— Хорошо, задай мне вопрос.
Её сомнения прояснились, и она возобновила видео.
— Так ты хотел стать снайпером?
Алисса знала, что он хотел быть морским пехотинцем, а не снайпером.
Хант сместился, поставив локоть на бедро.
— Да. Я думал, что буду выслеживать массовых убийц, мужчин, которые привязывают бомбы к детям, посылают их в толпы и убивают дюжины людей. Мужчин, которые планируют столкновения самолётов со зданиями, полными невинных людей.
От него волнами исходило напряжение, и от того, как его глаза смотрели прямо в камеру, у неё по телу побежали мурашки. Это была такая реальность, с которой мало кто сталкивается в своей жизни.
— И ты делал это?
— Я, безусловно, спас бессчётное количество жизней. Я стал Кошмарным Привидением Хантером, которого боялись террористы по всему миру, но платить приходится за всё. Убийства меняют человека, и слишком просто стать, точно таким же, как то, что ты убиваешь.
Правда этих слов пронзила её.
— Но ты не стал.
— Нет. Я ушёл раньше, чем это случилось. И каждый день здесь, дома, я держу прочный замок на этой части себя. На убийце.
Его честность ошеломила её.
— Тебя действительно так называли? Кошмарное Привидение Хантер?
Хант протянул руку, забрал у неё фотоаппарат и выключил его.
— Ты вытягиваешь из меня больше, чем кто-либо другой. — он накрыл своими тёплыми ладонями её бёдра. — Я никогда не говорю об этом.
Ей нравилось, что он говорил с ней, и она хотела его приободрить.
— Никто не увидит этого, пока ты не захочешь однажды этим поделиться, может быть, со своей семьёй, — её переполнило чувство силы. Не жестокой силы, которую пытался применить к ней Нейт, а силы помочь мужчине, о котором она заботится. — Если ты доверяешь мне, я могу показать, как ты выглядишь в моих глазах. Я понимаю, что ты был снайпером, но это была одна часть большей фотографии того, кем ты являешься.
Мужественного, благородного мужчины, которые заслуживает любить и быть любимым.
Он потёр большими пальцами её тазовые косточки.
— Ты хотя бы представляешь, что ты прямо сейчас со мной делаешь, показывая мне то, что действительно любишь? Обладая страстью к своему веб-сайту? Это горячо, детка.
Он считал её сексуальной со всем этим? Её пульс во всю танцевал, кровь стучала в ушах. Каждое прикосновение кончиков его пальцев отдавалось током в её сосках. Внизу живота собралась нужда. Это произошло так быстро, что она едва могла дышать.
— Твои высыхающие волосы разбросаны, ещё это нелепое оправдание тому, что твою грудь облипает бикини, демонстрируя твои твёрдые соски, — его взгляд поднялся к её глазам, — которые молят о моих руках и губах.
От него исходило горячее напряжение. Её соски напряглись до боли, сходя с ума от желания его прикосновения. Алисса не могла сдвинуться, замерев на месте под его испепеляющим внимательным взглядом.
— Я хочу тебя, Лисси, именно такой, какая ты сейчас, дикой, свободной, когда ты не сдерживаешься ни от меня, ни от себя. Я не собираюсь отводить тебя в свою спальню, выключать свет и заниматься культурным сексом.
Ничего, чем они пока занимались вместе, не было культурным, и она хотела большего. Полосы жара устремились к её центру и крепко сжались. Девушка вцепилась пальцами в плотные мышцы его плеч.
— Я не хочу культурного секса.
Она хотела этого. Их.
— У меня одна тонкая ниточка контроля. Одна. Я попробовал тебя на вкус и теперь чуть не схожу с ума от необходимости овладеть каждым твоим дюймом. Не сдерживаясь. Ты отдашь мне всё, позволишь мне целовать, трогать и трахать тебя до криков удовольствия. — в его глазах отражался голод. — Если ты передумала или не готова – уходи. Иди в дом, а я пойду в свою мастерскую. Но если ты останешься, ты – моя.
Её сердце затрепетало. Она едва видела молодого мужчину, которого помнила. Этот мужчина источал опасность, защиту и первобытную сексуальную нужду, но самым сексуальным было то, что её нужды были так же важны, как и его. Тогда до неё дошло, что Хант тоже сдерживался. Он позволял ей видеть его прямо с эрекцией, натянувшей его пляжные шорты.
Алисса прильнула ближе к нему.
— Я остаюсь.
Какой бы у него ни был контроль, он исчез, и Хантер подскочил, подхватил девушку и усадил её на мягкое сидение стула. Прежде чем она смогла привыкнуть, он накрыл её губы своими. Он завладел ею, скользя языком по её языку. Запустив руку в волосы, он наклонил её голову назад и углубил поцелуй. Касаясь кончиком языка её нёба, он вызывал в ней дикие покалывания.
Алисса забыла как дышать, могла только чувствовать. Сердце громко стучало, кровь пульсировала, девушка вцепилась пальцами в его крепкие плечи.
Оторвав от неё губы, он посмотрел ей в глаза.
— Я хочу тебя видеть. — Хант поднял кончики пальцев на её шею, где был завязан верх бикини. — Здесь никого нет, только мы. Я убедился в этом, заблокировав ворота на территорию, — мужчина сузил глаза. — Ты только для моих глаз.
Она верила ему, доверяла ему.
Опустившись, его взгляд сосредоточился на её груди.
Прохладный воздух коснулся её влажной кожи с ярким ощущением. Будет ли он разочарован? В отделе сисек она определённо стояла в очереди к стеллажу с маленьким размером.
— Красавица. Такая чертовски идеальная.
Хант бросил топик на бар и взял её груди в руки, потирая большими пальцами набухшие кончики.
Волны жара отправились прямо к её центру, заставляя извиваться. Алисса старалась сидеть смирно, не желая останавливать его.
Его глаза сузились.
— Скажи мне.
Рык в его голосе разорвал ещё один слой сопротивления.
— Не прекращай.
— Это?
Он сжал её грудь, разжигая испепеляющую дорожку к её чреву.
— О, Боже! — внизу её живота всё сжалось. Зашипело. Она не могла сидеть ровно. — Да. Этого никогда не достаточно.
— Хорошая девочка.
Эти слова были наполнены горячим одобрением. Он погрузился в её рот и продолжил свои чувственные нападки на её грудь, а затем проложил дорожку из поцелуев к её уху и прошептал.
— Я буду лизать твои сладкие соски, а потом царапать их зубами.
Он ущипнул уже чувствительные соски как раз достаточно.
Из её горла вырвался звук, который она не узнала. Мольба. Её груди были быстрым путём к либидо, и он заботился достаточно, чтобы это выяснить.
— О да, тебе нравится слушать, что я буду с тобой делать, так же сильно, как мне понравилось, как ты требовала прикоснуться ко мне.
Хант опустил одну руку на её живот, обводя пупок, затем уронил ладонь на её бедро, ведя пальцами выше и выше. За его прикосновением следовали мурашки.
Он лизнул раковину её уха, затем опустился к изгибу челюсти. Слишком много ощущений.
