Впереди показались деревенские избы и озеро, возле которого собралась кучка народу. Рядом с бордовым пикапом стоял парень в желтой майке с иноземной надписью и джинсах. В руках он держал лист бумаги и, сверяясь с ним, выкрикивал фамилии, затем выдавал продукты и получал деньги. Местного предпринимателя звали Генкой, и дачники старались поддерживать с ним добрые отношения, не обращая внимания на его матерные выражения, скабрезные шуточки и панибратство. Генка приехал и уехал, а им не тащиться за двадцать пять километров за провиантом и предметами первой необходимости.
Александра еще в первый свой приезд сюда обратила внимание на людей, снимающих в Выглядовке дома на лето. Подобных им она видела в библиотеках, когда училась в вузе, а потом на выставках в Музее изобразительных искусств или в консерватории. Но только не на премьерах и вернисажах, когда значимость того или другого мероприятия определяется невозможностью попасть или запредельной стоимостью билета.
«Посмотри, какие лица у этих людей, – говорила ей любимая тетка, взявшая на себя обязанность развивать интеллект и расширять кругозор юной племянницы. – Сразу понимаешь, что не все еще для России потеряно».
Правда, о том, что она и сейчас еще способна, например, отстоять очередь в музей, Александра предпочитала не распространяться. Как говорится, в каждом монастыре свой устав, а ей не по должности топтаться на морозе или под дождем с каким-нибудь доктором филологических наук или – вообще загадочная профессия! – ведущим литературным редактором какого-нибудь издательства…
Раскланявшись с собравшимися и выяснив, кто последний, молодая женщина села на лежащее поблизости бревно и помимо воли стала прислушиваться к разговорам. Говорили о видах на местный урожай, о всеобщем взяточничестве, о новинках в мире кино и литературы и сводили все к тому, что им, не в пример многим, крупно повезло, что удалось найти это благословенное, богом забытое место. Тут они дышали полной грудью и с видом собственников обводили окружающий дивный пейзаж довольным взглядом.
Когда подошла ее очередь, Александра получила заказанный товар – немудреные продукты и экологически безопасный шампунь для гладкошерстных собак. Словно почуяв неладное, всю обратную дорогу Тургай держался от нее подальше…
Ни одной деревенской собаке еще не выпадали на долю такие моральные страдания, как этой бедной гончей. С обреченным видом стоял пес в старом оцинкованном корыте и все порывался слизнуть языком белые хлопья пены с передних лап и груди, но, услышав строгий хозяйский окрик, замирал и втягивал голову в плечи.
– Сейчас ты у меня будешь чистым, мой хороший. Потерпи немного, – успокаивающе приговаривала Александра, понимая, что собаке с непривычки не по себе.
– Как же вы его без фена сушить-то будете? – раздался за ее спиной знакомый голос, и молодая женщина обернулась, ничуть не удивленная. – А зубы не забыли ему почистить?
– Все бы вам надо мной смеяться, – подбоченившись, ответила она. – Можно подумать, других дел у вас нет.
– Вы и есть мое дело, – ответил Роман, слезая с лошади. – Я вроде как за вас теперь отвечаю.
Вычесанный ухоженный Джульбарс у его ног с большим интересом уставился на пса в корыте, вывалив из пасти розовый влажный язык. И Александре вдруг показалось, что ее Тургай готов сквозь землю провалиться от стыда. Во всяком случае, он попытался лечь и свернуться клубком, чтобы спрятаться от недоуменно-насмешливого взгляда четвероногого собрата.
– Проходите в дом, – поспешно предложила Александра, нутром почувствовав переживания несчастного животного. – И собаку с собой возьмите. Я мигом управлюсь.
Роман усмехнулся, но ничего на это не ответил. Бросив Джульбарсу «рядом!», он вместе с ним и вошел в избу.
– Ну, прости, – прошептала она Тургаю на ухо. – Я же не знала, что они придут. Сейчас все будет в порядке.
Попросив пса вылезти из корыта – он мигом это исполнил, поняв ее с полуслова, – она окатила его ведром нагретой на солнце воды и в следующую секунду пронзительно взвизгнула. Встряхнувшись, Тургай обдал ее водопадом брызг.
– Что случилось?! – воскликнул Роман, вместе со своей овчаркой мгновенно оказываясь рядом.
Она повернула к нему лицо с прилипшими ко лбу мокрыми волосами и улыбнулась:
– Ничего. Просто Тургай прекрасно обошелся без фена.
– А-а… – успокоенно протянул Роман и, чуть опустив взгляд, вдруг ощутимо напрягся.
Александра тут же поняла, в чем дело. Не ожидая гостей, она пренебрегла некоей деталью женского туалета, а намокшая ткань майки, став почти прозрачной, наглядно продемонстрировала это. Молодая женщина смутилась неожиданно для себя. Она знала, что у нее хорошая фигура, и понимала, что, появись в более чем откровенном туалете на званом вечере, этим никого бы не потрясла. Возможно, кто-то отметил бы, что это не вяжется с ее привычным имиджем, но не более того. А тут вдруг Александра поняла, что мучительно краснеет.
В этой глуши, где сейчас не было никого, кроме них двоих, действовали свои законы, свои представления о том, что можно и хорошо, а чего нельзя, потому что это плохо, предосудительно или греховно. И представлениям этим было куда больше времени, чем всем светским условностям…
– Простите, – пробормотали оба почти одновременно.
Затем Роман отвел взгляд, а Александра бросилась в дом. Вновь обретший уверенность Тургай последовал за хозяйкой.
Немного придя в себя, молодая женщина ненароком поймала свое отражение в мутном пятнистом зеркале на стене и, потрясенная, подошла ближе. Глаза горят, щеки пылают, грудь вздымается. Ни дать ни взять юная непорочная дева, которую владетельный сеньор застал купающейся поутру в озере.
Смирив сердцебиение и приведя мысли в порядок, она стянула через голову мокрую майку и надела сухую, демонстративно презрев лифчик. Затем расчесала растрепавшиеся волосы и свернула их узлом на затылке.
Когда молодая женщина снова появилась на крыльце, Роман, сидящий на нижней ступеньке, обернувшись, окинул ее любопытным взглядом. И ни тени смущения. И он, и она уже полностью владели собой.
– Итак, вы заехали, чтобы убедиться, что со мной все в порядке? – спросила Александра, начиная их сегодняшнюю встречу как бы с чистого листа.
– Вот именно, – подтвердил Роман, вставая. – И теперь я, пожалуй, отправлюсь восвояси. Джульбарс…
– Постойте, – остановила его молодая женщина. – Было бы невежливо отпустить вас просто так. Может, зайдете? Посидим, поговорим, чаю попьем…
– Ну, прямо как Лиса и Журавль из басни, – усмехнулся Роман, но приглашением пренебрегать не стал. Поднялся по ступенькам и снова вошел в избушку.
