Помимо соревнований, на конец сентября назначена ещё и промежуточная проверка по нашему проекту. По условиям договора мы должны показать, к чему движемся и какие результаты у нас уже есть. Всё идёт по плану, даже есть небольшое опережение. Для встречи с комиссией приедут из Ёбурга Аня с Сашкой, и я очень рада, что снова удастся увидеться с друзьями. Прошу их прилететь на пару дней раньше, чтобы они могли прийти на мои соревнования и поболеть за меня. Я уже пригласила Макса на свое выступление и очень надеюсь, что мне удастся войти хотя бы в полуфинал, чтобы не сильно перед ним опозориться. Впрочем, было бы странно не позвать на свои выступления друга, не так ли? Хотя мы не встречались уже целый месяц, он периодически напоминает о себе, то скидывая ссылку на забавную статью, то мем с котами, то какую-нибудь песню. Я слушаю её, добавляю в плейлист и думаю, что и сама когда-то так делала для мужа.
Артём, в свою очередь, взял за привычку приезжать по пятницам к детсаду и, кажется, превратил наши совместные поездки к моему дому в подобие ритуала. Однажды я предложила, чтобы он самостоятельно забирал Тима по пятницам, а я могу оставлять вещи для ночёвки в шкафчике. Артём категорически отверг это предложение. Наоборот, стал являться к встречам не с пустыми руками. Один раз он привёз мои любимые шоколадные конфеты, в другой — булочки из кондитерской, куда я раньше часто забегала за десертами. Я категорически отказалась от подношений.
Тогда он решил действовать по-другому. В понедельник ко мне в офис постучался курьер из доставки еды и выложил на стол одуряюще вкусно пахнущий красиво сервированный обед из дорогого ресторана. «Будущей чемпионке» было написано в записке.
«Вот так, Наденька, продаёшься за еду», упрекаю я себя, уплетая сочный стейк с гарниром из спаржи, салат из тёплых груш с утиной грудкой и тающие на языке профитроли. Оправдываю себя тем, что тренировки поглощают тонну калорий, и я почти всё время голодная.
Во вторник Артём заказывает для меня золотистый медальон лосося в сливочном соусе с кругляшами молодого картофеля, салат из смеси зелени с прозрачными ломтиками ветчины под умопомрачительной горчичной заправкой и яблочный штрудель.
В среду, помимо очередного обеда из высокой кухни, он присылает ко мне в каморку цветущее «Женское счастье» в горшке. «Тебе всегда хотелось домашнее растение», — написано на открытке Артёмовым корявым почерком, из чего я делаю вывод, что он ходил в цветочный салон самостоятельно.
Обеды приезжают целую неделю, пока я в очередную пятницу не требую перестать их присылать.
— В конце концов, я вышла в офис, не для того, чтобы опять обедать в одиночестве! — машу я пальцем перед носом Артёма. Он перехватывает мою руку и целует в середину ладони, глядя мне в глаза. У меня почти подгибаются колени от эротизма момента.
— Тогда обедай со мной, Надин, — предлагает мне муж.
Я стряхиваю с глаз наваждение. Не бывать этому больше никогда!
Ещё в конце июля, проконсультировавшись с юристом, я самостоятельно подала заявление на развод. И вот, наше слушание назначено на сегодня. Вместо Артёма на заседание пришёл адвокат и сказал, что его клиент желает сохранить семью и воспитывать ребёнка в браке со мной! Совсем не ожидала, что свобода дастся мне легко, но я почувствовала ужасную злость, когда судья назначила нам пятимесячный срок на примирение. Я еле сдержала яростный вопль, когда услышала в её голосе восхищение Артёмом.
— Почему ты заставляешь меня ещё пять месяцев быть твоей женой? — спрашиваю я Артёма по телефону, выходя из здания суда. — Тебе самому не странно, не унизительно требовать этого от женщины, которая не любит, не уважает тебя и не хочет иметь с тобой ничего общего?
— У нас с тобой есть общий сын, Надин. Я не хочу, чтобы моё место возле него и тебя занял какой-то бородатый Лосяш, хорошо? — Он правильно истолковывает моё потрясённое молчание. — У твоей мамы обширная галерея во «Вконтакте» и я сам научил её «тегать» чужие странички.
— Максим — просто друг, Артём. Я благодарна ему за то, что он помог мне пережить непростой период.
— Я видел фотографии, милая. И они мне не понравились.
Глава тридцать вторая
После заседания суда я в расстроенных чувствах добираюсь до своего офиса и валюсь в кресло. Достаю телефон, открываю мамину страничку во «ВКонтакте». В галерее миллионы снимков. Клумбы с цветами на вилле. Клумбы возле квартиры. Какие-то незнакомые городские клумбы. Собачки. Голуби. Фрукты и овощи на рынке. Фото с черногорскими подружками. Отчим в разных позах: за рулём, говорит по телефону, за столом, на середине чихания. Множество фото нас с Тимофеем во всех возможных, не всегда хороших ракурсах. О боже, неужели я ТАК выгляжу, когда кашляю? Или это меня тошнит? Мама, нам нужно серьёзно поговорить…
Мне приходится пролистать тонну фотографий не лучшего качества, когда я натыкаюсь на ту самую. Она сделана через два дня после моего дня рождения. Вся наша компания расположилась на шезлонгах. Камера поймала Тимофея в середине прыжка на колени к сидящему Максу, а я гляжу на Аниного брата с неприкрытым голодом. Мама заботливо «тегнула» страничку профессора. Я заливаюсь краской: не только Артём увидел, как я вожделею своего друга, но и все тысяча двести двадцать семь подписчиков Максима во главе с ним самим.
Я закрываю глаза ладонью и стону. Надо что-то делать с этим позором.
— Как насчёт напиться сегодня вечером? — пишу я виновнику катавасии.
— Почему бы и да? — мгновенно отвечает мне Макс.
Сегодня пятница, мы с Артёмом вместе забираем Тима по уже сложившейся традиции и едем домой. Муж явно хочет поговорить со мной в квартире, но я не в настроении снова слушать сказку про белого бычка.
— Просто возьми сумку со сменой вещей для Тима и уходи, Артём, — говорю я, опускаясь на колени, чтобы поцеловать сына и сказать, как я люблю его.
— Ты не хочешь обсудить со мной дальнейшие планы, Надин? — спрашивает Артём, присаживаясь рядом на корточки.
— Милый, мои планы всем известны, и я не собираюсь отступать от них ни на шаг. А теперь вам пора, — пропеваю я, поднимаясь и принимаясь подталкивать их к выходу.
— Ты куда-то собралась, Надин? — подозрительно прищуривается Артём.
— Это тебя абсолютно не касается, — продолжаю напевать я, чем совершенно вывожу мужа из себя. Он хочет остановиться и вступить в спор, но тут Тимофей сам тянет Артёма за руку, горя нетерпением снова попасть в старый двор к своим друзьям.
Когда эти двое, наконец, уходят, я иду собираться. Мы с Максом решили найти бар неподалёку от моего дома и хорошенько набраться. Я хочу поплакаться в жилетку и лучше бы Максиму психологически приготовиться, потому что слова «изменщик», «сволочь» и «отравление мышьяком» сегодня вечером будут звучать очень часто.
Прихожу в бар раньше намеченного времени, и решаю пока присесть у барной стойки. Заказываю себе большой сэндвич с тунцом и бокал белого сухого. Я снова разглядываю фото с пляжа, машинально поедая свой ужин, когда мне на плечо опускается рука. Мои губы растягиваются в ухмылку, я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать Макса, но это совершенно посторонний мужчина. Нахмурив брови, я спрашиваю, в чём дело.
