– Вам следовало бы влепить мне пощечину. Она взглянула на него серьезно и грустно.
– Я думала об этом.
– Почему бы сейчас не нагнать упущенное?
– Это не в моем стиле.
– Ну давайте же. Врежьте мне разок. Может, вам станет легче.
На припухших губах дрогнула тень улыбки. Кирстен покачала головой.
– Сомневаюсь.
– Вы примете мои извинения?
– За что?
– За то, что орал на вас, как какой-нибудь беспризорник, которому не подали доллар.
Ее серьезное лицо наконец осветила печальная улыбка.
– Я приму ваши извинения, если вы примете мои.
– За что?
– За.., за такой конец.
– Я прощаю вас, – сказал он и тихо добавил:
– Но не знаю, смогу ли забыть.
– Да, забыть труднее всего.
– Я не хочу забывать, Кирстен. Я хочу помнить ваши ласки. – Рэйлану показалось, что от этих слов ей стало неловко, и сменил тему. – Мы обменяемся извинениями баш на баш, идет? – Идет.
Они торжественно пожали друг другу руки.
– Над чем вы работаете и почему здесь?" – Он заметил на диванчике судебный бюллетень, в котором Кирстен сделала несколько пометок.
– Над последней главой.
– Есть какие-то трудности? Она вздохнула так, будто вынуждена говорить о том, о чем предпочла бы молчать.
– У меня не выходит ни единого предложения, как только я сажусь за написание этой главы.
– Вы вкладываете в это слишком много эмоций. Поэтому трудно быть объективной.
– Наверное, так.
Она выглядела такой маленькой и беззащитной. Фиолетовые тени легли вокруг глаз, отчего голубизна их стала еще ярче, а бледность лица заметнее. Хрупкость ее тела и ранимость ее души заставляли Рэйлана чувствовать себя животным. Тем более что ему еще предстояло подвергнуть Кирстен тяжким испытаниям, прежде чем она забудет мрачную тень прошлого.
– На чем вы застряли? – спросил он.
– Я не могу передать, что чувствовала, когда узнала о катастрофе.
– Споры, поднявшиеся вокруг нее, не могут быть вам полезны?
Она сняла очки, чтобы помассировать усталые глаза. В ее взгляде сейчас читалось предостережение; выражение беспомощности улетучилось в считанные секунды. Пока Кирстен не успела наброситься на него, Рэйлан взял ее ладони в свои и сказал:
– Кирстен, я хочу разобраться во всем не меньше, а может, и больше, чем вы.
– Ради картины?
– Частично – да, – согласился он. – Но это не единственная и теперь не главная причина. Я думаю, вы догадываетесь, какие еще причины могут быть.
Под его твердым взглядом ее запал угас. Кирстен посмотрела на их сложенные вместе руки.
– Что случилось прошлой ночью? – спросил он осторожно. – Красивая, милая, любящая, сексуальная женщина в мгновение ока превратилась в айсберг. Почему, Кирстен? Только не говорите, что вы меня не хотели. Я знаю лучше вашего. Никакая женщина не станет такой.., если не хочет мужчину, который находится рядом с ней.
– Пожалуйста, Рэйлан, – простонала она, опустив голову.
– Может быть, дело в вашей невероятной застенчивости? Вас воспитывали в строгости? Учили, что даже разговаривать о сексе грешно? Вы скромны сверх обычного?
– Разумеется, нет. – Она с трудом сдержала улыбку.
– Тогда что? Скажите. Сделал ли я что-нибудь такое, от чего вы потеряли ко мне всякий интерес?
– Нет.
Он поцеловал ее в ушко и, не отводя губ, прошептал:
– Тебе нравилось то, что я делал? Она кивнула головой у его груди. От волнения, охватившего его, Рэйлан прикрыл глаза, несколько секунд боролся с желанием, а затем спросил:
– Тогда почему ты повела себя так, будто я собираюсь тебя насиловать? Я самый толстокожий и бесчувственный из всех мужчин на земле. Я могу говорить о чем угодно и даже глазом не моргну. Обещаю, что бы ты ни сказала, это меня не шокирует. – Все его десять пальцев зарылись в ее волосах, он поднял лицо Кирстен, заставляя посмотреть на себя. – Скажи, дорогая.
Его взгляд искал беспокойство в глубине ее глаз, которые быстро наполнялись слезами.
– Я не могу, Рэйлан. Пожалуйста, не спрашивай больше. Пожалуйста. Если у тебя есть хоть капля сострадания, не дави на меня больше.
Казалось, что холодный клинок вонзается ему в живот. Возражения требовательно вертелись на языке, но, увидев слезинку, готовую упасть с ее ресниц, Рэйлан понял, что исполнит любое желание любимой.
Губами он снял слезинку.
– Хорошо, Кирстен. Я не буду больше спрашивать. Но окажи мне две услуги.
– Какие?
– Скажи мне правду.
Она посмотрела с любопытством.
– Ты хотела меня этой ночью? Хотела, чтобы я любил тебя? Вошел в тебя?
Кирстен перевела взгляд на его губы.
– Ты обязательно должен услышать? Он вдохнул глубоко и задержал выдох, как перед прыжком в воду.
– Значит, причина, по которой ты все оборвала, не в нас с тобой?
– Не в нас.
Его поцелуй был полон тихой ласки, и все же это был настойчивый поцелуй.
– Какая вторая услуга? – тихо спросила она.
– Давай вместе восстановим последние двадцать четыре часа жизни Демона Рамма.
– Что?..
– Из-за этих ожогов я могу не приезжать на съемки несколько дней. Поговори со мной о его последнем дне. Вспомни этот день по часам. Я хочу знать правду о том, что случилось с самолетом Демона в тот день.
– Правда в том, что с Чарли произошел несчастный случай. Он не совершал самоубийства.
– Хорошо. Тогда чего он боялся? – Рэйлан видел, что она в нерешительности, и решил поднажать. – Это будет полезно и тебе, и мне. Ты не можешь сдвинуть с мертвой точки свою рукопись. А вдруг разговор о последних часах его жизни поможет тебе в этом, подстегнув твою память, и ты вспомнишь именно то, что тебе так необходимо?
Он обвел ее губы большим пальцем. Какие они нежные, будто созданные специально для поцелуя, для того чтобы дарить и получать наслаждение. Это просто несправедливо, что им отказано и в том, и в другом.
– Кроме того, подумай о нас, Кирстен. Мы не можем полностью принадлежать друг другу, пока не изгоним злых духов из твоей памяти. А мы должны быть вместе.
Он поцеловал ее снова, уже более страстно. Губы и язык без слов сказали о его любви.
– Прекрасно. Сэм здесь, вот его фургончик. – Кирстен указала на помятый «блейзер» у ангара из гофрированной жести.
Рэйлан остановил ее «мерседес» рядом с машиной Сэма и сказал:
– Куплю себе такой же.
– «Мерседес» или это? – спросила она, показывая на забрызганный грязью красно-белый грузовичок.
Он сделал вид, будто тщательно взвешивает свое решение.
– А, черт с ним. И то и другое. Смех любимой наполнил его почти таким же счастьем, какое он испытывал, целуя ее. Рэйлан мечтал о том дне, когда они смогут много и свободно смеяться вместе. У него не возникало ни тени сомнения, что такие дни наступят. Рэйлан Норт – сильный мужчина и способен преодолеть гораздо более серьезные препятствия, чем сопротивление Кирстен. Чем чары Демона Рамма.
