— Таша, ты иди пока, ты же голодная. Я догоню тебя.
И не разрывая с Меленчуком зрительного контакта, целует меня в лоб.
Глава 25
Александр
Ни одна женщина до Тани не вызывал у меня столько чувств и эмоций. Только в начале моей головокружительной карьеры, но даже те нельзя сравнить с тем, что я чувствую рядом с этой женщиной. Маленькой, хрупкой, беззащитной, но такой сильной. И сейчас наблюдая за тем, как она медленно подходит к свободному столику, лицом ко мне, я начинаю жалеть, что вообще притащил её сюда.
И во всем виноват не столько её бывший, сколько этот мусор — Меленчук. Да, я знал, что он, как и я, пускал на жену своего друга слюни. Даже тот инцидент с угрозами и фотографиями в школе, был в курсе. И взял её с собой только с одной целью — чтобы те, кто её обижали, заставляли её истекать слезами, увидели, с кем она. Что теперь она под защитой. Моей! И даже в сторону её дышать, не то, чтобы смотреть, боялись.
В городе люди знали, с кем я вожу дружбу. Но не мои друзья сделали моё имя. А я сам. Годами, упорно работая, чтобы достичь в этой жизни всё, и взять с него всё, что был лишен после смерти родителей.
И эта женщина со светло-коричневыми, вечно грустными глазами ворвалась в мою жизнь, перевернув всё верх дном, при этом сама даже не догадывается об этом.
— Привлекательная женщина, — подал голос Меленчук, вырвав меня из мыслей. В голове появился красный цвет, и Меленчук сам не понял, что ступил в запретную территорию. Я не дурак, вижу, каким взглядом он смотрит на мою женщину. В моем присутствие. — В каком эскорт штабе она работает? Думаю, и мне понадобиться её услуги, — контрольным выстрелом в голову, добавил уже этот мертвец, тем самым вбив последний гвоздь в крышку моего терпения.
Неожиданно всё прекратилось. Рядом, как по команде, образовался Марат Ковалевский. Успешный адвокат в городе, и мой старый товарищ по несчастью. Именно так мы называем друг друга. Мы не друзья, и не враги. Просто товарищи по несчастью.
— Марат Ковалевский.
— Юрий Меленчук, — пока я пытался утихомирить свою злость, эти двое обменялись рукопожатием. И был рад, что Ковалевский появился не вовремя. Или вовремя. Это теперь смотря с какой стороны.
Пока эти двое обменивались любезностями, я зацепил взглядом фигуру Гончаровой. Наши взгляды с ней встретились, и даже отсюда мне было видно, какой у неё красивый взгляд. По тому, как она жует свою нижнюю губу, стало ясно, как она встревожена. Может зря я привел её сюда?
— Ты сейчас в неё дыру просверлишь, Волков, — ухмыляется Марат, когда мы с ним наконец, остались одни. Я пропустил момент, когда Меленчук исчез, оставив нас одних.
— Сам знаю, — хмыкнул. Мы с ним подошли в фуршетном столику, Ковалевский сразу накинулся на десерт. — А жопа твоя не слипнется? — усмехнулся, наблюдая за тем, как он смакует сладость.
— Ничего, ты же поможешь мне, когда мы окажемся на спарринге, — довольно улыбается, глазами жадно пожирая проходящую мимо нас официантку. Поднимаю бровь, не сводя глаз от его руки, в котором он обхватил бокал.
— Не жмет? — спросил участливо. Ковалевский мгновенно изменился в лице. Черты его лицо стал серьёзным и в глазах появилось отблеск ярости.
— Туше.
Добавил только одно слово и позволил себя неброско улыбнуться. Только вот за ним ему не удалось скрыть печаль, обхвативший его.
Стало ли мне стыдно за свой поступок? Я ведь отлично знал про это его слабость.
Нет, ни капли. Иногда это единственная решения, чтобы не позволить ему пойти по наклонной.
Ковалевский был лучшим другом Алексея, моего брата. И уже шесть лет моим верным соратником и что-то вроде семейного юриста. И если Алексей думал тем, что висит у него между ног, то Ковалевский думал головой. Конечно, это случилось после. Но такой же отбитой на всю голову, как и я сам. Сильный, с деловой хваткой, Ковалевский сам сделал свое имя, открыл собственную юридическую контору, и сейчас прославляется, как завидный «холостяк» страны.
— Можешь найти для меня кое-что, — говорю, когда возвращаю взгляд на него, и перестал пожирать глазами Таню.
— Ты меня обидел до глубины души, Саша, — издевательский говорит он.
— Ничего, переживешь. Ну как?
— И кто это бедолага и что успел натворить?
— Ты с ним успел уже познакомиться, — найти глазами подонка Меленчука не составила никакого труда. Он стоял в компании своего друга, Виктора, который волком смотрел на Таню.
— Этот тип, что ли? Скажу сразу, он не похож…
— Я заплачу любые деньги, если ты сделаешь всё, как надо. Гладко, без свидетелей и доказательств.
Ковалевский с минуту с прищуром изучает меня. С него исчезла напыщенная веселость, и теперь передо мной стоял достойный конкурент. Серьёзный и жесткий адвокат Марат Ковалевский.
— Я не нуждаюсь в деньгах, Саша, — говорит он, спустя несколько минут. — Услуга — это всё, что ты будешь должен мне.
Одолжения. Ненавижу быть перед кем-то в долгу. Особенно, если это не денежный долг. От него проще простого избавиться. Отдал деньги, скинул на карту, и всё. Вы в расчете. Но когда в дело вступает услуга, это утомляет.
Ожидания утомляет.
— Хорошо, тогда договорились. Завтра жду тебя в своем офисе. Обсудим детали.
Ковалевский кивнул головой, соглашаясь со мной. Неожиданно в зале прозвучал громкий звук, после чего наступила мертвая тишина. Только звук женских криков на фоне бьющего стекла, разбавил эту тишину. Не знаю, как я это понял, но в сердце сразу стало плохо. Отрывисто повернувшись, увидел Таню на полу, в луже алкоголи и осколок. А рядом с ней, возвышаясь и гладя свой живот, стояла жена Кузнецова.
Татьяна
В ушах стоит звон, как у нерабочего телевизора, заглушая все звуки вокруг. Жгучий стыд охватывает все мое нутро, когда я всем телом чувствую на себя многочисленные взгляды гостей и понимаю, как рядом кто-то шепчутся. И пусть умом я понимаю, что тут нет мои вины, и случившиеся просто случайность, моя не осторожность, оплошность с моей стороны, но кажется, что каждый, кто находится здесь, знает причину, почему это случилось со мной.
Я не думала, что жена Виктора осмелится подойти ко мне, и устроит тихую истерику. Именно тихую. Потому что шипела она, как змея, и при этом ядовито улыбалась. Хотя я видела, как она хочет закатить истерику. Разрушить меня прямо там, мою репутацию. Заставить выглядеть меня виновницей, разлучницей, хотя это она была им. Это она разрушила наш с Виктором брак. Это её беременность стала катализатором.
Я знаю, я жестока. И пытаюсь таким образом оправдать поступок Виктора.
Чертова чувства к бывшему мужу до конца не вымерли! Даже если в моем сердце больше не осталось теплых чувств к нему, но душа все равно болит, когда смотрю на него и на его жену.
Я не смогла осчастливить его, и подарить ребёнка. И эта мысль убивает меня.
Если бы его любовница не забеременела, и сейчас он с его новой женой пытались заделать наследника, я была бы рада. О, да, я чертовский была рада такому раскладу. Чего душой кривит и лгать самой себе.
И теперь, сидя в лужу из алкоголя, я чувствую только жгучую стыд. И если бы не Саша...
Господи, только я думала о нем, как рядом материализовался Волков.
Опустился на колени, не заботясь о том, что пачкает свою дорогую одежду алкоголем.
— Саш...
Всё ещё пребывая в шоке, назвала его по-простому. Всхлипнула, желая только одного. Как можно быстрее оказаться в его объятиях, укрыться в его сильных руках. Даже его подлость, и о том, что это он виноват во всем, забыла. Не хо ела об этом вспоминать. Да и винит его было бы глупостью. Сама виновата. Я же видела, как жена Виктора направляется ко мне. Видела и решимость на её лице. Понимала, что она собирается унизить, и возможно, опозорить меня перед гостями. Ведь многие из них знали мен, как жену Виктора, невестку семьи Кузнецовых. Но решила, что не сбегу.
