Лиза, получают все. Так что… надо осознать этот факт, осмыслить, пережить и подняться. Валяться, упиваясь жалостью и злостью от бессилия — не выход.
— Спасибо, — кошусь на Илью Петровича.
Сколько ему? Под шестьдесят? Седой, с густыми бровями, мудрым взглядом и широким носом. На левом виске шрам в пять сантиметров, такой же на подбородке.
— Приходи хотя бы раз в пару недель. Форму поддерживать. А то на ребрах по сантиметру прилипло, — намеренно подкалывает меня.
А я реагирую, блин! Осматриваю себя, особенно по бокам.
— Нормально все, Илья Петрович. На весах без изменений.
— Я ж не буду врать. Точно потолстела.
— Да где?! — цепляю пальцами кожу на животе, демонстрируя отсутствие лишнего.
— Что я говорил про спор с тренером? А ну, марш читать правила, Полянская!
Закатываю глаза, качая головой, и спрыгиваю с насеста.
Домой возвращаюсь уставшая, но довольная. Принимаю ванну и засыпаю моментально, едва коснувшись головой подушки.
Утро начинается с настойчивого звонка на мобильный. Выражаю досаду стоном, не желая открывать глаза. Может прогулять? Почему нельзя сейчас позвонить маме и сказать, что у меня воспаление хитрости?
М-да… Тебе тридцать два года, Елизавета Андреевна, так что…
Шарю рукой по тумбочке, пока не натыкаюсь на гаджет. Жму наугад кнопки и подношу к уху.
— Слушаю…
— Нарушаем правила?
Голос Демьяна как выстрел у виска. Вся нега в момент улетучивается. Распахиваю глаза и смотрю на электронные часы.
Мама дорогая, я проспала!
Вскакиваю с кровати и бегу в ванную, перебирая в голове, что надеть.
— Лиза? — черт, телефон все еще в моей руке, а я стою и не пойму, как мне выдавить зубную пасту на щетку. Какого черта я вообще не сброшу звонок?!
— Пятнадцать минут, — голос хрипит со сна.
— Время пошло, соня, — фыркает Голицын.
Половину пути мы едем в полном молчании. Демьян точно не в духе. Взъерошенный такой. Хмурится, постоянно стучит большими пальцами по рулю, губы поджимает. Стараюсь на него не смотреть. Мало ли… попаду под раздачу. А вообще, вид у студента милый, хоть и насупленный.
— Голицын, не с той ноги встал?
Ну ё-моё, зачем я лезу на рожон?
— Лег, — рычит раздраженно.
Пожимаю плечом. Не хочет разговаривать — не надо. Мне же лучше. Вдруг бесится, что пришлось за мной ехать? Так, я я не просила. Мог бы и не напрягаться. Конечно, сегодня он меня фактически спас от первого в моей жизни прогула, но все равно.
— Поцелуешь? — поворачивается ко мне, пока стоим на светофоре.
— Не мечтай, — фыркаю, делая вид, что разглядываю прохожих на остановке.
— Бессердечная, — хмыкает, расчесывая свои волосы пальцами.
— Когда ты молчишь — лучше, — упираюсь затылком в подголовник и прикрываю глаза.
— Будет лучше, когда мы…
Перебиваю, потому что точно знаю, что он хочет ляпнуть:
— Зеленый. Пора ехать.
— Вы-ы-ыдра.
После первой пары, едва студенты покидают аудиторию, Демьян присылает сообщение. Вчерашнее я так и не прочитала.
10:50 Голицын: “Через десять минут. Кафе “Вальс”. Напоминаю”.
10:51 Вы: “Это обязательно?”
Совсем не хочу никуда идти. Даже в кафе, что расположено через дорогу от университета. Лучше в деканате кофе попить с коллегами. Давно не слышала местные сплетни.
10:52 Голицын: “Я не против расторгнуть договоренность” и следом подмигивающий смайлик.
Вот засранец! Нет уж, не дам ему такой карт-бланш. Полчаса моего времени и я свободна. Заодно куплю что-нибудь к чаю.
Переступаю порог кафе со звоном колокольчика на двери. Совершенно непонятно, кто придумал этому заведению название. Никакой тематики танцев или музыки в интерьере. Напротив, тут много дерева начиная от пола и столов, до дизайнерского оформления им стен. Статуэтки на полках в восточном стиле, картины с подсветкой, изображающие сакуру. Удобные белые диванчики.
Бегло осматриваюсь и подхожу к барной стойке, притормозив у витрины. Выбор сладостей огромный, а цены как у Кремля. Озверели, что ли?
— Здравствуйте, Елизавета Андреевна! — узнаю в официанте своего студента.
— Добрый день, Максим. А почему вы не на занятиях?
— У меня академ на полгода. Обстоятельства, — виновато пожимает плечами. — Что будете?
— М-м-м… — цепляюсь за меню на пластиковой подставке, стараясь побыстрее сообразить.
— Фух, успел, — Демьян подмигивает мне и тут же обращается к бармену: — Я тебе в мессенджер скинул все.
Устраиваемся за столиком у окошка, что меня не радует. Не хватало, чтобы нас увидели вместе. Понятно, что в центральном крыле наша… “дружба” с Голицыным не тайна, но у меня есть мои студенты первого и второго курсов.
— Расслабься, — читает меня проницательный гад. — Хочешь, плечи помассирую?
— Не горю желанием, — комкаю в руках салфетку, а следом расправляю ее. И так несколько раз.
Явно довольный Демьян хмыкает, глядя в окно, сцепив руки в замок на столе. Рассматриваю его. Ничего нового в его внешности не открываю, а вот моя реакция на его близость совершенно ненормальная.
Поправляю на себе ворот голубой блузки и борт пиджака. Надо бы сходить в туалет и проверить все ли у меня на голове в порядке. Вдруг волосы топорщатся? А тушь не осыпалась нигде? Последнее время нормальную не найдешь. У мамы раньше была “Ленинградская”. Маленький брикет с пластиковой кисточкой. Родительница прозвала ее “плевалкой”. Кстати, ресницы от нее кукольные, и не сыпется как старая штукатурка.
Поджимаю губы. Сухие. Черт, забыла блеском намазать. Сейчас солнечно и перламутр красиво бы сверкал в золотых лучах.
Мысленно я уже упираюсь лбом в столешницу и матерю себя на чем свет стоит. Какого лешего я думаю обо всем этом? Я что… хочу понравиться Демьяну?! Полянская, ты сбрендила! Веди себя как взрослый товарищ, а не глупая девица!
Официант приносит заказ. Наблюдаю растерянно за каждым движением парня, посылая вопросительные знаки Голицыну. Помимо чизкейка и шоколадного мусса, на столе появляется: латте, американо, капучино, какао и мороженое с цветками мандарина. Что происходит? Мы кого-то ждем? Демьян с ума сошел, решив меня показать своему окружению?! Я что, ручная зверушка?
— Голицын, — сглатываю, сжав кулаки под столом. — Вам не кажется, что следовало спросить у меня, хочу ли я…
— Приступим, — впивается в меня своими наглыми глазищами. Насмехается же, сволочь! — Узнаем друг друга лучше. Как думаешь, Лиза, что я предпочитаю?
— В каком смысле? — я буквально чувствую, как у меня брови у переносицы сошлись от мыслительного процесса.
— Перед тобой самые известные утренние напитки. Что, по-твоему, я предпочту. Я вот уверен, что ты выберешь… — он смотрит на красиво оформленные чашки, сощурив глаза. Поднимает взгляд на меня, проводя языком между сомкнутых губ, а потом снова смотрит на стол.
— А спросить у меня не судьба? — развожу руки, не понимая, к чему это все.
— Так неинтересно, Лиз. Давай
