код и цифровая голограмма над овальным столом мгновенно обнуляется. В распахнутых глазах королевы вспыхивает обреченная ярость и отчаянная мольба. Сняв маску, я посылаю ей прощальную улыбку, и через секунду все пространство лофта превращается в огненный ад, пожирающий всех, кто находится внутри.
Активированная кабинка лифта приходит в движение медленно ползет вниз. Я развязываю шейный платок, бросаю его на пол вместе с тростью и, запрокинув голову, вдыхаю полной грудью.
Вот и все.
Игра закончена, дамы и господа.
— Гостевые апартаменты и минус первый уровень зачищены. — раздается в наушнике голос Гейба. — Все остальные обитатели Улья находятся в своих сотах. Никто не пострадал. Что у тебя?
— У меня пострадали все, кроме меня, — отзываюсь я, кривя губы в сардонической ухмылке. — Где ты сейчас?
— Я на крыше. Вертолеты готовы к взлету. Охрану пришлось ликвидировать, экипаж готов сотрудничать, — четко и по делу рапортует Гейб. — Как действуем дальше?
— Собирай всех своих и грузи в вертушки. Нас ждет еще одна серьезная заварушка.
— Приказ понял. Сколько времени на сборы?
— Минимум.
— Ясно. Координаты? — со свойственной ему краткостью уточняет батлер.
— Координаты будут загружены в бортовые системы непосредственно перед взлетом. Чем позже нас обнаружат, тем выше шансы отделаться малой кровью.
— Куда мы летим? — не удовлетворившись моим пояснением, настойчиво спрашивает Гейб.
— На Полигон. И нас там точно не будут встречать с цветами и овациями.
— Это самоубийство, Бут, — в голосе батлера звенит напряжение. — Там работает подготовленный спецназ, лучшие вояки из ведущих армий мира. Что мы против них с тремя боевыми и пятью пассажирскими вертушками?
— Гейб, мы только что убрали всех, кто управляет ведущими армиями мира. Мы летим на Полигон, чтобы заявить свои права на все действующие объекты Корпорации.
— И забрать королеву? — проницательно вставляет батлер. Да, мне пришлось частично посвятить его в свои планы.
— Королева летит с нами, Гейб, — оглянувшись на звук шагов, я встречаю сдержанный холодный взгляд Марии Демори. Ни триумфа, ни удовлетворения. Эта женщина давно потеряла способность проявлять эмоции. Как и я.
— Ты готова? — не разрывая зрительного контакта, спрашиваю я.
Вместо ответа она протягивает руку и крепко, совсем не по-женски сжимает мою ладонь. Второй на контрасте невесомо касается моей щеки, заставляя окаменеть от неожиданности.
— Я всегда знала, что однажды ты станешь тем, кто уничтожит Совет. Мы в тебе не ошиблись, — Мария сокращает расстояние между нами и прижимает прохладные губы к моей щеке. — Пора, Дэрил.
— Мы? — прищурившись, уточняю я.
Она быстро отстраняется, сделав сосредоточенное лицо. Внутренности скручивает от тошнотворной догадки. «Мы» — никакая не оговорка. Я еще не до конца осознаю, что всё это значит, но ясно одно — ее нельзя брать с собой. Мария Демори — единственная гарантия на случай, если мои подозрения оправдаются.
— У нас мало времени. Поговорим на месте, — торопливо произносит Мари, пытаясь обойти меня и нырнуть вглубь коридора.
— Если выживем, — мрачно бросаю я и удерживаю женщину за локоть.
В распахнутых глазах сверкает недоумение и злость. Ухмыльнувшись, заталкиваю Марию обратно в пятую соту и блокирую вход. Она остается внутри, я снаружи. Динамики оставляю включенными, чтобы слышать ее.
— Что ты делаешь? — возмущенно шипит, ударяя ладонями по стеклу. Опасливо оглядывается назад.
Понимаю, о чем она сейчас думает. Боится разделить судьбу сожженных заживо в лофте, но я не собираюсь ее убивать. По крайней мере не сейчас.
— Я выполнил свою часть уговора, Мари. Твой черед. Мне нужны координаты. Сейчас, — озвучиваю свои условия.
— Я сама их введу, когда поднимусь на борт вертолета, — она упрямо сжимает кулаки, сверля меня взбешенным взглядом.
— Сейчас или сделки не будет, — стальным тоном повторяю я. Она застывает, прекращая лупить по стеклу. Губы вытягиваются в тонкую линию, правое веко нервно дергается.
— Ты свихнулся, Дэрил? Хочешь все испортить?
— Хочешь, чтобы я вернул твою дочь?
Яростно горящий взгляд мгновенно стекленеет. Лицо становится мертвенно бледным. Я вижу, как в ее глазах лихорадочно мечутся мысли, но мы оба знаем, что легкого решения нет, а утекающее сквозь пальцы время играет против нас.
— Если меня не будет на борту, вас перебьют еще в воздухе, — она делает очередную попытку переубедить меня, но мимо.
— Координаты, Мари, — согнув указательный палец, ударяю костяшкой по стеклянной стене. Ссутулив плечи, она рычит от бессильной злобы и, одарив ледяным взглядом, медленно диктует цифры, которые я тут же забиваю в навигатор.
— Пиздец, — матерюсь, стиснув зубы. — Без дозаправки мы не долетим. Ты знала? Ты, мать твою, знала, — тряхнув головой, бью кулаком по разделяющей нас стене.
— Придется сделать остановку, — подает голос Мари. — Ты же не думаешь, что мы не предусмотрели этот маленький нюанс?
— Где? — рявкаю я, отчетливо понимая, что просто так она мне ничего не скажет.
— Эта информация имеет свою цену, Дэрил, — она кривит губы в удовлетворенной усмешке. — Заключим новый договор?
— Что ты хочешь?
— Всего лишь составить тебе компанию в этом интереснейшем путешествии.
Диана
— На улицу без сопровождения не суйся. Могут быть проблемы.
— Какие? — оторвавшись от заснеженного пейзажа за окном, резко разворачиваюсь к генералу.
Он стоит в дверном проеме просторной гостиной. Огромный, как скала и, как обычно, в полном обмундировании. У них же не сезон, чего тогда вырядился?
— Женщин на острове нет и не будет до весны. Лучше не провоцировать, — снисходит он до развернутого ответа. Я раздраженно фыркаю, плотнее кутаясь в теплый халат, наброшенный поверх больничной рубашки. Взглянув на ступни в меховых уродливых носках, издаю красноречивый смешок. В таком виде на меня даже оголодавшие солдафоны не польстятся. Наверное… Но он прав. Провоцировать не стоит. Эйнар вон польстился, когда я сама от своего отражения в зеркале шарахалась.
— Ладно, осваивайся. Обед через час, вечером зайду.
— Зачем? — настороженно кошусь в сторону неподвижного вояки.
— Проверить, как освоилась, — взглянув на меня, как на несмышлёную идиотку, он с чувством выполненного долга ретируется с моей территории.
Я выдыхаю, как только за ним закрывается дверь. Нервирует меня этот генерал Одинцов. Пугает до трясучки. Правда, слово свое сдержал и поселил меня отдельно от Эйнара, выделил целый коттедж со всеми удобствами и приличной мебелью. И я была бы ему благодарна, если бы до этого не провела двадцать бесконечно-долгих дней в изолированном больничном боксе.
Лечили, надо признать, на совесть, неплохо кормили, обеспечивали чистым (слава богу, женским) бельем и в отличие от методов, используемых на островном Улье, держали в сознании.
Однако за это время я чуть не свихнулась. Кроме игнорирующего любые вопросы врача и такого же молчуна медбрата, ко мне никого не пускали.
