В «Гольдштейне» на ресепшн девочка сидит, симпатичная, примерно моего возраста. И сколько, интересно, она тут получает, да еще за работу в выходной?! С боссом спит? Да конечно спит! Куда ж без этого.
— Мария, пройдите, пожалуйста, в переговорную «Плевако», это налево, третья дверь по коридору.
Плевако? Ну и название! Плюются они там друг в друга, что ли?
В комнате Яши нет, тут этот Кирилл сидит, дознаватель, весь мозг мне выел в прошлый раз. Думала, не увижу его больше. Страшный тип. Как Старый Хрен, два сапога пара.
— А где Яков? Здравствуйте. — Даже поежилась, нечеловеческий у него взгляд какой-то.
— Мария, добрый день. Присаживайтесь.
Знала б, что он тут будет, не приехала ни за что! Нелюдь, какой-то! Пустота в глазах всегда и никаких эмоций.
— А Яков где? У меня с ним встреча. — Говорю, а уже понимаю, что хлыщ не придет. Его, может, вообще в здании нет. Вот дура-то!
— Яков позже подойдет. У меня появились к вам новые вопросы.
Да поняла уже! Не на свидание же ты меня вызвал. Так, спокойно, Маш. Он вроде на моей стороне.
— Расскажите о той вечеринке зимой у Артема Воронова.
Чего?! Он откуда знает?! И вообще…
— Какое это отношение имеет к папе и убийству Игоря?!
— Рассказывайте!
Послала бы его, конечно, но надо все-таки собой управлять. Да и опасно с таким…
— Да чего тут рассказывать, полгода уже прошло, я и забыла многое.
Не забыла, конечно, вспоминать неприятно, до сих пор.
— Артем тогда вечеринку устраивал, его отец новый комплекс крутой построил. И вроде как сыну подарил пентхаус или не подарил… Я не знаю! Об этой тусе весь универ гудел.
— Ближе к делу.
— Меня не позвали! Но я очень хотела быть там.
— Зачем?!
Б..ять! Как на исповеди с ним!
— Мне Макс Полянский тогда нравился, познакомиться хотела. Поближе…
— Дальше.
— Дальше я пробралась туда, уболтала парнишку с охраны, он и пустил. Сначала нормально все было, Макс даже обрадовался, что меня увидел. А потом напились, ну там танцы пошли, фанты на желания… не хочу это вспоминать. Кончилось тем, что они облили меня шампанским и вытолкали в одном платье на балкон… А там минус был приличный… по пожарной лестнице спускаться пришлось… ночью… А внизу еще и охрана подсуетилась…
— Воды попейте.
Какая, нах, вода! Водки бы!
— Вот и все. Домой в ночи добралась, а шубу мою эти козлы с балкона скинули вниз. Охрана потом подобрала…
— А видео!
Вот черт! Он и это знает.
— Так его удалили из сети, достаточно быстро. Мне говорили, это отец Макса подсуетился, ему так по бизнесу нужно было.
— Не помните, кто вас снимал?
— Нет.
— Может, этот человек? Посмотрите?
— Рожа знакомая, я его видела на той вечеринке. Он точно не из универа, хотя в основном там студенты были, ну и возраст… Ему под тридцать, наверное, даже больше. Да и лицо хоть и не красивое, зато запоминающееся. Но он ли снимал… там многие камеры включили…
Паршиво-то как на душе от этих воспоминаний!
— И вы тогда угрожали Полянскому?
— Да, когда они меня обратно не пускали. Почему вы об этом спрашиваете? Я не имею никакого отношения к нападению на него. Вообще, отца его лучше спросите.
— А что отец? Вы знакомы с Юрием Максимовичем?
— Слава богу, нет! Видела недавно его с Максом в ресторане. Они там так ругались, что даже подрались. Охранники разнимали.
Вот тут у Кирилла аж глаза зажглись. И мне пришлось подробно, буквально по секундам вспоминать все, что происходило, когда я шла по тому парку и слышала их ругань, вспоминать каждое слово. На память не жаловалась, так что рассказала все, в надежде поскорее начать задавать уже свои вопросы.
— А что вы выяснили? С папой что? Понятно, кто убил Игоря? Тот же человек, что и Ленке горло перерезал?
— Папе пока вашему ничего не грозит, но бизнесу его скоро придет конец. Вопрос пары месяцев.
— Почему?
Он не ответил на вопрос, просто пожал плечами. Что, мать вашу, происходит, а?
— А кто убил Игоря? Это как-то связано с папой, да?
— Нет. Мария, не касается. Но вот нападение на Полянского-младшего сразу после той вечеринки, возможно, имеет к вам отношение. А, значит, и появление нового наркотика. И последовавшее после этого убийство Елены Сафроновой.
— Чего?! Я ничего не понимаю? Вы нормально говорить умеете?
Мне уже плевать, что он такой страшный и я его боюсь. Пусть толком скажет, что вообще случилось?!
Ни хрена не сказал!
— Привет, Маш! — А вот и Яша объявился! — Вы закончили? — Это уже он к Кириллу.
Тот лишь молча кивнул и даже «до свидания» не сказал!
Ну да черт с ним!
— Он сказал, что папе ничего не грозит, но бизнес скоро сдохнет. Это вообще как?
— Хорошая и самая главная новость для тебя в том, что после смерти Игоря и ареста Толи люди Рахимова потеряли интерес к пекарне твоего отца. Слишком большой риск оставаться рядом. У них сейчас другие проблемы, более серьезные.
— И что теперь? Они его бросили и если полиция все узнает, то папу же посадят! Этих подонков не найдут, а папа…
— Не кричи, Маш, давай спокойнее. Они сделали лучшее, что могли для твоего отца. Понятно, что это в их интересах. Но он жив-здоров, пусть и с ворохом проблем. В убийстве его не обвиняют, а банкротство — не самое страшное в жизни, поверь.
Ага, поверь! Как будто это ты будешь с голой жопой без денег сидеть!
— А если они выяснят, чем Игорь занимался?! Пусть не в убийстве, но из-за наркотиков его все равно…
— Отмажу! Это не самое сложное дело, что я вел. Успокойся!
Я, оказывается, уже по комнате хожу, вот же, сама не заметила, когда со стула вскочила. Точно истеричка!
— Маш, даже если пекарню свяжут с Рахимовым, на отца твоего это вряд ли повесят. Извини, не могу тебе всего рассказать, да и тебе будет так проще. А вот с кредитами ему самому придется разбираться.
— Почему они вообще позволили папе их взять? Он очень доверял и Игорю, и Толе.
— У отца твоего был бы шанс со всем расплатиться, если б ребята Рахимова усилили свой бизнес. Но сначала у них самих возникли некоторые трудности, а потом и этот новый наркотик на рынке появился…
— А как Макс Полянский и я с этим всем связаны? Мне только что Кирилл такие вопросы задавал… странные.
— Кирилл не задает странных вопросов, Маша, — смотрит на меня как на дуру-блондинку. — Ты ответила на его вопросы?
— Ага! Только не понимаю, я тут при чем, Яш? И что там с Игорем?
— Все, что тебе надо знать — это то, что пекарня твоего отца больше вне интереса Рахимова. Думаю, Толя там все подчистил за собой перед тем как исчезнуть. Это в его же интересах. А вот бизнесу твоего отца пришел конец.
Глава 26. «Мне тебя никто и никогда не заменит»
Папе ничего не грозит от этих ублюдков? Сбежали, оставив его одного тонуть с этими кредитами? Если б мне еще месяц назад сказали, что Игорь с Толиком исчезнут из нашей жизни, решила, что счастье, наконец, наступило. А ни фига! Денег-то нет. Ни у меня, ни у него. Что делать-то?! Может, поговорить с Матвеем. Леха? У его отца супермаркеты.
Может, будет туда свои булки привозить?! Надо еще узнать, сколько ему в месяц надо возвращать…
Или все-таки Айса через Варю попросить? Меня он даже слушать не будет. К тому же из тюрьмы меня вытащил, даже не представляю, сколько на юристов этих потратил, у себя жить позволил… А если она с ним поговорит? Денег сам не даст, только Варьке скажет, что хочу ее использовать…
Так, стоп! Маша! А чего это ты голову себе об этом ломаешь. Это ж не только тебе не на что будет жить!
Она ответила не сразу, думала, что звонка не слышит или отвечать не хочет. А я ее, кажется, разбудила. В пять вечера!
— Маш, что-то случилось? — Голос сонный, она там, что, зевает?!
— Да, представь себе! Мой юрист говорит, что папа долго не продержится, Толик сбежал, папе он помогать не будет. Что делать будем, Мила?!
