А где вы познакомились?
В Касабланке.
Снова Касабланка, — горько прокомментировала Дебби. Она взглянула на Чарли, не заботясь о том, что ревность исказила черты ее лица. Касабланка была их, и только их городом.
Снова Касабланка, — согласился Чарли. — Наши отношения сильно отличались от того, что я пережил с тобой. Когда Нора отсутствовала, я никогда особо не скучал по ней. А вот по тебе я скучал. — Он улыбнулся. — Да Нора вовсе и не любила меня. Она всегда говорила, что собирается выйти замуж за богатого араба. И вышла. Кстати сказать, я являюсь крестным отцом их ребенка.
— Ясно, — произнесла Дебби. Крестным отцом? Это означало, что не только Нора, но и ее муж, наверняка очень ревнивый мусульманин, высокого мнения о Честерфилде. И как он умеет втираться в доверие к людям!
— Продолжай, — потребовала она.
Я не виделся с Норой с осени. Она улетела в Касабланку и осталась там до Нового года.
А ты? Как встретил то Рождество?
Я остался дома.
Один?
Да.
Дебби удивилась.
— Но почему? Тебя наверняка приглашали во многие места?
Чарлз добродушно улыбнулся.
Кое-куда приглашали…
Но ты не пошел?
Решил не ходить.
А на Новый год?
Чарли повернулся и налил себе еще вина.
На той вечеринке я оказался совершенно случайно.
Ясно.
Он покачал головой.
Нет, и в этом-то вся проблема. Ты не понимаешь меня. Когда я там увидел тебя, то почувствовал, что ничего не изменилось. Я все еще безумно любил тебя. Да и ты, по всей видимости, тоже еще не совсем остыла ко мне.
Итак, ты затащил меня в постель, зная…
Ты пытаешься представить дело так, будто я действовал с умыслом, — возразил Чарли, — а это неправда!
Дебби не обратила внимания на его слова.
Зная, что у тебя роман с Норой.
Зная, что наш с ней роман практически окончен. Наши с Норой отношения в корне изменились. Все было кончено еще несколько месяцев назад. Нора уже познакомилась со своим арабом.
Правда?
— Чистая правда. И Норе, и мне было все ясно, просто мы не решались обсуждать это вслух. Так что я имел полное моральное право провести ночь с тобой. Хотя я понимал, что ты можешь понять все превратно, — смущенно добавил он. — Но, дорогая, поверь, все было именно так.
Дебби сидела, поджав губы.
Может, это просто способ оправдать свое поведение? — спросила она. — Если тебе хочется чего-то, значит, у тебя есть право получить желаемое?
Не знаю, — признался Чарли. — Но мне казалось, что я поступаю правильно. Мы оба получили удовольствие. Ты не можешь этого отрицать. К тому же той ночью был зачат наш сын, — он помрачнел и добавил, — как я теперь обнаружил.
Дебби почувствовала, что у нее дрожат руки.
Ну, а чего же ты ожидал?
Я ожидал, ты сообщишь мне, что я вскоре должен стать отцом. Это ведь мое право— знать об этом!
Думаешь, одна ночь сладострастия дает тебе какие-то права?
Он резко опустил бокал.
— Если бы мне требовалось просто удовлетворить свое сексуальное желание, я бы выбрал кого-нибудь с более покладистым характером! Кого-нибудь, с кем меня не связывали бы столь бурные воспоминания! Не представляй ситуацию хуже, чем она есть на самом деле! То, что произошло между нами в ту ночь, нельзя расценивать, исходя из одного лишь сладострастия!
Дебора согласно кивнула.
— И вообще, скажи-ка мне, — продолжал Чарли, — неужели ты наслаждаешься такой примитивной местью?
Дебби задумалась.
— Разумеется, мстят для того, чтобы получить удовлетворение. То есть я должна бы была испытывать удовольствие от мести, но…
Он внимательно слушал ее.
Что?
Нет, не наслаждаюсь.
А раньше?
Ну, наверное, мне делалось менее горько, когда я думала, что смогу расквитаться с тобой. — Дебби разозлило, что Чарли пытался представить дело так, будто он — пострадавшая сторона и вообще невинная овечка, а именно она виновна во всем. — Когда утром тебе позвонила Нора, я не могла поверить, что ты осмелился заниматься со мной любовью, несмотря на то что у тебя роман с другой. Это не только унизило меня как женщину, это также бросило тень на память о нашей любви. Я принялась залечивать сердечные раны. А позже обнаружила, что забеременела.
Ты испугалась? Она не могла солгать.
Я была просто в шоке.
— Но, черт возьми, почему же ты ничего мне не сказала?
Дебби фыркнула.
Сказать тебе? — Она покачала головой, не веря, что Чарли может быть так наивен. — Ты был последним, с кем я собиралась делиться этой новостью. Я и думать о тебе не могла, не то что говорить с тобой! Питер был моим ребенком — и только моим!
Так вот почему ты прятала его?! Вот почему держала свою беременность в секрете!
Если бы ты хотел, ты мог бы связаться со мной! — вспылила Дебби.
Неужели ты считаешь, что я буду навязываться женщине, которая ясно дает понять, что знать меня не желает? — поинтересовался он.
Интересно, а что ты делаешь сейчас?! — воскликнула она. — Чего тогда торчишь здесь?
Э-э, нет, — он цинично рассмеялся, — теперь не время считаться с твоими желаниями, дорогая. Теперь я беспокоюсь о сыне. Во главе угла стоят его нужды. И его желания. Ты же пыталась лишить его отца только потому, что ревновала меня к другой женщине.
Здесь более уместно говорить об уважении или его отсутствии, а не о ревности. Хотелось бы, чтобы люди уважали друг друга и, разумеется, свою любовь, — Дебби едва узнала собственный голос.
— Что ж, может, тогда ты окажешь мне немного уважения? — мрачно справился он.
В каком смысле?
— Выходи за меня замуж!
Дебби взглянула на Честерфилда так, точно он помешался.
Как смешно, подумала она, что он наконец произнес то, чего она так давно жаждала услышать. И как жаль, что это произошло при столь неподходящих обстоятельствах.
Выйти за тебя замуж?
Неужели я прошу невозможного?
Если принять во внимание, что ты презираешь меня и даже не пытаешься скрыть презрения, — да, невозможно!
Однако мне кажется, ты все же не прочь обсудить эту тему — ведь так?
Дебора покачала головой.
— Это лишь потому, что у меня хватает ума понять, что в нашем случае свадьба могла бы если не спасти, то облегчить положение. Вместе с тем это не означает, что я согласна стать твоей женой.
Почему?
Потому что, даже понимая пользу, которую может извлечь из этого Пит, — разумеется, для малыша очень важно, что у него будут и мама, и папа, — я полагаю, что он будет испытывать немалый дискомфорт.
То есть?
Он будет страдать, оттого что его родители не в состоянии существовать хотя бы в жалком подобии гармонии.
