— Мел? Почему? Она заставляет тебя чувствовать себя плохо из-за того, что ты живешь со своими родителями?
Ами пожала плечами.
— Не намеренно, но учитывая ситуацию с её дочерью, она говорит о том, насколько лучше ей бы жилось, если бы они были вместе. И это заставило меня задуматься о том, чтобы иметь собственное место с Брайаном. — Ами покачала головой. — Мел не нравится слышать, как я говорю о Брайане, если только она не говорит о том, как она собирается вернуть опеку и привезти Николь сюда жить. — Глаза Ами расширились. — О, это еще одна вещь, о которой я хотела тебя попросить. У тебя есть дети? Если да, то не упоминай о них сегодня. Мел становится не по себе.
— Гм, не буду. Я не замужем.
Тейлор заметила стеллаж с винными бутылками. Она действительно надеялась, что их не приберегли для особого случая. Ами только что открыла шкатулку с сокровищами информации, и, если вино поможет извлечь больше, Тейлор была готова пойти на такие жертвы.
— Хочешь вина перед тем, как мы отправимся на ужин?
Ами повесила сумочку на спинку одного из стульев и расстегнула молнию на куртке.
— Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума, говоря обо всем этом. Но, как я понимаю, мы практически соседи. Я не очень хорошо знаю твоих бабушку и дедушку, но они хорошие люди. Иногда легче разговаривать с незнакомыми людьми. Этот город такой маленький. Нельзя сказать то, о чем не узнает весь город.
Потребовалось две попытки, но Тейлор наконец нашла стаканы. Не бокалы для вина, но и эти сойдут. Следующим поиском был штопор. Она нашла его в третьем ящике. Наливая вино, Тейлор поинтересовалась:
— Что случилось с Мел? Почему её это так задевает?
Сделав глоток — больше, чем глоток, — Ами начала:
— Ну, мне потребовалось некоторое время, чтобы добыть информацию. Очевидно, ее бывший — тот ещё тип. Она никому из нас не называет его имени. Какой-то запрет на разглашение, предписанное судом. У меня такое ощущение, что он был абьюзером.
— И у него дочь Мел? Но как?
— Деньги.
— Он богат?
Ами кивнула.
— Она не признавалась в этом открыто. Я узнала имя Николь однажды, когда Мел была пьяна. Она все время говорила о том, какая хорошенькая у нее дочь и как сильно она скучает по ней. — Ами наклонилась вперед. — Теперь, когда она открылась мне, она время от времени говорит об этом, когда мы наедине. Я почти уверена, что этот мудак снова женился. Мел не раз говорила что-то о том, чтобы увести Николь от сучки, играющей мамочку.
Если бы выдержка Тейлор не была включена на полную мощность, ее челюсть оказалась бы на полу. Как бы то ни было, она была уверена, что ее пульс зашкаливает. — Что она планирует делать? Мистер Даймонд собирается представлять ее интересы, чтобы вернуть ее дочь?
Ами осушила свой стакан и налила еще.
— Ты бы так и подумала, не так ли? Например, если тебе нужно оспорить постановление суда, и ты работаешь на адвоката… — Она покачала головой. — Я все ожидаю, что Джефферсон скажет мне выставить встречный иск или что-то сделать. Я хочу, чтобы он это сделал. Я хочу знать имя этого придурка, но пока ничего.
Тейлор отхлебнула вина, употребляя этот термин условно. То, что было в ее стакане, было слишком сладким, чтобы считаться вином. Не говоря уже об оскорбительном послевкусии. Проглотив жидкость, она спросила:
— Так вы все стараетесь держать разговор подальше от темы детей?
— Да. Не всегда. Я имею в виду, Джефферсон занимается множеством разводов и споров об опеке. На работе мы упоминаем о них. Это правило действует, когда мы гуляем, и она пьет. Обычно она просто отключается и уходит. Лишь несколько раз, когда мы были вдвоём, она мне доверилась. Я обещала ничего не говорить. — Ами пожала плечами. — Я не очень хорошо умею хранить секреты.
Несомненно, отличное качество для того, кто работает на городского адвоката. Неудивительно, что у маленьких городков репутация фабрик сплетен.
— Тебе нужно заехать домой к Брайану до ужина?
Ами посмотрела на свой телефон.
— Дерьмо, да, надо. Я, пожалуй, пойду. Моя мама знает, что я гуляю по пятницам, но обычно я сначала захожу домой, чтобы увидеться с ним. — Она продолжала болтать, пока снова надевала куртку. — Мои родители гоняют шары в лиге по пятницам. Так как я выхожу с девушками, они берут Брайана с собой в боулинг. Мне лучше поторопиться, пока они не ушли.
— Хорошо, спасибо за кофе.
Ами улыбнулась.
— Спасибо за вино. Я знаю, что звучу как сука, раскрывая секреты, но дело в том, что мне нравится Мел. — Она внезапно стала грустной. — Не то, чтобы она чувствовала то же самое. Я имею в виду, мы же друзья. Я бы хотела, чтобы мы стали чем-то большим, но я думаю, что она все еще зациклена на члене своего бывшего.
Глаза Тейлор расширились. Это было гораздо больше информации, чем она мечтала получить.
— Короче, дело в том, — продолжила Ами, — я не хочу, чтобы она напилась и ушла из бара. Я надеялась, что ты мне поможешь.
— Конечно. — Тейлор сжала губы и сделала вид, что поворачивает ключ. — От меня ни слова. Я не буду упоминать о детях или бывших членах.
Ами рассмеялась.
— Я не возражаю против разговора о бывшем члене. Я умираю от желания узнать его имя. — Она потянулась за своим стаканом и прикончила то немногое, что там осталось. — Это было отличное вино!
Тейлор кивнула, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
— Увидимся позже. Не забывай. И о недвижимости тоже ни слова, и… — улыбнулась Ами. — …Не забудь про меня.
— О, непременно. Спасибо, Ами.
Тейлор подождала, пока машина Ами выедет на дорогу, чтобы позвонить Филу. Тщательно приводя фермерский дом Таунсендов в порядок, в котором она его нашла, стирая все отпечатки пальцев и направляясь обратно в город на ужин, она поделилась своими новообретенными знаниями.
Начало мая
Фил
Прошло много времени с тех пор, как Филипп Роуч нарушал закон. Возможно, все, что он сделал, чтобы помочь Клэр вырваться из лап Кэтрин Лондон, а также остаться вне поля зрения ФБР, было незаконным, но это было не так. Это был Филипп Роуч того времени: тот, кто знал свою цель и достигал ее любой ценой. Это был тот человек, которым он думал, что всегда будет, но каким-то образом отстранил его. Разница между ним прошлым и сегодняшним заключалась в вопросе приказа. В спецоперациях и даже в частном найме он получал приказ и выполнял его.
Сегодня не было никакого приказа.
Если бы он был, то при нынешнем статусе трудоустройства Фила, заказ поступил бы от Клэр или Роулингса. Фил отказался допустить, чтобы кто-либо из них был вовлечен в это дело. Они не знали о его планах или о том, что Тейлор узнал от Ами Бич, и никогда не узнают.
Каким-то образом, несмотря на повышенный стресс, вызванный посылками и письмами, Роулингсы смирились с ними. Семья Фила была спокойна за свою безопасность. Он чувствовал себя также, пока не всплыло слишком многое — слишком много доказательств, которые превратили его спокойный, опытный разум в вихрь ужасающих мыслей. Одной, казалось бы, безобидной подсказкой был цвет волос Патриции. Бордовый. Люди, которые хотели остаться незамеченными, меняли цвет волос на нейтральный, сливающийся с массой. Цвет Патриции кричал о внимании, а точнее — о чувстве превосходства.
Еще одна находка, которая взывала к признанию — это то, что он увидел в ее новом доме. Когда Фил вошел в ее дом, чтобы спрятать камеры, и прошёл в маленькую спальню, выкрашенную розовой краской с белой двуспальной кроватью, вид всего этого вызвал у него чувство тошноты. Узнав о разговоре Патриции с Ами о ее дочери, это чувство превратилось в полномасштабную болезнь. Капелька пота выступила на лбу Фила при одной только мысли об этом. Эта женщина была либо сумасшедшей, либо гениальной. К сожалению, Фил опасался именно последнего. Патриция обосновывалась в этом маленьком сообществе и создавала правдоподобную предысторию. Если бы ее планам суждено было осуществиться, она вернулась бы в свой дом и на работу со своей дочерью, которую, как она утверждала, забрал ее бывший. Члены ее ближайшего окружения никогда бы не усомнились в этом ребенке, и жизнь Николь навсегда бы изменилась безвозвратно.
