— Кто? — Дальский слитным движением пересаживает меня на свои колени и всё, что я могу — успеть отставить бокал с Пина Коладой в сторону, чтобы не залить коктейлем рубашку бывшего начальства.
Я. На коленях. Дальского.
Стоило догадаться чем закончится этот вечер ещё полчаса назад. Хотя вру, не полчаса — минимум полмесяца.
— Секретарь, — выдыхаю я.
Мой взгляд далёк от мыши, смотрящей на удава. Та мышь сразу бы сдохла, только посмотрев в глаза Александра Дальского. Потому что арктический взгляд горит, отзеркаливая тусклые светильники вокруг, в то время как их хозяин мягко отбирает у меня бокал, прервав зрительный контакт едва ли на мгновение.
— Я в курсе, — действительно довольно отвечает он, заставив меня задохнуться от возмущения.
В курсе и всё?! То есть он не жалеет о моём увольнении? Между прочим, нового секретаря ему не могут найти до сих пор! Я знаю — Полина регулярно скидывает мне «Олд-Арновские» новости. Собираясь высказать всё, что думаю о его самодовольстве, я набираю воздуха и… резко выдыхаю. Снова.
Потому что его ладонь ложится на мою лодыжку и кожа вмиг покрывается мурашками. Чёрт! Это же деспотичный, сложный и знакомый до последней запонки Дальский! Кому как не мне знать все выверты его отмороженного сознания, но…
Его ладонь поднимается выше и я не могу больше смотреть в яркие голубые глаза. Но и остановить Дальского тоже не могу, чувствуя как заходится пульс и прерывается дыхание, как только его ладонь останавливается в миллиметре от подола платья.
Чёртов спор. Чёртов Крамель. Чёртов архив.
Я не верила, я честно держалась, я приводила миллион и ещё один аргумент против, но так и не смогла побороть это предательское чувство. Тягу, которая твердила одно.
Я хочу Александра Дальского.
— То есть вам нравится самому составлять своё расписание.
Глаза поддёргиваются поволокой сами по себе, руки тоже своевольничают — одна обнимает его за шею, вторая то ли останавливает, то ли предлагает продолжить, накрыв его ладонь.
— Мой секретарь сбежал, — с тихим смешком сообщает Дальский, — и отказывается возвращаться.
Места для слов не остаётся.
Он касается моих губ первым, осторожным, поцелуем. Не то. И я доказываю ему это, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке и перехватывая инициативу. К чёрту всё! Со своими принципами я разберусь завтра, а пока отдамся в руки раздражающего, но такого соблазнительного мужчины…
Утро.
Хорошее такое, солнечное настолько, что пробивается даже через плотно закрытые шторы. Приподнимаясь на локтях, я потираю сонные глаза и в ужасе замираю, представив что только что сделала с накрашенными глазами. Но паника отступает, стоит вспомнить что именно произошло вчера.
Как мы добрались до номера мне не вспомнить даже под гипнозом. Зато всё остальное вряд ли удастся забыть. Сброшенная со стола статуэтка. Стремительность, словно от этого зависит чья-то жизнь. И напряжённая мужская спина в зеркале прихожей. Обнажённая, потому что… Я со стоном переворачиваюсь в постели и накрываю голову подушкой. Потому что я сама сняла её с Дальского, который после всего этого должен стать Сашей.
Должен, но у меня язык не повернётся так его назвать.
Потому, что в тот, самый первый раз, мы закончили слишком быстро. Остановились, тяжёло дыша и соприкоснувшись лбами. Казалось бы, всё, напряжение, царившее между нами последнее время, схлынуло — можно выдохнуть и разойтись, но… Тяга, совместимость, химия — всё и сразу скрутило внутренности обжигающим спазмом от одного только взгляда когда-то холодных глаз.
И снова поцелуи. В этот раз неторопливые, изучающие и не оставляющие шансов не то что на побег, даже на возможность выплыть из этого манящего, сладостного нечто.
Совместный душ тоже был, поэтому и проблем с косметикой у меня не возникло.
И что делать? Сбежать? Глупо и по-детски, а я давно вышла из возраста смущённых влюблённостей. Сделать вид, что ничего не было? Я-то может и сделаю, только сомневаюсь, что Дальский последует моему примеру.
— Доброе утро.
А вот, кстати, и он, собственной свежей и цветущей персоной. Как, вообще, можно так выглядеть, вставая в такую рань?
— Выспалась? — Дальский садится на край кровати, изучая меня с каким-то весёлым удивлением. Приходится сесть, скрестив ноги и прижимая к груди одеяло.
— Можно сказать и так.
Молчание затягивается. Он продолжает смотреть на меня, я не отрываю взгляда от стоящего на письменном столе ноутбука.
— Алек…
— Оль, ты издеваешься? — качает головой Дальский.
— Мне, правда, нужно идти, — я перебираюсь на противоположный от него край кровати. — Зара…
— Она в курсе.
— В курсе чего? — резко оборачиваюсь я, прожигая его взглядом.
— Что с тобой всё в порядке. — Дальский подходит к бару и берёт из него бутылку минеральной воды. — Мы встретились утром в бассейне.
В бассейне? Я по-новой оцениваю влажные, зачёсанные назад, волосы и брошенную у двери сумку. И делаю вид, что меня не волнует случайно упавшая за ворот поло капля.
— Я пойду.
Придерживая одеяло, я поднимаю платье с пола и иду в сторону ванной.
— Оль, что не так? — ожидаемо ловит он меня на половине пути.
— Всё не так. — Мой тяжёлый вздох не мешает Дальскому держать меня в объятиях и медленно поглаживать обнажённую спину.
— Ты на меня не работаешь, — напоминает он.
И меняется дыхание, загорается взгляд, тускнеет реальность. У нас обоих.
— Я работаю на твоего брата, — выдыхаю я, не мешая ему избавляться от одеяла, враз ставшего лишним.
— Всё равно, — шепчет он.
И в этот раз я отчётливо осознаю под чью рубашку пробираются мои ладони, чью спину царапают ногти и чьи губы заставляют забыть обо всём. Я осознаю, но это не мешает мне поддаваться его желанию. И потворствовать своему, которое я больше не в силах контролировать.
— О! — стоит мне показаться на людях, как Зара машет мне рукой, прощается с кем-то и идёт навстречу. — Я думала не увижу тебя раньше понедельника.
— Не смешно, — пытаюсь нахмуриться я, но, хоть убей, не получается.
— Да ладно, — смеётся она. — Идём я тебя накормлю, а ты мне всё расскажешь.
— Ну и? — подаётся вперёд Зара, когда мы устраиваемся на террасе ресторана. Я с завтраком, хоть на дворе почти два, она с кофе и пирожным.
— Что? — поднимаю я глаза, перестав ковырять омлет.
— Где твой Саша?
— Не мой и не Саша, — качаю я головой, вздыхая.
— А кто, Александр Германович? — Зара долго всматривается в меня и ахает. — Оля, только не говори, что ты так его и назвала!
— Я привыкла, — очередной мой тяжёлый вздох перекрывается её смехом.
— И чем тебе это аукнулось? — веселится она.
Новым безумием и смятыми простынями.
— Я не хочу сейчас об этом думать.
Подожду тишины и спокойствия собственной квартиры. Или родного уже архива, размышлять в котором одно удовольствие.
— А придётся подумать, — фыркает она и поднимает взгляд выше меня. — Привет, Саша.
— Доброго дня дамы, веселитесь? — Дальский садится на единственный свободный стул.
— Откармливаемся. — Зара откидывается на спинку стула. — Саш, а где Влад?
— Кстати, да. — Не то чтобы я успела соскучиться по начальству, но его присутствие отвлечёт Зару от моих отношений, которые я сама ещё не понимаю.
— Должен был приехать утром, — Дальский оглядывает террасу.
— А, пока его нет, может, раскроешь нам страшную тайну? — округлив глаза, Зара перегибается через стол.
— Откуда у меня тайны? — его пристальный взгляд заставляет меня вернуть чашку на блюдце. Не хватало ещё обжечься, причём в самом прямом смысле. Как же всё усложнилось-то! — Тем более, страшные.
— А я вспомнила, где тебя видела! — внезапно радостно взмахивает руками она. — В тот день, когда праздновали нашу с Владом помолвку! Я вышла на улицу и видела как вы… — Зара кривится. — Как вы ругались.
