— Мисси!
Рванувшись вперед, Джефф схватил ее за руки и отвел их от лица. Она подняла на него огромные янтарные глаза.
— Мне это состояние нравится не больше, чем тебе, — хрипло пробормотал он. — Но оно сильнее нас. То, что происходит между нами, сродни цунами.
— Я… я знаю. — Могла ли Мишель сопротивляться, сознавая, как с каждым вздохом это чувство все глубже пускает корни в ее душе? Но ее страсть воспламенялась любовью, Джеффом же, по его собственному признанию, двигало лишь физическое влечение. — Но что мы можем сделать?
— Мы можем перестать сопротивляться, моя милая Мишель, и позволить неизбежному свершиться. Мы должны дать себе волю и молить Бога, чтобы этот огонь, отгорев, угас.
Джеффри придвинулся ближе, обнял ее за талию и притянул к себе, так что она не могла не почувствовать жар его страсти, который невозможно было утаить.
— Мы можем сделать это… — Горячие губы скользнули по ее щеке. — И это… — Его язык ласкал нежную мочку ее уха. — Ты так хочешь?
Кровь стучала у нее в ушах, тело горело, и пламя желания разгоралось с каждым ударом сердца. Единственное, на что Мисси сейчас была способна, это стон капитуляции.
— Позволь мне… — Его губы были совсем близко от ее рта, но он все еще удерживался от поцелуев, которых Мисси так ждала, что это становилось невыносимой мукой. Синие глаза смотрели на нее с такой страстью, что она снова застонала. — Мисси, я понимаю, что, простое «да» или «нет» ничего не значит, но все же должен знать твой ответ. Скажи, хочешь ты или нет?..
Мишель больше не могла выносить этой пытки. Она чувствовала, что умрет, если Джефф сейчас же не поцелует ее.
— Да, — выдохнула она и, вдруг испугавшись, что он не расслышал, повторила громче и настойчивее: — Да, да, да…
Такого с ними еще не было.
Желание так захватило их, что уже не поддавалось никакому контролю. Их руки сплелись, тела тесно прижались друг к другу. Что это было? Любовь или, быть может, борьба?
Они медленно поднимались по лестнице. Мисси по дороге так поспешно расстегивала пуговицы на рубашке Джеффа, что они отрывались и, прыгая по ступенькам, катились вниз. Когда ее пальцы коснулись его нагой груди, у нее вырвался вздох удовлетворения. Джефф ухватил зубами тонкую бретельку ее платья и потянул ее с плеча, открывая упругую грудь.
— Никакого бюстгальтера, — восхищенно пророкотал он, и Мишель рассмеялась гортанным смехом.
— Да, — едва выговорила она и задохнулась от восторга, когда его жадный рот коснулся набухшего соска.
— Это платье восхитительно, — бормотал Джефф, горячим дыханием опаляя ее кожу.
Вторая бретелька последовала за первой. Крепко держа Мишель за талию и не обрываясь от ее груди, Джефф медленно двинулся к кушетке и, опустив девушку на зеленый бархат подушек, устроился рядом с ней. Он отбросил в сторону свою рубашку и ликующе рассмеялся, услышав одобрительное бормотание Мисси.
— Это ни к чему! — Он решительно ухватился за край ее шелкового платья. — Как бы оно мне ни нравилось…
Джефф мгновенно стащил его, и оно полетело на пол вслед за его рубашкой.
Мисси уже ни о чем не думала, а лишь дрожала от предвкушения того, что неизбежно должно было случиться. Глаза ее закрылись, дыхание сделалось прерывистым. Она вцепилась в Джеффа, все сильнее притягивая его к себе, и жадно приникла к нему, покрывая поцелуями каждый дюйм его тела. Темные волосы, покрывавшие его торс, покалывали ее нежную грудь. Все прежние ощущения были просто ничто по сравнению с бушевавшим в ней сейчас вожделением.
Оно придавало ей смелости, требуя отбросить путы ложной стыдливости. Мисси нащупала пряжку ремня, стягивавшего его узкую талию, и, расстегнув его, потянулась к молнии. С помощью Джеффа она освободила его от последних остатков одежды и нетерпеливо пробежала пальцами по крепкой мужской спине.
— Ты сама этого хотела! — прорычал он, раздвигая ее бедра коленом.
Мисси с готовностью обхватила его тело ногами, и Джефф, застонав, одним движением вошел в нее, вошел с такой силой, что она чуть было не потеряла сознание, а потом вся открылась ему навстречу, вскрикивая от наслаждения.
Прошло много времени, прежде чем Мишель вернулась к реальности. Вынырнув из жарких волн счастливого удовлетворения, она пыталась стряхнуть чувственное наваждение, затуманившее ее разум. Ей все еще было трудно признать тот факт, что вспышка взаимного вожделения — это единственное, что связывает их с Джеффри, и между ними нет никаких других чувств.
В один прекрасный день, говорила себе она, причем скорее раньше, чем позже, эта идиллия закончится, и ты останешься одна со своими воспоминаниями. Но сейчас она не могла заставить себя сосредоточиться на этом и решила задуматься о реалиях жизни, когда тому придет время. А пока можно лелеять свое призрачное счастье, притворяясь, что все прекрасно.
Мишель зевнула, сладко потянулась, повернулась в постели и похолодела от испуга. Для этого была двоякая причина. Во-первых, место рядом с ней, которое теперь каждую ночь занимал Джефф, пустовало. Оно бы сохранило следы его тела, если бы он только что поднялся. Во-вторых, солнечные лучи, проникавшие в комнату сквозь опущенные шторы, заставили ее в панике взглянуть на часы.
— Половина одиннадцатого! Не может быть! — воскликнула она, не веря своим глазам.
Мисси все еще в панике всматривалась в циферблат, когда дверь отворилась и в комнату вошел Джефф с подносом в руках.
— Доброе утро, милая. С днем рождения! Завтрак подан.
— Завтрак? Нет, я не могу, я…
Он поставил поднос на туалетный столик и удержал ее, когда, откинув одеяло, она спустила ноги на пол.
— В постель, в постель.
— Джефф, я не могу! Посмотри на часы. Я должна была приехать на работу два часа назад!
Но он решительно покачал головой.
— Ты ничего не должна. В такой день нужно только радоваться. — Сильные руки сжали ее плечи, когда она снова попыталась встать. — Успокойся. Никто не ждет тебя на работе. Я позвонил туда и предупредил, что ты сегодня не придешь.
— Ты позвонил? — Мисси в недоумении откинулась на подушки. — Но зачем?
Смутная мысль промелькнула у нее в голове. Джефф что-то сказал, входя в комнату, но она была так изумлена, что не придала этому значения. Следующая его фраза развеяла все сомнения:
— Каждый имеет право взять выходной в свой день рождения, — бросил он через плечо, склонившись над подносом. — Кроме того, в мои планы не входит делить тебя с букетом цветочниц, уж прости мне этот каламбур.
— Ах, вот как! — состроила притворную гримаску Мишель и смущенно спросила: — Но как ты узнал, что у меня сегодня день рождения?
