не умею водить, потому что спорить с Кайсыновым бессмысленно.
— Из общежития мне легче будет добираться, — озвучиваю очевидную вещь, Макар недовольно молчит. Ему придется смириться, ведь оставаться в его доме без него я не буду. Вдыхаю его запах, глажу подушечками пальцев голую спину. Мне нравится к нему прикасаться, мне нравится стоять в его объятиях… и ему настолько нравится, что я чувствую упирающуюся мне в живот твердость.
— Золотинка, мля… — сквозь зубы. — Что ты со мной делаешь? Давай есть твой пригоревший завтрак и сваливать туда, где нет плоских поверхностей, и где мы будем не одни, а то я тебя прямо здесь разложу и исцелую твою девочку…
Макар
Нужно было купить кое-какие шмотки, Златку потащил с собой по магазинам. Ее присутствие рядом мне заходило так, будто я хлебнул какого-то дурманящего коктейля.
Золотинка просила заехать с ней в общагу, хотела переодеться во что-то более удобное, но я решил, что еще немного подарков ей не помешает. Упрямая у меня девочка, другая бы радовалась безлимитной карте, Золотинка встала в позу – будем мучиться весь день на каблуках и в неудобном платье, но ничего ей не надо.
— Я не швыряюсь деньгами, не пытаюсь тебя купить, Злата, — взял ее лицо в свои ладони. — Позволь мне о тебе заботиться, — твердо глядя в глаза.
— У меня все есть, — облизывает губки, переключает мое внимание, я ее прямо здесь готов сожрать.
Невозможная, упрямая девчонка!
— Злата, в нашей паре все траты я буду брать на себя, и не спорь, не уступлю, — этот вопрос даже обсуждать не стоит, но это ведь Златка. Закроется опять в своей общаге, с ней договариваться нужно, а не перед фактом ставить.
— Я так не могу, — опускает взгляд.
Блин, ну вот где воспитывают таких правильных девочек?
— Значит, будешь учиться, — целую кудрявую рыжую макушку и тащу строптивицу за собой.
Я уже года два как не сижу на шее у отца, полностью обеспечиваю себя сам, хотя он продолжает ежемесячно пополнять карту, боится, что мне не хватит. Конечно, стартовый капитал мне достался от родителя, и, когда здесь разбирали участки партнеры по бизнесу, я тоже взял несколько, грамотно вложился, и теперь несколько заведений на территории поселка принадлежат мне. Что-то мы открыли вместе с Тимом и Демьяном. В следующем году есть планы расширить бизнес и выйти за пределы поселка.
— Даже судьба на моей стороне, — засмеялся я, когда Златка сломала каблук у обувного магазина. За что получил детским кулаком в плечо.
Я уже давно в курсе, что у моей нежной девочки иногда случается «плохое настроение», а точнее – характер у Златы имеется, может и поцарапать. Вот и сейчас стоит, стреляет своими красивыми глазками. Пипец меня кроет. Она даже не представляет, что со мной творит ее насупленное выражение лица, я готов наплевать на всех и начать разглаживать языком каждую недовольную складку, сожрать упрямо вздернутый подбородок и красивые пухлые губки.
— Как я теперь пойду? — хромая на одну ногу, тихо возмущается. Эту беду мы сейчас решим. Подхватываю ее одной рукой, усаживаю на сгиб локтя, она совсем легкая. — Макар, мы упадем! — кричит она, пытаясь слезть. На нас обращают внимание. Тут каждая собака меня знает, но мне начхать, Златка моя, пусть все смотрят.
— Если не будешь дергаться, не упадем. Держись за плечи.
— У меня туфля упала, — шумит она.
— Уборщица выкинет, — обернувшись, вижу, что моя Золушка потеряла туфлю со сломанным каблуком.
— Ее можно отремонтировать.
— Злата, здесь на много миль вокруг нет ни одного сапожника.
Горестно вздыхая, она перестает спорить, но на лице трагедия.
В первом попавшемся магазине берем лоферы, на которых останавливается взгляд Златы, оставшаяся туфля перекочевывает в руки продавца-консультанта.
— Две пары туфель, одни такого же цвета и размера, вторые черные и вон те ботинки, — указываю на зеленую пару обуви, которая стоит особняком на крутящейся витрине. Злате пойдут.
— Мерить будете?
— Нет, — Золотинка сбежит, если увидит. — Сложите все в пакет, я заберу на кассе.
— Сейчас все упакуем, — мило улыбается, стреляет глазками. На кассе подсовывает визитку с номером своего телефона, демонстративно выбрасываю в урну. Злата не заметила ничего, вот и хорошо.
В соседнем магазине мужской одежды выбираю себе для официальных мероприятий костюм и пару рубашек.
— Злата, — зову к себе в примерочную.
— Что? — мне кажется, когда я ее уже по-взрослому оттрахаю, она все равно будет стесняться. Я хочу, чтобы она заявила на меня права, чтобы ревновала и всем показывала, что я только ее.
— Войди, — улыбаюсь, потому что она мешкает. Тихонько отодвигает шторку, глаза зажмурены. Я в одних брюках, ремня нет, но я готов стянуть их вместе с трусами, чтобы не разочаровать. — Ты думаешь, я тут голый стою? — смотрит. Взгляд задерживается на ширинке, и я не могу не реагировать. Будто тронула, сжала, погладила.
— Хорошо сидят? — абсолютно серьезно.
— Что? — Златка явно где-то летает.
С трудом удается держать лицо. Поворачиваюсь к ней спиной, чтобы не заметила, как я трясусь от смеха.
— Отлично, только ремень нужен, — голос немного просевший. Я знаю, что ей нравится мой торс. Все остальное тоже понравится. — А костюм? — спрашивает она, проходит в примерочную.
Натягиваю на голое тело. Златка облизывает губы, а мне хочется, чтобы она облизнула кое-что другое. Хотя бы кубики на прессе.
— С рубашкой будет лучше, — констатирует она, но взгляд от торса не отводит.
— Тогда берем…
Мы еще часа два ходим по магазинам, Злата становится обладательницей двух платьев, потому что в универ девочки ходят в юбках.
— Иди мерь, — выбираю брюки и джемпер, который подойдет под новые ботинки. Почти каждая покупка – маленькая война. — Я все равно куплю, — уверен, что ей подойдет.
— А я не возьму, — глаза горят злым огнем, но Макар Кайсынов от этого кайфует и сдаваться не собирается.
«Куда ты денешься», — улыбаясь про себя.
— Значит, доставку оформлю через вашу комендантшу, — нагло ухмыляюсь, подпирая стойку. Я нашел слабое звено, не знаю, что там за дрязги с комендантшей, но стоит упомянуть «милую» женщину, Злата сдается. Так и хочется сходить к тетке, взять
