Для начала она выбрала для себя домашнее одеяние. Удобное, стильное и оригинальное. Женевьева подарила ей этот наряд на день рождения. Привезла из Гонконга. Китайское шелковое платье. Светло-салатовое, расшитое едва заметными, чуть более темными по цвету листьями бамбука, с коротким рукавом, открывавшим ее красивые, изящно очерченные руки, вертикальной стойкой воротничка и косым отворотом, с длинным разрезом по правому бедру.
Жаль, что она не может надеть к нему открытые туфельки на шпильках. Ее ножки от этого заметно выиграли бы. Но, с учетом состояния одной из этих прекрасных ног, пришлось обойтись простыми и хорошо разношенными босоножками. В общем, она, как смогла, подготовилась к предстоящему обеду, приготовленному умелыми мужскими руками. Как говорится в светской хронике, высокий гость дал обед в честь… ну, скажем, прекрасной дамы, и она почтила его своим присутствием. На обеде также присутствовали в числе приглашенных… В этом списке, пожалуй, будет значиться один Роланд, да и то, если к этому времени не переест и не заснет у нее на кровати.
Помимо китайского платья, она отобрала брючный костюм из легкой ткани бирюзового цвета, черное вечернее платье с глубоким декольте и спиной, сплошь перевитой шнурами, и еще пару нарядов. Вслед за этим последовали кофточки и туфли, затем белье, домашний халатик и тому подобные мелочи. Обе спортивные сумки довольно быстро заполнялись, и она уже начала задумываться над тем, а не придется ли воспользоваться и собственным чемоданом, довольно потрепанным и пыльным.
Из кухни доносились дразнящие ароматы, шкворчание и бульканье. Как приятно, что не надо об этом беспокоиться самой. Маленький триумф феминизма, короткий возврат в эпоху матриархата. Если бы так было всегда! В разгар этих мечтаний раздался звонок в дверь.
Интересно, подумала Кристель, кого это могло принести? Женевьева вроде бы не собиралась сегодня возвращаться. Может быть, консьержка? Поскольку в доме был настоящий мужчина, способный одним ударом разрубить пополам любого громилу-налетчика, она самонадеянно распахнула дверь, даже не заглядывая в глазок. Как тут же выяснилось, совершенно напрасно. Вот уж кого не ожидала увидеть!
На пороге стоял ее бывший муж, Анри. Причем в весьма странном виде. Мятый костюм какого-то неопределенно пыльного цвета, заношенная рубашка, давно не видевшая утюга, стоптанные и грязные осенние ботинки на толстой подошве, явно не по сезону. Лохматые, сальные, давно не стриженые волосы, колючая щетина на лице. А когда он заговорил… Боже, да он же пьян! Причем, явно не первый день.
— Привет, Кристель. Я могу зайти? Нам надо поговорить.
Она не смогла отказать себе в удовольствии и вложила в ответ максимально возможную долю язвительности.
— Нет, не можешь. Я не одна. — Она непроизвольно оглянулась, но Ференц, видимо, продолжал возиться на кухне или посчитал, что не вправе выходить на звонки в чужом доме. — Не хочу, чтобы ты компрометировал меня своим видом. Да и говорить нам, собственно, не о чем.
— Мужчина? — как-то нервно и безнадежно выдавил из себя бывший супруг.
— Естественно. А ты полагал, что я буду хранить тебе верность? Кстати, твоя нынешняя жена разрешила тебе меня посетить? Или ты это делаешь тайно? Пришел пожаловаться на нее? Плохо готовит и стирает? В постели не достаточно хороша? Изменяет с кем попало?
— Не надо, Кристель. Ты же видишь, мне сейчас плохо.
— Это твои проблемы. Мне тоже было когда-то плохо. В основном из-за того, что вышла за тебя замуж и не разошлась сразу же, когда поняла, что ты из себя представляешь. Но теперь, к счастью, все кончено. Ты зря пришел за сочувствием. У меня для тебя сочувствия не найдется. Это, надеюсь, понятно?
— До развода мы прожили вместе семь лет, и я тебя устраивал. Похоже, ты распознала мои недостатки только после развода?
— Считай, как хочешь. Мне это безразлично. У меня нет никакого желания вступать с тобой в дискуссию. В любом случае, теперь это не имеет значения. Кстати, на развод ты сам подал и оставил меня после него практически без всего. Так что я тебе ничего абсолютно не должна и видеть тебя здесь, у себя дома, тоже не испытываю никакого желания. У меня дела, и будет лучше, если ты сейчас уйдешь. Немедленно. И больше никогда здесь не появишься. Никогда.
— Но ты не можешь просто так меня выгнать. Ты должна меня выслушать. Ты не была раньше такой бесчувственной и жестокой.
— Это ты мне говоришь о жестокости и бесчувственности? Ты… — Она даже захлебнулась от ярости. — Не испытывай мое терпение. Я не желаю с тобой разговаривать. Ты мне не нужен, и твои проблемы меня не интересуют. — Она попыталась закрыть дверь, но безуспешно.
Пьяный и опустившийся, но еще достаточно крепкий собеседник успел втиснуться в дверь и, фактически, уже находился в прихожей.
— Ты должна понять, Кристель, что все изменилось. Я теперь вновь свободный человек. Я хочу вернуться к тебе. Пусти меня. — Он начал напирать на нее всем своим смрадным, пропахшей какой-то гадостью телом. Потом вцепился в руку. — Я так просто не уйду. И где там твой новый мужчина? Я хочу с ним поговорить. Ему здесь не место. Ты не для него.
Кристель брезгливо отшатнулась, понимая, что просто так это не кончится. Ей не остановить этого человека, деградировавшего умственно и физически настолько, что он совершенно не понимал, что говорит и делает. Он воспринимал только себя и жил в своем искаженном мире, все больше отрываясь от реальности и опускаясь на дно. Она попыталась вырвать руку, но захват был слишком прочным.
— Анри, мне больно. Убери руку. Немедленно! — Она попыталась воздействовать на остатки угасающего в винных парах сознания, но напрасно.
Он даже пустил в ход вторую руку и попытался обхватить ее за талию и прижать к себе.
— Пойдем в спальню, дорогая, и вспомним былые времена. Не ломайся. Я хочу тебя.
Незваный пришелец явно сошел с ума и уже совершенно не соображал, что делает. Она попыталась его оттолкнуть и уперлась руками в грудь. Жаль, что не пошла на курсы женской самообороны, как когда-то предлагала подруга. И не прихватила с собой трость. Оставила ее в комнате, возле кровати. Сейчас бы знание пары приемов рукопашного боя и хорошая палка в руках были кстати. Впрочем, если пустить в ход колено… Это будет жестоко, но эффективно.
Но пускать в ход колено не пришлось. Рядом неслышно возник мощный силуэт, последовало несколько молниеносных, почти неуловимых для глаза движений, и бывший муж вдруг оказался в стороне от нее, в скрюченном состоянии, с вывернутыми за спиной руками. Она услышала спокойный, уверенный голос Ференца.
