Джош медленно покачал головой.
– Нет, они и есть поставщики продукта. Видишь ли, это ведь местная кухня. А местными жителями здесь являются австралийские аборигены, у которых, надо сказать, довольно своеобразные представления о том, что можно употреблять в пищу. Например, только что мы отведали экзотического блюда, состоящего из личинок гигантского жука-мясоеда и гусениц мотылька, именуемого здесь ночным великаном. Сейчас как раз подходящий сезон для сбора этой живности. Мой друг Джи-Джи лично позаботился об упомянутых продуктах и приготовил ассорти по всем правилам.
Лайза перестала обмахиваться газетой.
– Что значит приготовил? Это… как?
– Как приготовил? – невинным тоном уточнил Джош. – Точно не скажу. Знаю лишь, что личинки и гусениц каким-то образом обрабатывают, потом тушат и поливают отдельно приготовленным соусом «пувумба». Но надо сказать, что это своего рода новшество. Старики-аборигены предпочитают есть личинок живьем.
Лайза побледнела и повела глазами на судок, где под слоем густого соуса угадывались продолговато-округлые формы ингредиентов ассорти.
Глядя на нее, Пэм прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Затем, повинуясь внезапному порыву, спросила у Джоша:
– А из чего приготовлен улдилл… улдойл… в общем, гарнир?
– Улдайя, – сказал Джош. – Тут проще, потому что саранча есть практически круглый год.
Краем глаза Пэм заметила, что Лайза прижала ладонь к желудку.
– Ах, значит, это обыкновенная саранча! Ее тоже тушат?
Джош старался не смотреть на Лайзу.
– Нет, саранчу жарят в масле точно так же, как картофель фри. Потом по вкусу солят, посыпают сушеной зеленью или перцем, кто как любит. Тебе понравилось?
Губы Пэм дергались от рвущегося наружу смеха.
– Немного непривычно, но вкусно. Да, определенно. Пожалуй, я возьму еще ложечку «улдайи»… – Она потянулась к судкам. – Лайза, тебе положить? Или хочешь «пувумбу»? Тут еще немного осталось…
Не выдержав, Лайза вскочила и со сдавленным звуком, держась за рот, опрометью выбежала из гостиной. Через минуту за ней с грохотом закрылась дверь ванной.
Пэм тоже схватилась за рот, но по другой причине – ее душил хохот. Одновременно она потрясала в воздухе поднятым большим пальцем.
Улыбаясь до ушей, Джош раскинул руки и раскланялся. Затем они с Пэм, будто давние приятели, хлопнули друг друга по ладоням.
Лайза отсутствовала недолго. Вернувшись в гостиную с покрытым красными пятнами лицом, она несколько нетвердой поступью направилась в отведенную ей спальню. Там взяла лежавшую на гамаке сумочку, затем, не глядя на Пэм и Джоша – и особенно стараясь не смотреть на скатерть, где стояли судки с остатками «экзотических» блюд, – двинулась к входной двери.
– Лайза! Что случилось?! – крикнула Пэм. – Куда это ты?! Возможно, я что-то не так сказала?!
Ответа не последовало. Вновь стукнула дверь, и наступила тишина.
Первое, что сделала Пэм после ухода Лайзы, это встала с ковра и потушила все ароматические палочки, до сих пор дымившие в разных концах комнаты. Потом распахнула балконную дверь, впуская свежий воздух.
– Мы не перегнули палку? – спросил наблюдавший за ее действиями Джош.
Возвращаясь на прежнее место, она усмехнулась – такая тоненькая, грациозная в джинсах и пестрой шелковой блузке. Распущенные волосы придавали ее обновленному образу оттенок романтичности.
– Думаешь, обошлись с Лайзой слишком круто? Ничего, она это заслужила. И потом, разве не я собиралась сбить с нее спесь?
– Но она удрала куда-то…
Пэм подняла бокал.
– Пусть идет куда хочет. Впрочем, не беспокойся, никуда она не денется. Лучше выпьем за удачно прошедший спектакль!
– Подожди… – Джош потянулся за бутылкой, потом распределил остатки вина между бокалом Пэм и своим. – Теперь выпьем.
Что они и сделали.
На миг зажмурившись и плотно сжав губы, Пэм поставила пустой бокал на скатерть, затем кивнула на судки.
– А что это на самом деле?
Джош прищурился.
– Не догадалась?
Она пожала плечами.
– Честно говоря…
Рассмеявшись, Джош поддел вилкой кругляш, извлек из судка и поднес ко рту Пэм.
– Попробуй еще раз.
Она послушно открыла рот, взяла с вилки кругляш, раскусила и принялась медленно жевать.
– Ну? – поощрительно обронил Джош.
– Что-то знакомое, но точно сказать не могу. Если бы не соус… Он вкусный, но мешает определить.
– Ладно, не буду тебя мучить. Это сырные шарики. А еще тушеные стручки зеленого горошка – цельные, с горошинами внутри.
– Вместо гусеницы? – хихикнула Пэм.
– Точно. Что касается соуса, то он действительно соответствует всему, что я о нем рассказывал.
– А саранча?
– Это цветки одной местной разновидности акации. Кстати, Джи-Джи часто жарит их себе на ужин. Омлет с этими цветками его коронное блюдо. Предупредить тебя я не успел, поэтому всячески давал понять, чтобы ты ела без опасений.
– Спасибо, – кивнула Пэм, – я так и поняла. – Минутку помолчав, она с притворным вздохом произнесла: – Ну что, хоть гостья и покинула нас, не вижу причин прекращать устроенный в ее честь праздничный обед. Еще съешь что-нибудь существенное или перейдем к десерту?
Джош с улыбкой посмотрел на нее.
– Спасибо, я сыт, но от десерта не откажусь.
– Тогда нужно сварить кофе. И… кажется, ты принес две бутылки вина?
– Да. Вторая осталась в пакете, на кухне. Тебе понравилось это вино?
Пэм скромно опустила ресницы.
– Да.
– Тогда откупорим вторую бутылку.
Джош встал и протянул руку Пэм, помогая подняться.
Они переместились на кухню, где Пэм засыпала кофе в автоматическую кофеварку, воткнув затем вилку в розетку, а Джош откупорил бутылку и вновь наполнил захваченные из гостиной бокалы.
Оба облокотились о кухонную стойку и, попивая вино, стали смотреть через открытое окно на сливающийся с горизонтом океан.
– А у тебя есть назойливые родственники? – спустя некоторое время спросила Пэм.
Джош на миг задумался, потом качнул головой.
– К счастью, нет. У меня вообще мало родни. Здесь, в Мельбурне, осталась одна только бабушка. Но она милейший человек.
– Счастливчик, – вздохнула Пэм. Затем с интересом спросила: – А что ты делаешь, когда не занят в своем ночном клубе?
Джош пожал плечами.
– Полдня отсыпаюсь, потом готовлю себе завтрак, который скорее следует назвать обедом, ем. Потом, если нет других дел, смотрю телевизор, слушаю музыку… Ближе к вечеру еду в клуб.
– И так каждый день?
– Почти. – Джош улыбнулся. – Нынешний день исключение.
Однако Пэм показалось, что в нарисованной картине чего-то не хватает.
