Итак, представь себе, Диана, что ты готовишь ужин с каким-нибудь бесполым другом. Трудно? Придется постараться...
После этого непростого решения Диане стало немного легче работать с Полем бок о бок на кухне. Они совместно приготовили огромный салат, то и дело споря, что же именно класть туда. В конце концов, они пришли к компромиссу, побросав в него все овощи, которые нашлись. А куропатки тем временем скворчали в духовке.
Поль открыл бутылку местного красного вина, оставил его насыщаться кислородом, а сам отыскал где-то на кухне допотопный раскладной столик и вынес его вместе с двумя легкими стульями к ручью. За то время, что они занимались готовкой, стало довольно темно, поэтому ему пришлось поставить на стол и живописную керосиновую лампу, похожую на лампу Аладдина из восточных сказок.
Они сели за стол и, так как мясо еще не было готово, а есть хотелось ужасно, по-братски поделили последний кусок сыра, завалявшийся в холодильнике. Их животы урчали то ли от голода, то ли от нервного напряжения. Диана не могла бы с уверенностью сказать точно, от чего именно. Поль, как радушный хозяин, разлил вино, но им пришлось ждать еще минут десять, пока куропатки дозреют.
— Никогда еще не ужинал в такой необычной обстановке, — улыбнулся Поль. — Наши ноги утопают в папоротниках, еда приготовлена двумя неопытными поварами с большой фантазией, а столик, кажется, вот-вот развалится!
Он поднял свой стакан.
— Давай выпьем за простые радости жизни.
— За это я с удовольствием выпью.
Как бы она была довольна, если бы ее жизнь действительно стала попроще! Но в ней было все так запутано...
Диана никак не могла понять, почему Поль вернулся, к тому же с настроением, которое в корне отличалось от того, с которым он уезжал. Он никак не давал ей возможности смириться с тем, что она его навсегда потеряла. Снова увидев Поля, Диана еще сильнее почувствовала горечь утраты и отчаяние одиночества.
К их удивлению, дичь вышла не только съедобной, но даже вкусной. Они поздравили себя с таким удачным началом карьеры кулинаров, а потом выпили и за это. К своему изумлению, Диана умудрилась с большим аппетитом съесть значительную часть своей порции, прежде чем ее опять начала бить нервная дрожь.
В ее голове так и вертелся незаданный вопрос. Если она сейчас прямо спросит его, почему он вернулся, то он, как и прежде, наверняка увильнет от ответа. Кроме того, ее мучило и другое. Интересно было бы узнать, собирается ли он ночевать здесь, в сторожке, или вернется на виллу?
Она втайне надеялась на последнее. Он ведь согласился с тем, что их роман окончен... Так чего ради, он будет ночевать на жесткой старомодной кровати, когда в его расположении роскошная спальня на вилле?
Не ожидает же он, что она будет спать с ним?! С какой стати! Ведь они же договорились... Не рассчитывает же он, что она проведет с ним эту ночь в знак их примирения? А наутро снова станет чужим и холодным и улетит на своем вертолете. Как в прошлый раз... А ей придется заново привыкать к одиночеству. Но если он будет настаивать, сможет ли она отказать ему?
Острые иголочки возбуждения, быстро охватившие ее тело при одной только мысли о том, что может произойти между ними, если он все же уговорит ее, убеждали ее лучше всяких аргументов, что ее способность к сопротивлению была равна нулю. Диана едва не застонала от ощущения своего бессилия. Она вполне отдавала себе отчет, что возобновление каких-либо отношений между ними может привести к катастрофическим последствиям для нее. Неужели ей придется пережить то же, что ее матери? Загубленная жизнь красавицы Тифани была страшным примером для ее дочери.
К концу ужина Диана окончательно запуталась в своих рассуждениях, так заморочила себе голову, что была даже рада тому, что комары начали усиленно атаковать ее обнаженные ноги. Вот вам и прекрасный повод завершить ужин без кровопролития — в буквальном и переносном смысле.
— Я лучше пойду внутрь, а то эти твари, похоже, не против, попить моей кровушки.
Ее голос прервался на мгновение от внутреннего напряжения, но Поль, видимо, этого не заметил, так как лениво протянул:
— Ты абсолютно права.
Он поднялся на ноги одновременно с ней. В неверном свете лампы он внезапно показался таинственным пугающим незнакомцем. Черты его лица сделались необычайно рельефными и от того еще, более прекрасными. Дрожь испуга и восторга пробежала по ее телу. В этом человеке, стоящем перед ней, было воплощено все то, что она так любила, он был именно тем мужчиной, который был ей нужен. Нужен, но недоступен. Чтобы скрыть неловкость, Диана наклонилась и потерла вздувшийся от укуса бугорок на ноге, надеясь, что у Поля хватит такта пожелать ей спокойной ночи и откланяться. Не хватало еще, чтобы она сейчас расплакалась прямо перед ним.
— Не расчесывай! — по дружески пожурил он ее. — В шкафчике на кухне есть банка с мазью. После душа смажь все укусы.
Диана пробормотала слова благодарности и направилась к дому. Через несколько шагов она вдруг остановилась. Повернулась к нему. Вообще-то, по совести говоря, он заслуживал большего. Мы ведь друзья, сказал он ей. Так что нужно и вести себя, как положено друзьям. Если она будет демонстрировать свою невежливость, вдруг он поймет, что ее чувства к нему гораздо сильнее, чем кажутся?
В темноте Поль не очень хорошо видел Диану, и слава Богу! Со своей стороны он тоже вышел из круга света, чтобы она не могла прочесть на его лице таких очевидных чувств.
Тоном, отдаленно смахивающим на дружелюбный, Диана проговорила:
— Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня. Между прочим, у тебя совсем неплохо получается готовить ужин. Я уже во второй раз в этом убедилась. Может, тебе стоит поменять профессию? Кстати, чтобы найти дорогу на виллу, тебе понадобится фонарик. Но ты, наверное, и сам знаешь, где его найти. — Она помолчала мгновение и добавила: — Спокойной ночи, Поль.
И откуда-то из темноты она услышала глухое:
— Спокойной ночи.
Вот и все.
Стараясь идти нормальным шагом, а не нестись стремглав, Диана вошла в дом, а затем взбежала по ступенькам. Ей не хотелось оказаться рядом с ним, когда он вернется за фонариком. Ей не хотелось видеть его лицо. Никогда. Ее сердце слишком болело.
Стоя под теплыми успокаивающими струями душа, Диана горько думала о том, что теперь она поняла, зачем он провел на острове этот вечер и какие вопросы он собирался обсудить с ней.
Несмотря на то, что в свое время он прибег к шантажу, что было для него явно нехарактерно и за что он впоследствии извинился, Поль Риверди был в целом человеком цивилизованным. Во время всего их романа он не давал ей повода для недовольства. Он был слишком хорошо воспитан и обладал определенным жизненным опытом, который гласил, что не стоит заканчивать отношения с женщиной на нервной волне. Он просто решил по возможности смягчить неприятные последствия разрыва. Может быть, он хотел выяснить отношения до конца, обсудить причины их расставания, но необходимость обсуждения этого вопроса отпала сама собой. Он спросил ее: «Ну что, Ди, опять друзья?» Она, к счастью, повела себя единственно правильным образом.
