По крайней мере, он дал тебе выбор. – Он делает еще несколько шагов в сторону, и с каждым шагом из его глаз уходит все больше жизни. – Я тоже кое-что потерял – и ничего не получил взамен.
Он поднимает барный стул, разбивает его о стену по пути и хлопает дверью при выходе.
Кашляя, я поднимаюсь на ноги и оглядываю комнату.
Мой взгляд падает на отца, который стоит в конце коридора, затаившись и наблюдая, как трус, засунув руки в карманы, с хмурым выражением лица.
– Ты, блядь, счастлив? – выплевываю я, слепо бросая бильярдный шар в витрину с трофеями, разбитое стекло и стук падающих бронзовых и золотых бесполезных наград словно потешаются надо мной. – Грейвены получили то, что хотели, ты все еще стоишь на ногах, и все, что для этого потребовалось, – это падение твоих собственных сыновей. – Я качаю головой. – Мы должны были отказать тебе, принять стипендии, которые нам предложили за игру в баскетбол, взять ее с собой. Нам бы ни хрена не понадобилось ни от тебя, ни от этого места. У нас была бы жизнь, настоящая жизнь, вдали от фальшивых законов и фальшивых людей. Кэптену нужно было время, чтобы побыть со своей дочерью после окончания школы, теперь он должен управлять империей, которая отнимет у нее время, точно так же, как это отняло время у нас, как это отняло время у Равины, когда ее дед был главным, и ты видел, что там произошло. Девушка, отчаянно нуждающаяся в любви, настолько отчаянно, что согласилась на гребаный брак по договоренности с первым встречным, чтобы почувствовать себя желанной. – Я качаю головой.
– У Ройса проблемы с общением, ты знал об этом? – Я не даю ему ответить. – Но с Рэйвен ему становилось лучше, она направляла его так, как мы не могли, любила его так, как ему было нужно, чего у него никогда не было. Держу пари, это все полетело к чертям. А я? – Я пожимаю плечами, отводя взгляд. – Все, что у меня когда-либо было, – это мои братья и сила, они росли вместе с ней. Теперь я стою здесь сам по себе, никогда в своей чертовой жизни не чувствовал себя таким слабым. – Наши глаза снова встречаются. – Полагаю, это значит, что теперь я бесполезен для тебя, да?
Я заставляю себя идти ровно, направляясь в свою комнату, но вместо этого ноги сами несут меня в комнату Рэйвен.
Я падаю, моя задница на полу, прижат спиной к кровати.
Должно быть, проходят часы, я сижу там в одиночестве.
Я не тороплюсь, проигрываю каждый момент, от первого взгляда до последнего поцелуя, я сглатываю, готов поклясться, что моя гребаная грудная клетка трескается.
Мне так жаль, детка.
Приближаются шаркающие шаги, и через мгновение чье-то плечо касается моего.
Я приоткрываю глаза и смотрю в сторону.
Ройс угрюмо смотрит на меня, протягивая мне полную бутылку «Короны». Он отводит взгляд, когда я ее беру. Мы по очереди молча передаем ее друг другу, пока наши руки не перестают быть твердыми и бутылка не падает на пол.
Наши головы падают на матрас позади нас и остаются там до тех пор, пока солнце не зайдет и не взойдет снова.
Это бесполезно потраченное время.
С новым светом приходит только больше тьмы.
Рэйвен
– К черту школу, – хнычу я, глядя на часы. – Чувствую себя дерьмово.
– Я тебя понимаю. – Кэптен выуживает одежду из ящика, бросая на меня взгляд через плечо. – Но Мейбл сказала, что парни тоже вчера не приходили, и Виктория сообщила ей, что Коллинз там был. Мы не можем забить на школу. Наши люди не чувствуют себя в безопасности, когда Грейвены рядом.
– Мы Грейвены.
– Пока нет. – Он закрывает ящик и поворачивается, прислоняясь к нему с хмурым видом. – Нам нужно, чтобы они видели, что все меняется, а мы нет, и они все еще могут доверять нам, что мы все делаем правильно.
Раздраженно вздыхая, я встаю с кровати и направляюсь к шкафу. Я пристально смотрю на кучу дерьма, которую я свалила на пол в первый вечер.
– Я не надену ничего из этого мусора.
В тот самый момент, когда я это говорю, раздается стук в дверь.
Я бросаю взгляд на Кэпа, он в этот момент вытирает полотенцем мокрые волосы. Он подмигивает и снова исчезает в ванной, так что я иду открывать дверь.
Мои глаза расширяются от удивления, затем вздыхаю с облегчением, когда Виктория бросает сумку мне в грудь.
– Тут не так много, но я принесла тебе вещей на пару дней, – говорит она.
– Черт возьми, да. – Я втаскиваю ее внутрь, закрывая за ней дверь.
Она засовывает руки в задние карманы, оглядывая комнату:
– Мило.
Я усмехаюсь, вываливаю сумку и беру выцветшие черные джинсы и рубашку с принтом с мини-чизбургерами.
– Да, зацени буфет, завтрак на двоих, как они сказали. – Я закатываю глаза.
Она подходит к столу с золотой отделкой и проводит по нему пальцами.
Я стягиваю боксеры и надеваю штаны. Хватаю один из нелепых бюстгальтеров из ящика, запихиваю его под футболку, чтобы застегнуть.
Набрасываю рубашку через голову, и, как раз в тот момент, когда я просовываю в нее руки, из ванной доносится голос Кэпа.
– Ты переодеваешься?
Мои глаза случайно натыкаются на Викторию справа, когда он говорит, у ее губ застывает виноградина.
Она хмурится, медленно кладя ее на стол.
– С меня хватит.
Я хмурюсь в ответ.
Кэптен выходит, и она резко выпрямляется.
Он кивает ей, затем направляется к шкафу за обувью.
Ее глаза бегают по комнате, затем останавливаются на двери ванной перед балконом, и я удивляюсь.
– Здесь больше никого нет.
Она смотрит мне в лицо. Она хочет спросить, и она могла бы спросить, если бы Кэптена здесь не было. Ей придется поработать над этим, если она хочет добиться успеха, и мне нужно, чтобы она это сделала, ей придется научиться говорить самой.
Я падаю рядом с Кэпом на кровать.
– Ты готова? – спрашивает он.
Для первого дня в новых ролях.
– Нужен ли нам план? Я имею в виду, мы идем туда с объявлением или позволяем им самим догадаться?
– Мы им немного поможем, но я уверен, что Коллинз позаботится о том, чтобы слухи распространились. – Он смотрит на меня с минуту. – Тебя это устраивает?
Я киваю.
– Ты уверена?
– Не спрашивай меня об этом, Кэптен. Я же здесь. – Я смотрю на него. – Я уверена.
Его взгляд скользит за моим плечом и задерживается там,
