случай, я всегда могу заявить, что это фотомонтаж.
– Обман честных граждан… – цокнула я, принимая вертикальное положение.
Я ждала, что теперь Савельев наконец- то от меня отойдет, чтобы я могла до конца прийти в себя. Его запах и вкус до сих пор гуляли по крови, заставляя остро воспринимать его близкое расположение. Вот только я думала, а Рома делал всё наоборот. У меня что ли научился?!
Мужчина привычным движением положил мне руку на поясницу, направляя в сторону выхода из зала.
– Чем планировала заняться дальше?
– Если исключить такую банальность, как сходить в душ, то хотела посетить чудо-бассейн с омолаживающим эффектом, если верить рекламе сайта отеля. Ещё…
Ещё хотела добавить про обёртывание водорослями и депиляцию зоны бикини, но категоричный возглас Савельева меня перебил.
– О! Я с тобой! Мне тут намекнула одна блондинка, что я старый совсем. Вот пойду омолаживаться, вдруг поможет.
Я поняла, что он не шутит и действительно собирается тащиться со мной в бассейн. Мы мокрые, почти голые… если я его там не утоплю, то есть большой риск, что изнасилую.
– Ну, что вы, Роман Николаевич! Вы в самом соку, всё в меру. Карлсон просто сдох бы от зависти при виде вас.
Но меня уже никто не слушал, подтолкнув в сторону женской душевой.
– Встречаемся в бассейне через пятнадцать минут.
Я покаянно поплелась в душ, серьезно раздумывая об идее, сбежать, куда глаза глядят. Вот только либо тайное желание, посмотреть на Савельева в один плавках, либо догадка, что меня могут начать искать, заставили отречься от позорного побега.
В бассейн я пришла первая. Сделав пару заплывов, припарковалась у бортика. Может, Роман вообще про меня уже и забыл!?
Эх, нет! Все сто девяносто метров подтянутого тела с хорошо обозначенным рельефом мышц подошли к краю бассейна на другой стороне и нырнули. Роман направлялся подводной ракетой в мою сторону.
Мысленно помолилась, скрестила пальцы ног наудачу и покрепче вцепилась одной рукой в бортик, что даже пальцы в суставах побелели.
Снобик сделал пару кругов почёта по бассейну, прежде чем подплыл ко мне.
– Почему не плаваешь?!
Он вынырнул практически у моих ног. Смахнул назад волосы одной рукой, а второй зацепился рядом со мной. Буквально в паре сантиметрах от моих скрученных пальцев.
Я официально объявляю себя конченой женщиной, потому что это невыносимо «горячо». Я пропустила его вопрос, хотя слышала, но говорить уже не могла. Все те желания, что мучили меня с вчерашнего полёта, резко обострились, к ним приплюсовались новые, полученные совсем недавно, и этот адский коктейль развратного безумия гулял по моим венам, взрывая сердце частыми ударами.
Я просто смотрела, как стекают капли с мокрых волос на шею и по груди, собираясь с другими каплями, обтекающими мужское тело. Меня спасало, что на половину Рома был скрыт водой, прозрачной и ничего особо не прячущей, но хоть что-то в этой сложной ситуации.
– Алиса… – его хрипловатый голос отвлек от моего бесстыдного изучения широких плеч, груди и плоского живота с кубиками.
Подняла глаза, пытаясь спрятать истинные эмоции за напускным безразличием, но по изменению выражения лица Савельева стало понятно, что вышло не очень.
Вторая рука Савельева легла по другую сторону меня, заключая в классическую «коробочку». Он стал ещё ближе, оставляя между нами ничтожно мало пространства.
– Лис, ты в курсе, что таким взглядом на мужчин смотреть просто противопоказано.
Его голос сверху был тихим и даже угрожающим немного. Я не стала поднимать голову, продолжая рассматривать капли на его теле и отражение вечернего солнца в них. Что-то нас к закату штормить всё время начинает.
– Каким таким?! – спросила я, и так зная ответ, но очередное молчание уже было бы подозрительным.
В моём случае отсутствие хотя бы намеков на словесный понос приравнивается к болезни или шоку.
– Савельева, не вынуждай меня переходить на пошлости.
– А как богатый русский язык, Лермонтов, Пушкин?!
– Знаешь, мне все-таки нравится, когда ты иногда молчишь. Особенно, когда мой язык полностью занимает твой рот.
Я резко выдохнула, так как слышать такие словечки от снобика – это экзотическое наслаждение своего рода.
Свободную ладонь положила ему на грудь, там, где сердце. Оно стучало сильно и быстро, кажется прямо под кожей. Скользнула по влажной коже, утоляя зудящее состояние в кончиках моих пальцев. Прошлась хаотичными движениями по напряжённым мышцам плеча, которые после ещё сильнее напряглись. Перескочила на шею, где бешено стучал пульс под моей рукой.
Спокойствие Романа было тоже напускным, так что мы равны в нашем желании. На задворках разумных мыслей мелькала одна, предупреждающая об опасности этого влечения.
Всё с этим мужчиной было как-то не так, всё с ног на голову. Слишком много эмоций, чувств и желаний, которые я с трудом контролировала. Чаще это они мною руководили, заставляя совершать глупости.
Мне нравился секс и приятные отношения с моими немногочисленными избранниками, но как-то при этом я не терялась в таком раздрае. Нельзя одновременно хотеть прибить человека, а через секунду уже хотеть поцеловать. Это просто сбой системы, ошибка в настройках моей самодостаточности.
– Наверное, ты был прав. Тогда в самолёте, – призналась я, запуская с невероятным удовольствием руку в его волосы. – Это должно когда- то случиться!
Подняла лицо, вглядываясь в штормовое море. В глазах Ромашки тот же сумасшедший огонь, что, наверное, и в моих, а также там не было ответов на миллион вопросов. Надавила на его голову, заставляя наклонить ниже, и легонько прикоснулась к его губам. Он дернулся всем телом, словно его оголенным током шарахнуло.
Мне нравились его губы. В них всё было в меру, как я любила: красиво очерченные, немного тонкие и в меру жёсткие. Во время поцелуя они впивались в меня плотно, сжимая своей твёрдостью, а щетина царапала кожу, создавая фон и оттеняя чувства.
– Господи, Алиса! Мой самоконтроль не бесконечен и на данный момент трещит по швам, – разрывая наш поцелуй, предупредил мой снобик.
– И что планируешь делать?
Я его в открытую провоцировала. Согласна, что так некрасиво поступать, но разводить этого консерватора на бурное проявление чувств – это сплошное удовольствие.
Савельев усмехнулся, обещая расправу в ближайшее время. Будто я ему показала пропуск на все уровни допуска к моему телу. Он не спеша опустил одну руку в воду, чтобы тут же обхватить меня за талию.
– Ты так уверена в своей недоступности, потому что думаешь, что всё обо мне знаешь.
Вместе со словами он вжал меня в мраморную стену бассейна. Я будто желе в булочке, которое сжали с двух сторон
