Нет, Зоя Максимовна, вы можете себе и получше жениха найти. Он точно не годится вам в мужья.
— Ты чего тут делаешь? — спокойно переспрашивает он. Я замечаю, как ко мне подошла ближе, выходя из кабинета, Зоя Максимовна.
— Я? — невозмутимым голосом спрашиваю, убирая руку со лба. — В кабинет хотела зайти, а ты как со всего размаху дверью! Прямо на меня!
— Давай сходим в столовую, нужно чего-нибудь холодного приложить, — вмешивается Зоя Максимовна.
— Да хватит тебе уже играть. Выключай свое актерское мастерство. Ничего не произошло, — говорит мой брат. Хочется его убить! Прямо сейчас.
— Теперь неделю с синяком буду ходить из-за тебя! А ты даже не извинился! — наезжаю я на него.
— Ты же как-то с разбитой губой ходишь, — усмехается он.
— Перестаньте, — снова прерывает моя классная руководительница. — Пойдем, поищем с тобой лед.
Мы дошли до столовой и попросили лед у поваров, но кроме котлет в их холодильнике ничего не было. Пришлось прикладывать их. Кажется, я находилась в центре внимания, когда мы присели за один из столиков в столовой.
И чему мне всегда так навезёт? Я как будто сама созываю на себя беду. Хотя даже ничего и не делаю.
— Небольшой синичек останется, — комментирует Зоя Максимовна. — Но ты не переживай. Он быстро пропадет. И не злись на брата. Он же не знал, что ты хотела зайти в кабинет, — успокаивает меня. — Такое произойти могло с каждым.
Хотя чего успокаивать меня, я всегда спокойна!
— Но только везет всегда мне.
— У вас сейчас какой предмет? — закрывая тему, спрашивает она.
— Астрономия в 17.
— Я тогда зайду на уроке. У меня есть новости.
Новости для класса? Даже боюсь думать, что там может быть такого важного. Мне эта идея не нравится совсем, но с каким теплым тоном она это сказала, даже настораживает. Побыстрее бы домой. Я устала. И еще я не дорисовала…
Стоп! Стоп! Стоп!
А где мой блокнот?! Неужели я его оставила там на окне? Не может быть! Я оглянулась вокруг себя, и его точно нет рядом со мной сейчас.
— Что-то случилось? — спросила у меня учительница.
— Не знаю, — творожно проговорила я. — Пока не знаю. Извините, мне нужно идти, — я встала из-за стола с котлетами в руке. Прямо до конца выхода я держала их о свой лоб. Но когда поймала на себе тысячный взгляд, быстро вернулась к Зое Максимовне.
— Забыла, — говорю я и кладу на стол пакет с замороженными котлетами. — Спасибо за помощь! — и тут же убегаю в кабинет, где сейчас у нас будет урок.
Несколько раз я все точно перепроверила, но моего блокнота на подойнике, нет. Я же помню, что я его оставила здесь! Куда он мог подеваться? Если только его кто-нибудь не взял. Это же просто отвратительно. А если даже и посмотрел и ему понравилось! Он же теперь не вернет его!
Я без этой вещи не я. Я должна его найти!
Через мгновение прозвенел звонок, и я залетела в кабинет, плюхнувшись за свою парту.
— Самый худший день! — пробурчала я Таське, отвлекая ее от заучивания параграфа. У меня за эту перемену столько всего произошло, а она все сидит, учит. Это же невероятно скучно. — Я потеряла блокнот. Представляешь?
— Это что кровь? — кивнула она на мой лоб. — Что случилось? — обеспокоенно спросила.
— А, не переживай, — я провела рукой по своему лбу и стерла, там где фарш успел разморозиться. — Она не моя!
— А чья? — хмуря брови спросила.
— Не знаю, — пожимаю плечами, и мы слышим, как учитель входит в кабинет. — Наверное, коровы, — улыбаюсь я, снова оборачиваясь на Таську.
Её глаза за секунду тут же округляются.
— В смысле? Артемьевой? — оборачивается она на нее. И я следом за ней. Она разговаривает со своим соседом по парте.
— Нет, кончено, — смеюсь я. — Ну ты и придумала Таська. Умора!
— А чья тогда? — снова спрашивает она.
— Я не эксперт, чтобы отличать, кому принадлежит мясо. Какое было в холодильнике в столовой такое мне и дали.
— И синяк не Артемьева поставила тебе? — снова спрашивает она. Таська вообще меня слушает? Кажется она на своей волне.
— Говорю же нет! Успокойся!
— Давайте, начнем с проверки домашнего задания, — начинает говорить Валентин Валентинович — преподаватель астрономии. Как в дверь класса постучали.
— Можно? — заглядывает Руслан Журавлев в кабинет.
— Заходи, Журавлев. Чего опаздываешь? — спрашивает у него Валентин Валентинович.
— В столовой огро-о-омная очередь! — растягивает слова он и присаживается на свое место за парту к Леньке.
У меня в голове уже начала зарождаться план по поиску блокнота! Его никто чужой взять не мог. Это факт. Но кто это выяснить намного труднее. А тут, какое-то домашнее задание. Не до него сейчас!
— Михеева, — повторяет учитель, и я чувствую, как Таська толкает меня. — Домашнее задание! Или ты не готова?
Как тут не готова, когда весь вечер учила, старалась. Не может же это просто так пропасть.
— Конечно, готова, Валентин Валентинович, — встаю я со стула и становлюсь. Хорошо, что можно отвечать возле своей парты. Так хотя бы никто не видит мой синяк.
Я же учила вчера весь вечер эту тему. Так что рассказать ее не составило большого труда. Только единственное нужно было хоть разочек повторить перед рассказом. Из-за этого запнулась пару раз, подсматривая. Моя болтовня быстро закончилась, и я подняла с пола на преподавателя глаза. У него точно выкатились глаза. Он был в шоке, что я и выучила. Да мне кажется, все были в шоке!
— Похвально, Эльвира, — произносит он. — Молодец. Всегда бы так училась. Пять, — я растягиваюсь в улыбке и присаживаюсь на место.
— Молодец! — шепчет мне Таська.
Валентин Валентинович хочет спросить еще кого-нибудь, как его прерывает снова стук в кабинет.
— Я ненадолго. Извините, — обращается Зоя Максимовна к астроному. А сама встает около первой парты второго ряда, чтобы было видно всем. — У меня есть небольшое объявление. Как вы все знаете скоро день учителя, поэтому нам поручили нарисовать плакат. Все желающие могут принять участие. Но только кто хоть немного умеет.
— А от уроков освободят? — первым, что спросил Антонов.
— Плакат повесят перед входом в школу, так он должен быть красивым. Это к тому, что пойдут только те, кто умеет рисовать.
В классе воцарилась тишина.
— Можно? — подняла я руку. Это же удачная возможность прогулять уроки. И еще заняться любимым делом. Кажется работа мечта.
— И меня запишите, — вдруг произносит знакомый голос. Я тут же оборачиваюсь за дальние парты и понимаю, что это произнес Журавлев…
На моем лице появляется легкая усмешка. Он и рисует, не смешите меня. Если он не хочет испортить весь плакат уму нужно отказаться.
— Хорошо, — положительно кивает Зоя Максимовна. Это что она сейчас согласилась?
Она что-то произносит Валентину Валентиновичу и выходит вместе с ним из кабинета. Я задеваю взглядом Таську, но, так и не начав с ней разговор, оборачиваюсь на дальние парты первого ряда. Руслан как будто знал, что я сейчас повернусь. Его взгляд полностью прикован ко мне.
— Ты же не умеешь рисовать, — делаю вердикт я, говорю громко ему, чтобы он услышал.
На его лице появляется ухмылка.
Конечно, я не знаю, что значит его улыбка. Это даже заставляет меня подумать о том, что вдруг он действительно умеет рисовать. Я же действительного этого не знаю. Но при мне он никогда не обсуждал это и не хвалился своими работами. Значит можно сделать вывод, Руслан записался только потому, что хочет прогулять уроки. А еще почти отличником себя называет. До твердого ему еще очень далеко.
Не дождавшись ответа от Журавлева, я оборачиваюсь и в это время, как раз в кабинет заходит Валентин Валентинович, продолжая вести урок. Но мой телефон, лежащий возле пенала, начинает вибрировать.
«Откуда знаешь, что не умею?» — сообщение от Руслана. Я тут же оборачиваюсь на дальнюю парту. Должна увидеть его лицо.
Он замечает это и поднимает с телефона на меня глаза, приподнимая один уголок рта. Да он просто издевается! Конечно, он не умеет рисовать!
