Дед Леша иногда куда-то выезжал, иногда к нему приезжали друзья, чтоб собраться на кухне и долго о чем-то разговаривать. Я в такие моменты никуда не выходила. Друзья уезжали к возвращению Кеши, поэтому он их не видел.
«Как у тебя дела?»
Сообщение пришло от Алика вместе с цветочками и забавным щенком, который тянулся и зевал, прогоняя сон.
«Сижу дома».
«Совсем все плохо?»
«Деньги заканчиваются. Перспектив никаких. Я в болоте».
«Это плохо. Как тебя из болота вытащить?»
Теперь он прислал картинку с кикиморой, которая вылезала из болота и крутила задом. Я рассмеялась.
«Никак. Мне уже ничем не помочь».
«Ничем?»
— Привет, Вер.
— Привет.
— Рассказывай.
— Рассказывать нечего.
— Совсем нечего рассказывать?
— Да.
— В три часа я за тобой заеду. Приведи себя в порядок. Волосы там помой, глазки подведи.
— Зачем?
— Хочу посмотреть на тебя симпатичную. Или не могу этого просить?
— Не можешь. Кеша будет ругаться.
— Не будет. В три часа я за тобой подъеду. Вместе подумаем, как выбраться из болота. Договорились?
— Ладно.
До трех часов было много времени, но я с трудом заставила себя сходить в душ. Потом нужно было одеться, но тут я вовсе растерялась. Еще недавно я надела бы платье, но сейчас хотелось взять свитер и джинсы. Стать незаметной. Невидимой. В итоге я выбрала что-то среднее между джинсами и блузкой. Красилась я через силу. Но синяки под глазами, которые появились от недосыпа надо было убрать.
— Куда-то собираешься? — спросила баба Люба.
— Алик куда-то позвал.
— И куда?
— Не знаю.
— Ты с ним поосторожнее. Дружба — дружбой, но это не мешает ему завидовать Кеше, — предупредила баба Люба.
— Учту.
Я думала об этом. Алик мне не нравился. Не нравилось, что он был все время рядом. Кеша часто упоминал его в разговоре. Алик мне отправлял смски и всякие смайлики, чуть не каждый день. Он был третьим лишним, но я считала, что раз у них так заведено, то не мне ломать порядки.
Алик приехал вовремя. Оглядел меня и удовлетворительно кивнул.
— Куда хоть идем? — спросила я, надевая пальто.
— Считай, что это сюрприз, — ответил Алик.
Мы вышли на улицу. У него оказалась машина. Мазда. Я вопросительно посмотрела на Алика.
— Решил таксовать. Надоело с Кешкой работать.
— Вроде вы неплохо работали.
— Он на меня недосдачи вешает.
— Дружба дружбой, а деньги врозь, — сказала я.
— Тут другое. Я сам виноват, что повелся. Понадеялся на людскую честность, — ответил Алик. — Вер, эта семья высасывает людей, а потом их выкидывает.
— Ты меня позвал, чтоб это сказать? — спросила я, садясь на переднее пассажирское сидение.
Алик завел машину и вывел ее на неровную дорогу. Я пристегнулась и теперь подскакивала, когда машина попадала на кочки.
— Почему ты решила пойти у меня на поводу?
— Ты бы опять меня начал шантажировать.
— А если бы не начал? Ты же не знала этого наверняка. Я мог и отстать. Сказать, чтоб сама разбиралась со своими тараканами.
— Мне кажется, что я тебя не волную. Тебе нужно насолить или помочь Кеше. У тебя интерес только по поводу него, а не меня.
— Изначально так и было. Дед мне немного доплачивал, чтоб Кешке попроще жилось. Но сейчас я с ним разругался.
— И хочешь ему насолить?
— Глупая. Мне не нравится, что они пользуют тебя, — ответил Алик. — Мы с тобой немного похожи. Ты плохо разбираешься в людях. Я в них не разбираюсь совсем. Дед этим пользуется.
— При чем тут дед Леша? Мы с ним почти не пересекаемся. Он мне помог с разводом. Иногда поддерживает добрым словом.
— Вот! Добрые слова! Мы на них ведемся, потому что нам их не хватает по жизни, — сказал Алик. — За ласковое слово готовы превратиться в тряпку.
— Я по жизни тряпка, — ответила я, наблюдая, как снег покрыл засохшую траву.
— По жизни? Девочка, а что ты знаешь о жизни? — спросил он.
— Ничего. У меня нет этих знаний и нет возможности эти знания получить. Что такое семья? Это когда двое людей смотрят в одном направлении, чувствуя пузырьки благодарности и удовольствия, которые появляются внутри, от нахождения рядом с любимым человеком.
— Пузырьки удовольствия? И как это? — улыбаясь, спросил Алик.
— Кто-то ждет бабочек, а кто-то горит в огне. Я же чувствую, что внутри начинают появляться пузырьки. Они щекочут все внутри, вызывая странные ощущения, когда рядом приятный человек или когда понимаешь, что сделала правильный выбор.
— Ты когда-нибудь любила? — спросил Алик.
— Да. Гришу.
— Пузырьки лопались от благодарности? — уточнил Алик.
— Он же на меня внимание обратил. Выбрал из многих других. На него девчонки часто заглядывались, а он выбрал меня.
— Так давай я тебя выберу. Могу показать список из телефонной книги. М? Где пузырьки?
— Это все не то.
— Не то? Странно. А я разницы не вижу, — ответил Алик. Он свернул на трассу в сторону Подковы, дороги, которая окружала Горск. Нажал на газ, увеличивая скорость.
— Так куда мы едем? — спросила я.
— В Егорово. Погуляем по монастырю.
— Я не верующая.
— А я крещенный. Я тебя в веру не зову. Каждый сам приходит. Относись к этому, как к экскурсии.
— Экскурсии? У меня никто в семье экскурсии не любил. Им бы все на развлечения потратиться. Знаешь, там поездки на квадроциклах, лошадях. На банане прокатиться.
— Не знаю. Мне не удавалось побывать на отдыхе.
— Мы ездили в Турцию, Египет, наш берег. Один раз летали в Таиланд. Мне не понравилось.
— Нигде?
— Я не люблю жару и не люблю плавать. Опять же, они там куда-то едут, а я в номере отсыпаюсь. Меня сложно куда-то вытащить на какой-то экстрим. Ладно еще пойти в музей, театр. Но Гриша считал, что музеи можно и дома в передаче посмотреть, зато попробовать кухню другой страны у нас не получится.
— Я не знаю чего бы выбрал. Все охота посмотреть, попробовать и узнать. Но на все денег и времени не хватит. Придется выбирать.
— Вот люди и выбирают. На первом курсе, когда мы с Гришей еще только встречались, то мать меня взяла в Москву. У нее там были какие-то дела, а я поехала за компанию город посмотреть. И вот я все по музеям ходила, а вокруг туристы со списком достопримечательностей, которые надо обязательно посмотреть. Они пробегали, ни на что не смотрели, ни пытались проникнуться атмосферой тех времен. Для них это была очередная галочка. Я же представляла, как люди жили во времена князей или как было бы жить во времена Петра Первого или Екатерины Великой. Это же интересно.
— Они жили так же, как и мы.
— В смысле? Там другая эпоха.
— Проблемы у людей не меняются. Ценности? Не думаю, что из эпохи в эпоху происходят кардинальные изменения. Дружба, любовь, семья, богатство, почет — это людей волнует из века в век. Может и кажется, что иначе, но разве это не так?
— Не знаю. Может и так. Только тогда был другой говор, мода, отношения…
— Кто как бы ни был одет и как бы ни разговаривал, поступки не изменятся. Будут подлецы, романтики, доброхоты и любители легких денег. Но романтичность — это хорошо. Она помогает не утонуть в серости будней. Если тебе приятно думать, что в каких-то других временах все было иначе и лучше, то никого не слушай. Это может помочь выбраться из ямы и продолжить путь дальше, даже если у тебя уже не будет сил. Верь в пузырьки и цветочки. Верь в гороскопы и удачу. Вер, в жизни главное во что-то верить и двигаться.
— С последним проблема. Двигаться никуда не хочу. Да и с верой у меня не все гладко. Мечтать о прошлых временах — это какая инфантильность. Надо думать о современных проблемах, о насущных проблемах, пытаться что-то изменить.
— Зачем? Зачем чего-то менять? Есть много людей, которым в кайф заниматься глобальными изменениями в мире. Они хотят бороться за сохранение видов трав и популяцию птичек. Им нужно для внутреннего спокойствия создавать приюты для животных. Но есть люди, которые живут увлечениями. Они реконструируют эпохи, шьют наряды, делают доспехи и выходят в походы, чтоб сразиться в эпичной битве. Другие в компьютерные игры играют и остаются довольными достижениями в развитии компьютерного персонажа, который является красивой пиксельной картинкой. Бывает, что человек находит себя в воспитании ребенка, а кто-то просто кайфует, сидя за баранкой. Эти люди счастливы, занимаясь тем, что им нравится. Ты же все пытаешься жить с оглядкой на кого-то. Зачем?
