто. Поэтому в конечном счете я и согласилась на сделку.
Мэтью молчал какое-то время.
— Ну ладно, мне, пожалуй, пора. — Она поставила чашку на поднос.
— Останься сегодня со мной, — тихо попросил он и, взяв ее за руку, провел мимо кухни к стене. — В прошлый раз я тебе не все показал. — Он нажал какую-то кнопку, и часть стены отодвинулась, открывая еще одну спальню. — Здесь обычно спит Кайл, когда останавливается у меня. За той стеклянной панелью скрыта ванная, а из этого окна открывается чудесный вид на океан.
Фаби натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть разочарование за широкой улыбкой.
— Очень мило с твоей стороны, но я все же пойду.
— Уверена?
— Абсолютно. Вызови такси, пожалуйста.
Положив трубку обратно на рычаг, Мэтью подошел к ней и заключил в свои объятия.
— Фаб, что-то не так?
— Все в порядке. — Она улыбнулась. — Спасибо за чудесный вечер.
— Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
— Если бы я могла.
— Тебе очень нужны эти деньги?
Фаби нахмурилась.
— А что?
— Знай: что бы ни случилось, всегда смело обращайся ко мне. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится…
— Спасибо, Мэт, но у меня правда все в порядке, — заверила его Фаби. — Деньги за Лоу-плейс — дополнительный доход к моей зарплате, которую нельзя назвать мизерной. Не волнуйся за меня. Полагаю, такси уже ждет.
На этот раз Мэтью зашел в лифт вместе с Фаби. Как только двери закрылись, он рывком привлек ее к себе и впился губами в ее рот. Он страстно целовал ее, прижимая к себе так, что она уже едва дышала. Когда лифт спустился на первый этаж, Мэтью оторвался от ее губ и, глядя в ее горящие глаза, прошептал:
