охнула и выгнулась, забыв на мгновенье о скальпеле. Возбуждение острыми иголочками вонзилось мне в грудь, сжало мне вершинки и скрутило живот.
— Армин… — мучительно застонала я, чуть подавшись тазом навстречу его руке.
— Об этом я и говорю, — строго сообщил он. — Ты не слушаешь себя. Ты готова скорее поверить, что я больной маньяк, чем что тебя это все очень заводит.
Я закусила губу и зажмурилась, всеми силами скрывая свое удовольствие. Даже скальпель, приложенный к груди, сейчас добавлял ещё больше остроты ситуации.
— Пожалуйста… — снова взмолилась я, но уже вся пропитанная постыдными желаниями. — Только не режьте меня!
— Глупышка, — усмехнулся врач. — На этом скальпеле нет лезвия. Это лишь атрибут для осмотра таких непослушных пациенток.
Армин провел инструментом мне по груди нарочито зажав мою вершинку между холодной статью и своим пальцем.
— Армин! — захныкала я от удовольствия.
— Это только начало, малышка Афина, — усмехнулся он. — Сейчас я научу тебя быть правдивой со мной, а главное с самой собой.
Армин спустился бутафорским скальпелем мне под грудь, а затем провел им по ребру.
— Ай! — я взвилась от щекотки и попыталась закрыться, но Армин навалился боком на мои ноги, а мои руки и так были связаны, так что сопротивляться его насильным ласкам было бесполезно.
— Доктор Армин! — отчаянно выкрикивала я. — Не надо! Щекотно! Ай!
Но мужчина продолжал делать то, что ему нравится, ухмыляясь моим визгам.
Я беспомощно заметалась на подушке, помня, что сильно руками дергать нельзя, но выдержать эту пытку было невозможно. Все мои нервные окончания просто искрили от тока и посылали заряд прямо мне в промежность.
Когда же мой врач спустился скальпелем мне на животик и обвел по кругу зону вокруг пупка, я втянула живот и неконтролируемо чуть подняла таз, желая ощутить Армина в себе.
Затем мужчина обвел скальпелем мне линию талии, очертил тазовые кости с двух сторон и спустился инструментом к промежности.
— Доктор Арми-ин! — протяжно взвыла я, уже не в силах сдерживаться. — Доктор…
У меня перехватило дыхание так как снова послышалось позвякивание инструмента о поднос.
Будет что-то другое? Более опасное? Что это может быть?
А в следующую секунду я вскрикнула и дернулась от прикосновения чего-то жутко холодного к моей груди.
— Спокойно, малышка, — ласково проговорил он. — Это всего лишь лед. Тебе будет еще приятнее после льда.
— Зачем? Доктор… — тяжело дыша спросила я, чуть задрожав от холодного округлого кусочка, перекатывавшемся у меня по кругу вершинки.
— Мне нравится видеть как ты боишься, — объяснил он, — как ты дрожишь, как краснеют твои щечки, как твердеют вершинки и как набухает и распускается твой цветочек. Мне нравится мучить тебя, Афина.
Мужчина надел мне на вершинку колпачок изо льда, отчего кожа вокруг нее стянулась еще сильнее.
— Давай теперь угадаем что это, — врач вновь вложил мне в руки новый инструмент, и я принялась тщательно ощупывать, во всю вовлеченная в эту игру.
— Зажим, — неуверенно прошептала я.
Неуверенно — потому что хоть этот иснутрмент и был в форме ножниц, как и обычные хирургические зажимы, но все же он был намного короче по длине, а на его зажимающей площади были две плоские на ощупь силиконовые подушечки с едва ощутимыми шипами, словно кошачий язычок.
— Сейчас посмотрим, что тебе понравится больше всего, — хитро сообщил Армин, взял у меня из рук зажим и первым делом прижал мне мочку уха.
Я тихо застонала и закрыла глаза. Прижимная сила была достаточно сильная, но на мочке уха это было приятно.
— У тебя не проколоты ушки? — между делом спросил Армин, чуть оттягивая мне мочку, чтобы усилить приятные ощущения.
— Нет, — призналась я. — Только пожалуйста, не прокалывайте мне их сейчас!
— Хорошо, — согласился он. — Сейчас не буду. Расслабься и не беспокойся об этом.
Затем мужчина принялся чуть пощипывать мне этим инструментом грудь вокруг вершинки все с тем же ледяным колпачком. Из-за сильного стягивания кожи ощущения и вправду были довольно пикантными. Однако, когда Армин убрал колпачок и зажал мне вершинку, я аж заскулила от порочных чувств.
Из-за холода мои вершинки стали очень твердыми и теперь такое сильное стискивание их зажимом пускало ток мне от груди в каждый позвонок. Я подозревала, что Армин специально не сжимает их на всю силу инструмента, но даже этих ощущений мне хватило с головой.
Я задохнулась и принялась беспомощно хватать ртом воздух, словно рыба на суше.
— Какая ты восприимчивая, — Армин продолжал сжимать мне вершинку, пока второй рукой чувственно сминал мне вторую грудь.
Отпустив вершинку, Армин провел инструментом мне по животику и спустился к бедрам, где аккуратно зажал мне кожу на внутренней поверхности бедра. Он не задерживался на одном месте, а просто пощипывал меня так пока не дошел до промежности.
— Нет! Только не там! — взмолилась я. Мне казалось, что это должно быть больно, там ведь такая тонкая и чувствительная кожа.
Но Армину было все равно на мои просьбы, и он с нетерпением зажал мне распухшую правую губку.
— Армин! — взвыла я от ощущений, одновременно наполненных болью, острым удовольствием и колким возбуждением.
Со знанием дела, мужчина чуть раскрыл меня, оттянул кожу в сторону и уложил зажим мне под бедро. Тем самым тяжесть инструмента и мое бедро не давали ему отпустить меня, причиняя еще больше порочного наслаждения. То же самое Армин проделал и с левой стороны, но в этот раз я уже откровенно захныкала, не в силах вытерпеть возбуждение.
— Да, малышка Афина, — Армин гладил мне тело, наслаждаясь моими страданиями, — как ты знаешь: левая сторона тела всегда намного чувствительнее правой.
— Доктор Армин! — хныкала я уже на грани истерики от слишком сильного желания. — Пожалуйста! Пожалуйста!
— Спроси у меня: можно мне кончить? — приказал он.
Я мотнула головой. Для меня это было слишком откровенно и порочно.
— Скажи, иначе я буду мучить тебя, даже если ты начнешь плакать, — строго приказал он. — Я хочу, чтобы ты спрашивала у меня это каждый раз.
Мне до ужаса хотелось расплакаться от нетерпения, но если я сделаю это, то мой врач будет наоборот вынужден прекратить игру и поспешить промыть мне глаза, чем довести меня до финиша.
— Можно мне кончить?! — выпалила я, не зная куда себя деть от стыда. — Пожалуйста! Я больше не выдержу!
— Да, малышка, — Армин тут же припал губами к моей левой вершинке, отсоединил зажимы и грубовато ввел в меня два пальца сразу глубоко и до конца.
Я снова взвыла, но уже от приближающегося удовольствия.
Указательным и средним пальцем Армин входил в меня, сильно упираясь и натирая ими заднюю стеночку, а большим
