– Какой? – Королева слегка растерялась.
– Если я правильно все поняла, решающее слово во всем, включая наш с Андреасом брак, остается за Себастьяном, верно? Я хотела бы спросить, когда ему будет угодно, чтобы мы расторгли наш брак?
– Я уверена, что мой сын не хочет, чтобы вы его расторгали! – уверенно сказала королева.
Холли вскинула брови и, чтобы скрыть свою растерянность, подхватила на руки Дифера.
– В самом деле? Но в любом случае мне хотелось бы узнать все от него.
Королева взглянула на щенка и нахмурилась:
– Отдайте щенка кому-нибудь из слуг. Он ваш?
– Да.
– За ним присмотрят на конюшне.
– Он останется со мной.
– Во дворце не разрешено держать животных.
Холли стиснула зубы и раздвинула губы в улыбке.
– Вы хотите сказать, что для меня здесь также не найдется места?
Тон королевы стал еще строже.
– Моя дорогая, я вас понимаю, но правила есть правила.
– Хорошо, – кивнула Холли, не желая начинать спор. – Я поговорю на эту тему с Андреасом до того, как он уедет в Грецию. В любом случае, если мне и моему другу будет отказано в спальне, тогда я попрошу кого-нибудь проводить нас на конюшню.
Оказавшись у себя в спальне, Холли все еще не могла поверить, что она дала отпор королеве, но лежавший рядом щенок убеждал, что все именно так и было.
Холли чувствовала себя одинокой и покинутой. На ее глазах выступили слезы. Дифер лизнул ее лицо, и она слабо улыбнулась щенку, благодарная за его участие.
Как же ей хотелось, чтобы у нее была настоящая семья и свой дом! «Манвэней», Андреас и Дифер…
Разговор с Себастьяном, а затем и с начальником службы безопасности затянулся.
Андреас смог вернуться в спальню только в два часа ночи.
Холли не могла уснуть, а потому слышала, как открылась дверь спальни и Андреас, видимо думая, что она спит, стал тихо пробираться к кровати. Дифер, узнав своего хозяина, по которому уже соскучился, с повизгиванием бросился к нему навстречу.
Холли не стала притворяться спящей.
– Ты слишком рано вошел в роль давно женатого мужчины, чтобы так тихонько возвращаться в семейную спальню, – обронила она.
– Мне нужно ехать в Грецию.
– Твоя мать мне об этом уже напомнила.
– Я уезжаю завтра.
– Если ты не заметил, то завтра уже наступило.
– Холли, извини. Да, оно уже наступило. Я уезжаю рано утром.
– Ради своей страны.
Андреас выпрямился:
– Если ты помнишь, ради этого и был заключен наш брак.
– Я бы рада об этом забыть, но как? Все только и делают, что напоминают мне об этом…
Андреас подхватил на руки щенка и сел рядом с Холли. Сердце у нее сразу дрогнуло, раздражение стало сходить на нет.
– Холли, тебе не кажется, что наш брак мог бы стать настоящим? – осторожно спросил Андреас.
Весь воздух вышел из ее легких. Она молча смотрела на своего мужа, не зная, что ответить на это.
– Судя по всему, люди даже рады, что я женился не на принцессе, а на обыкновенной девушке. – Он помолчал, продолжая чесать Дифера за ушами. – Хотя это не так. Если бы ты была обыкновенной, я бы не желал тебя так сильно. Значит, в тебе есть что-то, что отличает тебя от других. Для меня ты необыкновенная.
Холли подумала, что еще немного – и сердце ее расплавится от его слов…
– Но если ты так считаешь, то почему не хочешь подумать… обо мне? – Она хотела сказать «о моих чувствах», но вовремя спохватилась.
Андреас опустил Дифера на пол, притянул Холли к себе и нежно поцеловал.
– Я принц, – словно извиняясь, сказал он. – У меня есть обязанности. Больше прав также означает, что и обязанностей у меня больше, чем у обычных людей. Такова цена положения, которое я занимаю. Но сейчас у меня есть время для тебя. Найдется ли время для меня у моей жены? – полушутливо спросил он.
Холли смотрела на прекрасное лицо своего мужа, чувствовала его сильные, уверенные руки на своем теле и понимала, что она не может ему отказать. Хотя бы до рассвета он мог принадлежать ей, и она не упустит даже такой малости.
Открыв глаза, Холли поняла, что в постели она одна. Андреас уехал. Даже Дифера не было рядом. Приподнявшись на подушке, Холли огляделась и слегка улыбнулась. Нет, хотя бы Дифер остался с ней.
– Иди ко мне, – шепотом позвала она щенка. Тот бросил взгляд на дверь, помедлил, но все же подбежал к ней.
Холли положила его рядом с собой и усмехнулась:
– Настоящий брак. Ну-ну. Может, тебе понравится Австралия, а? Ты будешь фермерской собакой, а я снова стану сама собой.
Снова одна, без ребенка, без мужчины, которого любит. Нарисованное таким образом будущее выглядело совсем безрадостным.
От этих мыслей Холли отвлек стук в дверь.
– Извините, мадам. – У горничной был извиняющийся вид. – Ее величество королева Тиа просила передать, что завтрак будет накрыт для вас в столовой в восемь, после чего вас ознакомят с протоколом. – Дверь закрылась.
– Знаешь что, Дифер, а давай-ка мы, прямо сейчас отправимся ко мне домой? Там, по крайней мере, никто не будет читать нам лекций, как себя вести.
Холли тяжело вздохнула, зная, что просто обманывает саму себя. Никуда она не поедет, пока Андреас – точнее, Себастьян! – не скажет, что в их браке отпала необходимость.
К тому же в груди у нее затеплилась надежда, что, возможно, пусть с очень большой натяжкой, но их брак все-таки сможет стать браком не по необходимости.
По любви.
Андреаса не было долгих одиннадцать дней. В течение всего этого времени Холли не разрешалось даже выходить за ворота дворца.
– Все считают, что у вас с Андреасом продолжается медовый месяц, – объяснил Холли причины такой строгости кто-то из отдела, отвечающего за связи с общественностью. – Никто не знает, что Андреас отбыл в Грецию. Ваш брак – прекрасный отвод глаз и повод, почему вы избегаете появляться на публике.
«Еще бы, – хмуро подумала Холли. – Наверное, все убеждены в том, что мы с Андреасом дни и ночи напролет проводим в спальне. Интересно, что бы подумали люди, узнав, что Андреас в Греции, а я погрязла в тонкостях этого чертового протокола?»
«Вы всегда должны быть чуть позади своего мужа. Лучше всего, если вас будут разделять три шага. Если он оборачивается к вам, чтобы спросить о чем-либо, подойдите к нему на два шага ближе и отвечайте по возможности кратко. Вы не принадлежите к членам королевской семьи, поэтому за все последствия несоблюдения протокола придется отвечать вашему мужу».
– Не считая того, что самого его здесь нет, – пожаловалась Холли Диферу на одиннадцатый день, гуляя с щенком в саду.
