Черт возьми, эта сексуальная маленькая красотка в чудесном красном платье выглядит так, будто она этого стоит. На самом деле, ему было совсем не наплевать, сколько все это стоит – нельзя затронуть те деньги, которые постоянно выбивала жена на удовлетворение своих ненасытных потребностей в тряпках. У нее был целый шкаф размером с этот магазинчик, забитый до отказа.
Эта же малютка была для него, для его удовольствия, секс-игрушка в его частых деловых поездках в Лос-Анджелес. Его тесть сделал, наконец, изменения, расширив сферу влияния их операций, включив в нее Калифорнию. Прежде он никогда не говорил своим подружкам, что женат. Но теперь перестал скрывать семейное положение. Это не служило препятствием, так чего же суетиться и лгать? С существующей неравной пропорцией между одинокими мужчинами и женщинами казалось, что последние приобрели совершенно иной склад ума. Это была новая безжалостная порода, которая, когда дело касалось того, чтобы увести мужчину, либо теряла значительную часть своей совести, либо не имела ее вовсе. Он предлагал многим свободным женщинам если не серьезные отношения, то прекрасное времяпрепровождение, чудесный секс и великолепные подарки. Эта, как и все другие, возможно, будет думать, что она иная, особенная, и что, в конце концов, сможет заставить его влюбиться и уйти от жены. Казалось, такой метод встроен в женскую психику. Брак и дети. Следовало признать, что если бы деньги не достались ему вместе с женой, он, возможно, был бы более чувствительным и уязвимым. По сравнению с Алисией, эта молодая, стройная, тридцатилетняя представляла серьезный соблазн. Такое великолепное тело день за днем, в постели и вне ее, заставляло бы других мужчин терять разум от зависти.
Не то чтобы Стену Паркеру было на что жаловаться. Он и так в завидном положении. Его жена, Алисия, все еще достаточно привлекательна и интеллигентна. Она мало что требовала от него, и с богатством, полученным за ней в приданое, он получил соответствующие власть, престиж и жизнь, которые ему очень нравились.
Это было как раз одним из преимуществ его положения, думал он, читая на красивом лице Пейдж то впечатление, которое производил на нее, откидывая один счет за другим и рассказывая о большом ежегодном благотворительном вечере, на который ее пригласил.
Хозяин вечера, Ники Лумис, гордился тем, что устраивал «наиболее предвкушаемое» событие в Лос-Анджелесе. Выросший в бедной семье в Омахе, он сделал себя сам. Сначала как звезда Национальной футбольной лиги, затем, на четвертом десятке, возглавил пивную империю, а уж потом начал воплощать свои грандиозные планы. Владея далеко не последними спортивными командами и создавая из них еще более значительные, идя против течения и построив свою собственную спортивную арену, Ники Лумис стал чем-то вроде живой легенды в спортивном мире.
В прессе его называли «необузданным». На нем всегда висела пара девиц в мини-юбках, так как он был помешан на них. В высших кругах общества терпели его роскошный образ жизни только потому, что он так же много тратил на благотворительность. Он устраивал прием ежегодно в своем частном парке, в особняке, ставшем знаменитым много лет назад благодаря его первому владельцу – магнату отельного бизнеса. Это было событие, на котором собирались все звезды.
Воротилы кинобизнеса, политики, деятели, имеющие вес в спортивном мире, и владельцы команд. Здесь запросто можно было встретить Дональда Трампа и Джорджа Стейнбреннера, Джери Басса и даже Марвина Девиса. Публика стекалась отовсюду.
Так как Ники был «совой», то вечеринки затягивались до четырех или пяти часов утра, когда он устраивал большой завтрак. Он любил принимать гостей и, наверное, развлекался лучше всех. И действительно, черт побери, две тысячи долларов с человека, прекрасно проведенное время – и выручка шла на финансирование исследований, связанных с лечением рака.
«Печально, что большой загул уже был пару месяцев назад», – думал Стен Паркер, с сожалением рассматривая очаровательную женщину, глядевшую на него.
Печально, что через несколько часов он должен сесть в самолет и вернуться домой в Филадельфию, и не сможет вернуться в Лос-Анджелес раньше, чем к вечеринке у Ники.
Ее бесшабашные зеленые глаза заигрывали с ним из-под густого занавеса ресниц. У нее были чудные густые брови песочного цвета, такого же, как буйная грива волос, которая доходила почти до ягодиц, и великолепная медовая кожа, созданная для ласк.
Она определенно будет думать, что она не такая, как другие, особенная, более умная, имеющая больше шансов увести его от жены. Ну что ж, очень даже может быть. Когда Пейдж направилась в примерочную, Стен решил уйти до того как она появится снова, то есть до того как он сломается и останется на ночь, пропуская, таким образом, день рождения тестя. Он нацарапал короткую записку на обратной стороне визитной карточки с просьбой не занимать шестое августа.
«Господи, какая же замечательная у нее задница, – думал он, когда Пейдж грациозно скинула туфли и эффектно покачивая бедрами прошла в примерочную. – Замечательная задница и восхитительная походка. Старина Ник, возможно, попытается заграбастать ее себе, – она как раз в его вкусе: великолепная и ослепительная. Единственное, что отсутствует, так это мини-юбка с разрезом до «выше некуда»».
Хотя Ники был одинок, а Стен женат, он все же чувствовал, что ей будет лучше с ним. Ники был хорош только на одну ночь.
Следуя неожиданному порыву, он попросил продавщицу завернуть для него еще одну сумочку Джудит Лейбер. Он решил сделать подарок жене. А заодно пару маленьких шкатулочек Джудит Лейбер в форме зайчиков, усыпанных искусственными бриллиантами, для своей дочери.
«Тревис Уолтон сидит на унитазе со спущенными штанами, трусами, сползшими до щиколоток, и читает комиксы о Супермене. Резинка на трусах износилась до дыр и вывалилась наружу. Однако он в рубашке и галстуке и, уставившись в комикс с дурацкой улыбкой, выглядит законченным идиотом. На его галстуке – пятна от томатного соуса».
Такой карикатурный образ бывшего любовника хотя и слабо, но ободряюще действовал на Тори. Теперь она представляла его исключительно в нижнем белье, подметающим тротуар перед их домом в Атланте, а все соседи, высыпав наружу, наблюдают за ним, осыпая его насмешками. Свирепая маленькая собачонка с лаем бросается на него, а он, испуганный до безумия, отгоняет ее, защищаясь метлой от тявкающего создания, и взывает о помощи, когда оно, зайдя к нему с тыла, остервенело выдирает клок из его трусищ, болтающихся вокруг ягодиц.
«Смейтесь над своим любовником. Представляйте его в абсолютно глупой ситуации. Вообразите его сидящим на унитазе и читающим комиксы о Супермене или чистящим улицы в нижнем белье, и пусть целый мир смеется над ним при этом».
