— Хватит подлизываться. Ничего ты не видишь! А вот если бы я устроила экзамен Люсьене, многих проблем удалось бы избежать. Думаю, мне все-таки надо кое-что сказать Нику.
Сильвия замотала головой, давая понять, что даже не допускает такой мысли, и задумалась. Роман с Алексом, эта авантюра, в которую они, шутя, ввязались, чтобы помочь Сильвии решить ее проблемы, неожиданно сам обернулся проблемой. Все лишь запуталось, и она уже не понимала, кто кого обманывает, с какой целью и что все это в финале должно принести участникам игры. Но она не виновата. Она чувствовала, что ее опутывает чья-то ложь, поэтому сама пошла на ложь, чтобы спастись. А в итоге — ее больше не волнуют ни отец, ни Люсьена, ни даже Фрэнк, а лишь новые отношения с Алексом. Все стало намного серьезнее, чем просто игра на публику, и, едва не увязнув в одной неразрешимой задаче, она основательно погрузила себя в другую.
Но иногда требуется сбросить все в одну кучу, чтобы среди общего бардака найти нужную вещь. Ситуация близка к развязке, да и бабуля явно что-то знает, только молчит, ждет, пока придет пора выложить главные козыри. Ей остается тоже ждать и продолжать начатый спектакль.
В тот день отец торжественно объявил, что по возвращении в Нью-Йорк женится на Люсьене, все зааплодировали, и Сильвия, натянуто улыбаясь, — тоже. А потом, когда Алекс умчался по вечерней дороге, ей вдруг стало невыносимо тоскливо. Она снова почувствовала себя одиноким разведчиком во вражеском тылу. Все-таки присутствие Алекса, к которому она уже привыкла, здорово поддерживало ее все последние дни! Понятно, что он не может заниматься только ее проблемами, у него есть и свои дела, уговаривала она себя, когда становилось совсем нелегко.
Он выполнил свое обещание, звонил ей в течение этих трех дней, правда, не каждый час, как пошутил перед отъездом, но все равно Сильвия чувствовала, что он тоже скучает. И все же странное беспокойство не покидало ее: здесь кроется какая-то тайна. Опасная тайна. Может быть, даже неприятная тайна. Она мучилась и не знала, где найти ответ. Нужно дождаться вечера. Приедет Алекс, и сердце успокоится. Так почему-то было всегда: рядом с Алексом все тревоги и сомнения уходили прочь. Нужно просто дождаться вечера.
Было около пяти часов дня. Немилосердное солнце жгло все, чего только касалось лучами. Сильвия лежала на своем любимом пляже в тени сосен и в полудреме вяло размышляла о будущем.
Алекс только что позвонил в последний раз и сказал, что проезжает Лион и через несколько часов будет у них. Он спросил ее, что привезти в подарок, она ответила: «Мне нужен только ты», и оба посмеялись над пафосом этой фразы.
Сильвию клонило в сон, звуки сливались в сплошной ленивый шорох, а море сегодня было настолько молчаливым, ровным и гладким, что казалось, будто его нет вовсе.
Вдруг она ощутила чье-то присутствие рядом. Ни звука, ни колебания воздуха, ни тени, просто странное напряжение, которое она уловила шестым чувством. Кто-то решил помешать ей, но кто?
Сильвия открыла глаза и вскрикнула. Встань перед ней сейчас призрак или убийца с длинным ножом, она испугалась бы меньше. Но перед ней стоял Фрэнк. В левой руке его был полевой цветок, а на лице самая обольстительная из улыбок.
— Здравствуй, Сильвия.
— Мы уже сегодня виделись, — буркнула она и села на песке. Когда лежишь, пусть даже и в одежде, все равно чувствуешь себя беззащитным. — Ну? Что тебе надо?
— Зачем так грубо? Я пришел поговорить.
— Это я как раз поняла. Почему сейчас?
— Я сам хотел у тебя спросить, почему мы с тобой до сих пор не поговорили. Хотя да, ты сильно занята, Алекс не отпускает тебя ни на шаг, а я думал…
— Короче. Что случилось?
— Я прошу тебя, не надо так. Ну… хотя бы в память о наших с тобой минутах счастья.
Она посмотрела на него с интересом. То, что Фрэнк не подошел к ней поговорить сразу после своего приезда, было, разумеется, его большим упущением. Тогда из нее еще можно было вить веревки «в память о наших с тобой минутах счастья». Тогда она только и мечтала об этом разговоре. Она бы могла бросить ему в лицо самые страшные проклятия и самые горькие слова обиды. Тогда она могла разрыдаться у него на груди и сказать, что на самом деле все еще любит его и никогда ей не забыть эту боль и эту ошибку. Тогда могло бы выйти все по-другому.
Но сегодня уже иначе. Той «размазни», как ее окрестила старуха Сиси, больше нет. Сегодня, через три-четыре часа, Алекс привезет ей в подарок себя, как они договорились. А это — самый ценный подарок в ее жизни. Это — самое большое, о чем она сейчас мечтает.
— Итак, что ты хотел мне сказать?
— Что я хотел сказать?
Фрэнк уселся с ней рядом и с важным видом закурил сигарету. Он умел держать театральные паузы. Он все равно был чудовищно красив, и Сильвия с мучительным обожанием разглядывала его знакомый и родной профиль. В иссиня-черных волосах появилась седина. Потрясающе! Наверное, в мире нет другого мужчины, которому так шла бы седина в висках. Он немного похудел и осунулся, но взгляд все равно живой и пронзительный, как всегда, смотрит в самую душу…
— Я бы многое хотел тебе сказать, дорогая моя.
Он улыбнулся, и ее пробрало до костей: а может, Алекс — просто кратковременное насаждение, а любит она до сих пор этого дьявола во плоти? Точно — дьявол. Потому что обычный мужчина не способен погубить такое количество женских сердец.
Она встряхнула головой. Не нужно думать об этом.
— Я не просто хотел, но и должен был сказать тебе много интересного. И, боюсь, Людвиг меня убьет за то, что я этого не сделал.
И за то, что сделал.
— Людвиг? — Она нахмурилась. — Что у тебя может быть общего с этим молокососом?
— Ну… Жизнь полна сюрпризов, дорогая.
— Перестань называть меня дорогой!
— Хорошо. — Он взял ее за руку. — Можно?
— Нет!!!
— Хорошо.
— Объясни мне про Людвига.
— Прежде всего, я хочу себя обезопасить. Сильвия, пообещай мне, что ты не будешь использовать информацию, которую я тебе сейчас сообщу, против меня самого.
— Я не понимаю.
— А ты просто пообещай.
— Ну… хорошо. А что за информация?
— Спасибо, ты всегда была доброй девочкой.
— Фрэнк, ради бога, что случилось?!
— На самом деле я, правда, чувствую себя великим подлецом. Не смотри на меня так, я не собираюсь вешать тебе очередную лапшу на уши!
— Это было бы здорово.
— Так вот. Людвиг — мой давний партнер по играм и… еще некоторым делам, о которых тебе лучше не знать.
— Но он же моложе тебя почти вдвое!
— Ну и что? Они с Люсьеной давно ведут веселую жизнь… Люсьена… — Он мечтательно закатил глаза. — Интересно, что она нашла в твоем отце?
