– Только потому, что вы завидуете.
– Завидую?!
– Естественно! Вам бы очень хотелось, чтобы вас любили и уважали так же, как полковника. К нему приходили люди всех классов и должностей. Они приходили к нему со своими проблемами и всегда уходили успокоенными. Разве вы сами этого не чувствуете в атмосфере дома, этой комнаты? Сомневаюсь, что вам удалось своей злостью и враждебностью разрушить ощущение покоя, которое чувствует любой, кто заходит сюда. А сейчас вы его не чувствуете? Я – да. – Кристина говорила совершенно искренне.
Майкл Фарли вскочил. Он стоял, глядя на нее и сунув руки в карманы.
– Вы забавная, я вас не понимаю.
– А тут нечего понимать!
– Разве? Кто вам все это сказал?
– Я узнала это на собственном тяжелом опыте, – ответила Кристина. – Вчера я весь вечер думала о вас, – добавила она.
– Я польщен, – с иронией проговорил Майкл Фарли.
– Я думала о том, что вы боретесь против традиций и обычаев и всего, что когда-либо существовало в Грин-Энде. Боритесь, но вас ожидает поражение. Когда-то я тоже боролась против них и сейчас с горечью понимаю, какой глупой была. Теперь я плачу за совершенные мною грехи, и, хотя и я считаю эту плату справедливой, наказание совсем не доставляет мне удовольствия.
– Что вы имеете в виду под «совершенными вами грехами»? – с явным любопытством спросил Майкл Фарли.
– Разве вам никто обо мне не рассказывал? – В голосе Кристины слышался сарказм. – О боже, вы настолько необщительны, что даже не слушаете деревенские сплетни. Я самая настоящая пропащая из Грин-Энда. Я сбежала – это было очень давно, точнее, в 1925-м – с женатым мужчиной и актером. Трудно представить худшее сочетание, правда? А сейчас блудная дочь вернулась, но никто не встречает ее с распростертыми объятиями.
Кристина попыталась посмеяться над собственными словами, однако ей так и не удалось скрыть сожаление, то и дело мелькавшее в ее тоне.
Майкл Фарли продолжал стоять, глядя на нее.
– Значит, вы узнали другую жизнь, не такую, как здесь?
Кристина кивнула.
– Совершенно другую жизнь. Если вам интересно, какова она, отправьтесь на гастроли с какой-нибудь заштатной театральной труппой в какой-нибудь забытый богом городишко Англии. Такой опыт открывает глаза на многое.
– Вы играли на сцене?
– Лучше сказать «появлялась», – ответила Кристина. – Я никогда не была хорошей актрисой.
Неожиданно Майкл Фарли протянул к ней руки.
– Принимаете мою дружбу? – спросил он.
Кристина догадалась, что его резкий тон объясняется крайним смущением.
– Мне действительно очень нужен друг.
– Со временем вы поймете, какую глупость совершили, предложив мне свою дружбу. А пока этого не случилось, я побуду вашим другом.
– Спасибо.
Кристина вложила свои руки в его и ощутила тепло его ладоней. Впервые за всю эту странную беседу она засмущалась, но тут же одернула себя, подумав, что причин для смущения нет, что все это плод ее фантазий.
– Вы собирались прийти сегодня ко мне на встречу? – ворвался в ее мысли голос Майкла Фарли.
– Я говорила себе, что не пойду, но потом у меня возникло твердое ощущение, что обязательно нужно пойти, – ответила Кристина. Ее смущение уже улетучилось, и она от души рассмеялась.
– Вы не согласитесь прогуляться со мной до вашего «наблюдательного пункта»? – спросил он. – Кажется, вы его так назвали?
– С удовольствием, а еще мне было бы приятно взглянуть на сад.
– Хотите посмотреть, как я его погубил, да?
Хотя он и задал этот вопрос, взгляд его говорил о том, что ответ Кристины его не пугает.
– Есть одно дело, которое вы должны сделать в первую очередь, – сказала она. Майкл Фарли опять нахмурился. – Извиниться перед старым Джейкобсом.
– Чтоб мне провалиться, но я этого делать не стану. Он старый дурак. – Майкл Фарли говорил резко, но, увидев выражение на лице Кристины, изменил тон: – Ладно, пусть будет по-вашему.
– Он замечательный старик, – сказала Кристина, – и он плакал, когда вышел из кабинета.
– Плакал? Наверное, хотел, чтобы вы его пожалели.
Кристина покачала головой.
– Неужели вы не понимаете, – мягко проговорила она, – что он считает оранжереи своим детищем? Он просто не смог бы украсть у самого себя.
Она поняла, что ей удалось донести эту мысль до Майкла Фарли. Он промолчал и пошел к звонку.
– Не звоните, – остановила его Кристина. – Я хочу поговорить с миссис Дженкинс. Джейкобс с ней. Я отправлю его к вам. Мне кажется, я знаю, как нужно поступить.
Майкл Фарли пристально посмотрел на нее. Ей показалось, что он внезапно ощутил свое полное бессилие, как будто те столпы, на которые он всегда опирался – гнев и раздражение, – сильно пошатнулись. Подойдя к портьере, Кристина оглянулась и улыбнулась.
– Будьте добры к Джейкобсу, – попросила она. – Он очень хорошо относился ко мне, когда я была маленькой.
Майкл Фарли ничего на это не сказал, но Кристина шла в помещение для слуг с полной уверенностью, что на этот раз ее не постигла неудача.
Кристина с корзинкой в руке спешила в деревню за курицей, которую обещали доставить, но не принесли. Проходя мимо дома доктора, она увидела у калитки миссис Бейкуэлл. Рядом с ней стоял высокий, привлекательный молодой человек в военной форме.
– Привет, Кристина, – окликнула ее миссис Бейкуэлл. – Я тут прикидывала, хватит ли у нас времени до ужина забежать к тебе и выпросить у тебя что-нибудь выпить. Думаю, ты не помнишь Тони.
Кристина протянула молодому человеку руку.
– А должна?
– Ну, так как вы с ним не виделись с тех пор, как ему было пять, тебе простительно, – сказала миссис Бейкуэлл. – В 1924-м я приводила его на рождественский прием, который вы устраивали в «Четырех ивах».
– Тони Доусон! – воскликнула Кристина.
– Именно так, – улыбнулся молодой человек. – Я рад, что не сильно изменился.
– Но ты изменился, во всяком случае, я надеюсь, что изменился, – сказала Кристина. – Я очень хорошо помню тебя на том празднике. Ты был противным мальчишкой в костюме моряка, ты мешал всем играть, мухлевал, когда играли в «Спрячь наперсток», а потом ты переел мороженого, и тебя стошнило.
– Убийственная характеристика, – усмехнулся Тони.
– Мой племянник всегда умел отличиться так или иначе, – заметила Люси Бейкуэлл. – В настоящий момент он в отпуске после награждения орденом «За выдающиеся заслуги» за выполнение какого-то таинственного задания. Настолько предосудительного, что он даже мне не рассказывает.
– Это задание подойдет для твоей автобиографии значительно лучше, чем мои воспоминания, – сказала Кристина.
Она заметила у него на рукаве нашивку парашютно-десантных войск.
