Кристина Лорен - Прекрасный игрок

– Разве тебе от этого не больно?

– Нет, от этого я просто подыхаю.

– Давай я попробую.

Она мягко отпихнула мою ладонь свободной рукой.

Это позволило мне сжать ее грудь. Я наклонился и взял в рот ее сосок, легонько обдувая напрягшуюся вершинку.

Застонав, Ханна на секунду замедлила движение, но затем вновь ускорилась.

– Можно, я буду продолжать, пока ты не кончишь? – спросила она.

Я тихо рассмеялся в мягкую грудь. В руках Ханны я практически вибрировал – каждый раз, когда ее ладонь касалась головки члена, мне приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не кончить.

– Вообще-то я на это и рассчитывал.

Посасывая ее шею, я закрыл глаза и принялся гадать, позволит ли Ханна оставить мне там отметину, чтобы я мог увидеть ее на следующий день. Чтобы каждый мог ее видеть. Мир вокруг меня закружился. Конечно, было приятно чувствовать ее руку на члене, но сама Ханна просто убивала меня. Запах и вкус ее гладкой, упругой кожи, тихие вздохи наслаждения, которые она издавала, просто касаясь меня. Она была сексуальна, восприимчива и любопытна, и, кажется, меня никто так не заводил уже очень, очень давно.

Знакомое напряжение нарастало внизу живота, и я начал двигаться в ее кулаке.

– Ханна. Черт, немного быстрей, ладно?

Слова, произнесенные вот так – когда я задыхался, уткнувшись в ее шею, – прозвучали куда более интимно.

Замешкавшись всего на секунду, она ответила тем, что стала двигать рукой сильней и быстрее. Я уже приблизился к завершению – удручающе быстро, – но мне было плевать. Длинные, тонкие пальцы Ханны плотно обхватили меня. Она позволила мне присосаться к ее нижней губе, подбородку, шее. Я знал, что она везде будет вкусной.

Мне хотелось показать ей, каково это – быть оттраханной.

И с мыслью о том, как я падаю на нее и в нее, заставляя кончить одновременно со мной, я наклонился к Ханне, умоляя укусить меня в шею, в плечо… куда угодно. Мне было все равно, как это прозвучало: я откуда-то знал, что моя просьба ее не остановит и не оттолкнет.

Без колебаний она потянулась ко мне, прижалась губами к шее и резко вонзила зубы. Мысли смешались, стало бездумно и жарко – на секунду мне показалось, что каждый синапс в моем мозге отключился, вырубился, перегорел. Ее рука двигалась все быстрее. Оргазм горячей волной прокатился вниз по позвоночнику, и, тихо застонав, я кончил, излившись в ее ладонь и на обнаженный живот.

Ханна остановилась как раз вовремя, но пальцев не разжала. Я почувствовал ее взгляд там, где мой член лежал в ее кулаке. Когда она попробовала ради эксперимента снова провести рукой по всей длине, я передернулся и сдавленно ахнул:

– Хватит.

– Извини.

Большим пальцем свободной руки Ханна провела по озерцу спермы у себя на ладони и растерла ее по бедру, широко и восхищенно распахнув глаза. Она дышала так глубоко, что грудная клетка содрогалась с каждым вдохом.

– Матерь божья, – пропыхтел я.

– Это было?..

Казалось, ее неоконченный вопрос и звуки моего тяжелого дыхания заполнили комнату. У меня слегка кружилась голова. Мне хотелось притянуть Ханну к себе, рухнуть на пол и отключиться.

– Это было невероятно, Ханна.

Она смерила меня торжествующим взглядом.

– Я так и знала – лучшие звуки ты издаешь, когда кончаешь.

Но эти слова ухнули в никуда, потому что теперь, когда мой член обмяк в ее руке, больше всего мне хотелось узнать, увлажнилась ли она после того, что делала со мной.

Наклонившись к Ханне, я шепнул в ее нежную шейку:

– Теперь моя очередь?

Она ответила дрожащим шепотом:

– Да, если можно.

– Хочешь, чтобы я сделал это руками? Или как-то еще?

Она нервно хихикнула.

– Не думаю, что готова к чему-то большему… но, по-моему, руки на меня не особо действуют.

Отстранившись, я смерил Ханну скептическим взглядом, а затем принялся расстегивать ее джинсы. Пусть попробует меня остановить.

Но она не стала.

– Я о том, что не знаю, сумею ли кончить, если ты будешь ласкать меня пальцами, ну, типа, внутри, – пояснила она.

– Конечно же, ты не сможешь кончить, если я буду ласкать тебя только внутри. Твой клитор вообще-то снаружи.

Я сунул руку под хлопковую ткань трусиков и застыл, обнаружив там гладкую голую кожу.

– Э-э, Ханна? Не подозревал, что ты пользуешься воском.

Она смущенно поежилась.

– Хлоя говорила об этом. И мне стало любопытно…

Я просунул палец между ее бедер – черт возьми, да она была насквозь мокрая.

– Господи боже, – простонал я.

– Мне нравится, – призналась она, прижавшись губами к моей шее. – Нравятся ощущения.

– Ты что, черт возьми, шутишь? Ты там такая мягкая – я хочу пройтись языком от и до.

– Уилл…

– Если бы мы не были в спальне какого-то левого чувака, я бы в два счета пустил в ход язык.

Она вздрогнула у меня под пальцами и тихонько застонала.

– Ты и понятия не имеешь, сколько раз я это воображала.

Срань господня. Я почувствовал, что у меня снова встает.

– Думаю, ты бы растаяла у меня на языке, как сахар. А ты как думаешь?

Она негромко рассмеялась, держась за мои плечи.

– Думаю, я и сейчас таю.

– Полагаю, что да. Полагаю, что ты растаешь прямо у меня в руке, а я потом все это слижу. Ты громко кричишь, маленькая Сливка? Шумишь, когда кончаешь?

Задыхаясь, она шепнула:

– Когда делаю это сама, нет.

Черт. Именно это мне и хотелось услышать. Я целые десятилетия мог посвятить фантазиям о Ханне: как она лежит на диване, раскинув ноги, или ласкает себя в постели.

– И что же ты делаешь сама? Уделяешь внимание только клитору?

– Да.

– С помощью игрушки или…

– Иногда.

– Спорю, что могу тебя заставить закончить вот так, – сказал я и просунул внутрь два пальца, чувствуя, как Ханна сжимается вокруг меня.

Я потерся носом о ее нос.

– Ну, скажи мне. Тебе нравится, когда я сую туда пальцы? Когда трахаю тебя ими?

– Уилл… ты такой непристойный.

Я рассмеялся, покусывая ее подбородок.

– Думаю, тебе нравятся непристойности.

– А я думаю, что мне понравится твой непристойный рот у меня между ног, – тихо сказала она.

Застонав, я начал двигать в ней пальцами сильней и быстрее.

– Ты думаешь об этом? – спросила Ханна. – Думаешь, как целуешь меня там?

– Думаю, – признался я. – И гадаю, отвлекся ли бы хоть на секунду, чтобы глотнуть воздуха.

Ханна стала такой влажной. Она извивалась и терлась о мою руку, издавая отчаянные, приглушенные стоны, которые были мне так по вкусу. Я вытащил пальцы и, не обращая внимания на негромкий, но возмущенный рык, провел мокрую черту вверх по ее подбородку и по губам. За пальцами почти тут же последовал мой язык, а затем я прижался ртом к ее рту.