— Похоже, что, не говоря о вещах, которые мои родители и Стефани обсуждали в моем доме, эта статья склоняется к тому же: мы с Расселом были вовлечены во что-то помимо нашей работы. Вместе мы привлекли внимание к нашим исследованиям и разработкам, а затем скрылись с данными.
— Вовлечены, — поправил Кадер.
— Что?
— Согласно этой статье, вы двое вовлечены не только в свою работу. Это значит, что они верят, что вы оба живы.
— Ладно. — Я не хотела думать о Рассе. — Я также думаю, что интересно, что они цитировали Синклера. Эрик рассказал мне, что Синклера пригласил декан Оукс на встречу, а после того, как она закончилась, в тот же вечер он был с деканом Оуксом в университете. Синклер сказал обоим деканам, что у них намечается сделка. Он сказал, что Рассел устно согласился принять предложение «Синклер Фармасьютикалз» и что Расс обещал убедить меня сделать то же самое.
Кадер откинулся назад и скрестил руки на груди.
— Продолжай.
Я пожала плечами.
— Это неправда. Расс пришел ко мне домой после встречи. — Когда Кадер кивнул, я спросила: — Итак, ты уже знаешь, что было сказано.
— Не в реальном времени, но да, я посмотрел. Он хотел трахнуть тебя и поговорить о предложении.
Я покачала головой, вспоминая ту ночь. Хотя это случилось чуть больше недели назад, казалось, что прошла целая жизнь. Может, так оно и было.
— Расс сказал, что хочет поговорить со мной о «Синклер Фармасьютикалз» где-нибудь без ушей. Он имел в виду не на работе. Он упомянул, что Дэмиен Синклер сделал ему предложение, и сказал, что велел Синклеру засунуть его себе в задницу.
Губы Кадера дрогнули.
— А еще он хотел трахнуть тебя.
Проигнорировав его замечание, я продолжила:
— Я спросила Расса, есть ли у него цена. Это было то, о чем ты меня спрашивал.
— Все было бы гораздо проще, если бы ты назвала свою.
— И что? Ты заплатил бы мне своими деньгами, и я все равно осталась бы собой. Человек, который нанял тебя, знал бы, что я не мертва.
— Твоя смерть должна была гарантировать прекращение исследований. Я думал, если принесу им данные с гарантией, что ты не будешь продолжать… Я надеялся.
— Я хочу побольше узнать о переговорах между университетом и Синклером. Университет располагает неполными данными. Они что, обмениваются этим? А как насчет торгов в даркнете?
— В настоящее время они остановились на 1,2 миллиарда.
Мои глаза широко раскрылись.
— Черт. Что значит «остановились»?
— Это означает, что в последнее время не было никаких дополнительных заявок, но сайт не закрыт.
— Что произойдет, когда ты разместишь обновленные исследования и разработки в даркнете? Тот, у кого есть внешний жесткий диск, будет расстроен, потеряв такие деньги.
— Именно на это я и надеюсь. — Кадер заерзал на стуле. — У меня есть еще кое-какие интересные находки. Хочешь посмотреть видео?
Я покачала головой.
— Перескажи кратко, пожалуйста. Мне надоело наблюдать за родителями.
— Хорошо, — сказал Кадер. — До того, как родители приехали к тебе домой, в то же самое утро, криминалисты полиции вошли внутрь. Они сняли отпечатки пальцев и искали следы преступления. Я убедился, что это полиция Индианаполиса. Невозможно узнать, пока они не подадут рапорт, но я не думаю, что они нашли что-нибудь, ну, кроме отпечатков пальцев миссис Бисон. До того, как она вошла, у меня все было в порядке.
— Бедная миссис Бисон, — вздохнула я. — Подожди. Если они уже были внутри, почему детектив и офицер с моими родителями вошли первыми? Они должны были знать, что там ничего нет.
— Ты начинаешь понимать. Отлично. У меня возник тот же вопрос. И, прежде чем ты начнешь волноваться, твои родители все еще в Индианаполисе. Они остановились в центре. Я взломал систему охраны отеля и проверил их безопасность. Твой отец любит «Старбакс».
Хотя мои губы приподнялись от замечания Кадера, мои пальцы вцепились в подлокотники кресла.
— Почему я должна волноваться?
— Твоих родителей вызвал в Индианаполис Эрик Олсен. Я нашел телефонные записи. Первый раз он позвонил им во вторник, после того как не смог дозвониться ни до тебя, ни до Картрайта. В тот день, когда лаборатория была закрыта. Кстати, я нашел служебную записку. Лаборатория была закрыта не из-за тебя или Картрайта. Она была закрыта из-за проблемы с безопасностью, сообщения об утечке газа.
Я наморщила лоб.
— Разве ты не говорил, что в тот день был на этаже?
— Был. Утечки газа не было. Никаких ремонтников. — Кадер пожал плечами. — Итак… со всеми связались. Вы с Картрайтом не ответили. Олсен послал Стефани к тебе домой, а Дженнифер, о которой ты не упомянула, к Картрайту.
— Возвращаясь к тебе, Стефани не входила в твой дом. Она несколько раз постучала в переднюю и боковую двери. В тот день доктор Олсен впервые позвонил твоим родителям. У меня нет записи разговора. Он звонил по сотовому, а не из офиса или дома. Он снова позвонил в среду, и они приехали в четверг.
— Тебе не кажется это странным?
— Что?
— Один раз не смог дозвониться до меня, и он стал звонить моим родителям, которые живут за пределами штата.
— Это действительно странно. Что я знаю, так это то, что телефонные записи показывают, что после первого контакта Олсена оба твоих родителя неоднократно звонили тебе на телефон. Стефани тоже звонила тебе. Именно она встретила твоих родителей в аэропорту, а потом отвезла их прямо в университет. У меня есть видеозапись из кабинета Олсена. Можешь посмотреть, если хочешь. Он спросил, не выходила ли ты на связь. Он также спросил о твоих отношениях с доктором Картрайтом.
Я сглотнула, мое сердце стало тяжелее, когда подумала о моих родителях, которых допрашивали.
— Мне так жаль родителей. Как они ответили на вопрос о Рассе?
— Твоя мать сказала, что считает вас друзьями, коллегами. Она продолжала говорить, что встречалась с ним раз или два, и он всегда был милым.
Я покачала головой.
— Она прикрывает меня.
Значит ли это, что она верит в ложь, верит, что я сбежала с Рассом?
— Он не был милым? — спросил Кадер раздельно.
— Нет, был. Я всегда говорила, что мы только друзья, но мама знала, что это нечто большее.
— Откуда?
Я пожала плечами, и слезы защипали мне глаза.
— Она моя мама. Она всегда знала.
Кадер выпрямился и продолжил:
— Стефани отвезла их к тебе домой. Люди с ними, за которыми мы наблюдали, не были из полиции. Я не присматривался ни к значку, ни к нашивке на офицерской форме.
— Они были похожи на тех мужчин, что приходили ко мне домой?
— Нет, они не были самозванцами. Я запустил распознавание лиц. Они пришли как сотрудники университета, университетской полиции.
Я сморщила нос.
— Как они могли войти в мой дом? Полицейские кампуса не могут получить ордер на обыск за пределами кампуса.
— Нет, но они, вероятно, избежали этой проблемы, получив разрешение твоих родителей. У твоих родителей или у кого-нибудь на работе был ключ от твоего дома… кроме Картрайта?
— У меня была один, спрятанный снаружи. Отец знал, где он.
Глубоко вздохнув, Кадер пожал плечами.
— Полицейские кампуса не стали бы задерживать тебя, но если твой отец воспользовался ключом, то никакого вторжения не было. Учитывая обстоятельства, я могу понять, почему твои родители не стали подвергать сомнению их авторитет. А что касается людей, которые доставили тебя в лабораторию, помни, я положил им в бумажники трекеры? Они были отключены от сети с четверга.
Я больше думала о своих родителях, чем о том, что говорил Кадер об этих людях. Я посмотрела в его зеленые глаза.
— Кадер, где мой телефон?
— Я уничтожил его.
Мои ноздри раздулись, я выдохнула. Известие о кончине моего телефона сокрушило меня даже больше, чем собственное. Со слезами на глазах я сказала:
— У меня были фотографии и файлы.
— Сотовые телефоны слишком легко отслеживать, особенно с приложениями социальных сетей, которые предупреждают половину мира о твоем текущем местоположении.
