***
— Ты вообще реальный? Может, ты плод моего воображения? — я рисую пальцем на груди Егора незамысловатые узоры.
— В смысле?
— Нельзя быть настолько красивым и сексуальным…
— Тоже самое могу сказать о тебе.
— Ой, перестань, — смущаюсь, прижимаясь к нему плотнее.
— А что? Ты себя видела? Ты своё тело видела? — приподнимается, чтобы посмотреть мне в глаза. — Да я… Я по тебе… С ума схожу.
— Егор…
Он не дает мне договорить, накрывает мой рот поцелуем. Перекатывается через меня, оказывается сверху. И всё начинается заново. Так же страстно, как и в первый раз.
А какой это раз? Я уже сбилась со счёта.
А ведь я хотела сказать ему тоже самое. Я схожу с ума от него. Его взгляд, его прикосновения творят с моим разумом и телом такое, чего я не испытывала никогда в своей жизни.
Сколько я его знаю? Неделю? Две? Как такое возможно? Стоило мне увидеть его первый раз там, у бассейна, я сразу почувствовала его энергетику. А как встретилась с ним взглядом, поняла, что назад дороги нет. А я ведь девушка взрослая. Какой-никакой жизненный опыт имею. Даже неудачный. А всё туда же. Увидела симпатичного мальчика и поддалась чувствам.
Я не хочу заглядывать в будущее. Мне хорошо с ним здесь и сейчас. Сегодня у нас был просто потрясающий секс. Я лежу в его объятьях, и как будто парю где-то в невесомости. Не хочу ни о чем думать в этот момент.
В окно уже проливается рассвет. Егор обнимает меня сзади. Слышу размеренное биение его сердца. Мне тепло и хорошо. Хорошо, как никогда.
Глава 22. День ИКС. После. Егор
Я открываю глаза и не сразу понимаю кто я, где я, какой сегодня день и какой сегодня год. Я так хорошо выспался, что совсем потерялся в пространстве. Осматриваю картинку вокруг. Я лежу голый в своей кровати, заправленной чёрным шёлковым постельным бельём. Чувствую приятную ломоту во всём теле. И тут до меня доходит, что вчера мы провели восхитительный вечер и не менее восхитительную ночь с Катей. Уснули под утро. Честно, не хотел, чтобы эта ночь вообще заканчивалась. Но всему есть предел. Организму нужен сон и отдых.
Сейчас, скорее всего, уже далеко обед. Беру с тумбочки телефон, сигнализирующий о том, что наполнен пропущенными звонками и сообщениями. Пофиг. Смотрю на время и кладу телефон обратно. Тру руками лицо, хлопаю себя по щекам, чтобы взбодриться. Встаю с кровати. Надеваю на голое тело футболку и штаны, которые валялись на полу в разных углах комнаты. Захожу в ванную, быстро умываюсь и чищу зубы.
Уже на кухне вижу такую картину: Катя в одной моей футболке, которая слегка прикрывает её пятую точку, и в этих дурацких лохматых тапках стоит ко мне спиной у плиты, что-то напевает. В воздухе чувствуется приятный яблочный аромат.
Подхожу к ней сзади, обнимаю за талию и целую за ухом. Катя слегка вздрагивает от неожиданности, но потом с улыбкой на лице произносит:
— Доброе утро!
— Доброе утро! И что это мы тут делаем? — вдыхаю запах её волос.
— Извини, я похозяйничала здесь немного. Приготовила яблочный пирог, он в духовке. Сейчас делаю омлет, — оборачивается: — Ты ведь ешь омлет?
— Я съем всё, что ты приготовишь.
Щека Кати испачкана в муке. Я стираю след от неё большим пальцем. Затем целую щеку, перехожу на губы. Катя в ответ обнимает меня, впиваясь пальцами в лопатки. Затем отворачивается и продолжает резать овощи. Мои руки проскальзывают ей под футболку в поисках ягодиц. И тут я понимаю, что она без белья. Ошарашено приподнимаю край футболки и удостоверяюсь в этом воочию. Катя хихикает и отвечает на мой немой вопрос:
— Я не смогла найти свои трусики.
И это как перед быком красной тряпкой махнуть. Я мгновенно возбуждаюсь.
— Ты понимаешь, что нам сейчас будет не до завтрака? — прижимаюсь бёдрами к её попке.
— Так, цыц, — легонько бьёт меня по рукам, сжимающим её талию, — не мешай.
А я как умалишенный хочу её касаться. Везде.
— Я вообще-то омлет готовлю.
— О, от омлета я бы не отказался, — намекаю двусмысленно.
Катя резко разворачивается и кидает в меня мукой. Немного попадает на лицо. Я часто моргаю, чтобы мука слетела с ресниц. И только потом замечаю на столешнице открытую упаковку. Рывком до неё дотягиваюсь и загребаю немного в ладонь.
— Ах, вот ты как, — в Катю прилетает "ответка".
Мука мгновенно оседает на её волосах. И пока Катя не успела опомниться, сгребаю её в охапку. Смеётся, брыкается. Но силы не равны. Или, может, ей и не особо хочется вырваться из моих объятий?
От близости её тела, её запаха я снова пьянею. И снова хочу. Целовать. Трогать. Быть в ней.
— Теперь голову придётся мыть, — нервно дышит, упираясь ладонями мне в грудь. И что-то подсказывает, не то она хотела сейчас сказать.
— Не вопрос. Заодно проверим, поместимся ли мы в ванне вдвоём.
О, да, принять с ней ванну это будет просто ох*енно.
— Как ты всё ловко придумал.
— Я в муке. Ты в муке. Ванна с пенкой. Схема простая.
— Хм, — усмехается.
— Что?
— Вспомнила строчку из песни группы "Звери".
— Какую?
— "Схема простая: я сверху, ты снизу". *
— Так я же говорю, не вопрос…
Продолжая обнимать Катю, пячусь назад. Приземляюсь на стул, усаживая её верхом.
Спасибо, Рома (прим. авт.: имеется в виду солист группы "Звери" Роман Билык), что подкинул идейку.
Не разрывая зрительный контакт, одной рукой обнимаю Катю за талию. Другую руку закидываю себе за голову, тяну со спины верхний край футболки, освобождаясь от неё. Катя наклоняется ко мне, уткнувшись носом в шею. Руки скользят по моим плечам, шее, лицу. Пальцы зарываются в моих волосах.
Всё, башка отключается. Мысли исчезают.
Теперь моя рука как магнитом тянется к тому месту, которое, как мне сообщили ранее, не прикрыто трусиками.
Ваааау. Горячая. Нежная. Мокрая. Моя.
Свободной рукой нахожу под футболкой её грудь. Обхватываю ладонью и слегка сжимаю. Катя прогибается, прикрывая глаза. Издаёт тихий сладостный стон. А её пальчики бесстыдно, на ощупь пробираются под резинку моих штанов, немного их спуская. Бл*ть. На эти прикосновения реагирует каждая клеточка моего тела.
Заниматься подобными делами при свете дня ещё круче, чем в темноте или полумраке. Чувства обостряются в несколько раз.
Катя сидит на мне растрёпанная. С испачканными в муке волосами. Я вижу, как меняются на её лице эмоции. Как учащается дыхание. Чувствую, как её бедра подаются немного вперёд навстречу мне.
Сбитое рваное дыхание. Поцелуи чередуются с лёгкими покусываниями. И наши ласки приводят к тому, что Катя, выгибая спину и вцепившись ногтями мне в плечи, начинает подрагивать в моих руках.
Когда с её губ срывается: "Егор…", чувствую, как внутренние органы окатывает теплом. И я, уже не сдерживая себя, кончаю ей в руку.
В этот момент духовка издаёт сигнал о приготовлении пирога.
***
После того, как приняли совместную ванну с пенкой (для этого вполне сгодился гель для душа), сидим на кухне, пьём кофе с яблочным пирогом. Катя — напротив меня. Влажные волосы раскинулись по плечам. Она что-то говорит, говорит. Жестикулирует. Соблазнительно облизывает губы, иногда помогая пальчиками избавиться от яблочной начинки на губах. А я всё смотрю на неё и смотрю, подперев лицо рукой. Налюбоваться не могу. И, кажется, не моргаю. Прохожусь взглядом по её лицу, шее.
— Егор!
— А…
— Ты меня случаешь?
— А… да. Да, слушаю.
— Так вот, я читала в одной статье, что стиль вождения автомобиля можно сравнить с сексуальным характером мужчины.
— И к какому ты пришла выводу? — распрямляюсь, откидываясь на спинку стула.
— Вот, например. Ты соблюдаешь все правила движения?
— Ну, — задумываюсь, — не всегда.
— Ты аккуратно проезжаешь опасные участки дороги?
— По ситуации.
— Так вот, если бы ты всё соблюдал, следовал всем правилам, ты был бы правильным любовником. Правильным, но скучным.
