– Устранить что? – Именно она доставляет ему боль, неужели не понимает, глупая женщина?
– Разве я не говорила, что, кроме диеты с низким содержанием жира и кофеина, тебе необходимо больше двигаться? Сидеть за столом целыми днями…
– Оставим в покое мой нездоровый образ жизни! – Минуту назад он думал, что она говорит о чем-то совершенно другом. Он чертовски хорошо понимал, что некоторые вещи она может только испортить.
– Если ты настаиваешь. Но даже ты должен понять, что если бы не истощал себя физически, то не взрывался бы так часто.
– Даже я? Что значит вся эта чепуха?
– Именно то и значит. Посмотри на себя, ты уже готов взорваться, а мы просто разговариваем, даже не спорим. Ты когда-нибудь читал о геологии? Тектоника плит, газовые кольца, вулканы и прочее? Все это, как ты знаешь, связано с давлением. Со скрытым давлением, которое ищет скрытую слабость, а потом ка-ак бабахнет!
– Именно так, – коротко произнес он, выходя из-за широкого кресла.
Ангелина поднялась и поправила полы своего просторного купального халата.
– Прекрасно. Рада, что смогла тебе помочь. Подняв взгляд на его лицо, она в растерянности отступила.
– Алекс?.. – (Он бросился вперед и схватил ее, как голодный лев хватает пугливую лань.) – Алекс!!
Сэнди права: ему нужен именно секс. Нужен давно – Господи, как давно! Беда в том, что он не хотел заниматься сексом с любой женщиной, он желал только Ангелину Видовски. Ту самую Ангелину Видовски, о которой он страстно мечтал двадцать лет назад.
– Не вырывайся, черт возьми, я тебя не съем, – произнес он. – Я не собираюсь делать ничего против твоей воли, но, Ангелина, ты должна мне сама сказать.
– Сказать что? – безнадежно прошептала она.
– Сказать, что не хочешь меня. Сказать, чтобы я ушел. Сказать…
– Алекс?
– Что?
– Заткнись, – тихо повелела Ангелина и порывисто обняла его.
Кое-как они добрались до ее спальни с закопченными обоями и украшенной слоновой костью железной кроватью, принадлежавшей раньше тете Зее. После гибели Кэла Ангелина избавилась от большей части мебели. Распродала почти все и привезла немногие вещи, сохранившиеся от ее собственной семьи.
Сейчас она была рада этому. Практически всю свою жизнь она мечтала об Алексе Хайтауэре, но не смогла бы заняться с ним любовью в той постели, в которой спала с Кэлом.
– Ты уверена? – прошептал он. Голос и руки его дрожали, пока он расстегивал рубашку.
– Уверена. – Может быть, позже она будет сожалеть об этом, но, если упустит свой шанс, просто сойдет с ума.
Никогда она не сможет полюбить другого человека, но это ее проблемы, а не его. Алекс ее переносит. Она ему даже нравится – когда он не злится на нее. Определенно он хочет ее.
Иногда, хотя, к сожалению, и крайне редко, Золушкам в армейских ботинках действительно достаются Прекрасные Принцы. Правда, ненадолго.
Ангелина потянула за кушак, подпоясывающий халат, и развязала его с чувством куда более торжественным, чем триумф. Наконец-то она узнает, что значит заниматься любовью с Алексом Хайтауэром!
– Ангелина, прости, я с собой ничего не захватил. Ты.., как бы сказать.., защищена?
Она выключила свет, оставив лишь зеленоватое свечение охранной сигнализации снаружи, чтобы не было видно, как она краснеет, и, не моргнув глазом, солгала:
– Не беспокойся, я обо всем позаботилась.
Вообще-то, не такая уж большая ложь. Сейчас у нее безопасный период, кроме того, ей никогда не удавалось забеременеть от Кэла. Она хотела ребенка. Он – нет.
Что касается других факторов риска, их не было с конца ее замужества. То есть за несколько месяцев – в тот день, когда узнала, что Кэл спит на стороне, – она сделала анализы.
Алекс всегда отличался разборчивостью. Он был полной противоположностью Кэлу, и это тоже притягивало к нему Ангелину.
– О Боже, – выдохнула она, когда он одним движением снял свои брюки и трусы и сел перед ней во всей своей великолепной наготе.
Да, он был великолепен. Неотразим. Ангелина видела его и в купальном костюме, и в теннисных шортах. Тысячу раз ей снились удивительно широкие плечи, могучая грудь, покрытая порослью черных волос, узкие бедра и длинные мускулистые ноги.
Ее глаза пробежали по всему этому и остановились на остальном.
– О Боже, – снова прошептала она, и ее халат беззвучно упал под ноги. Смутившись, она неуклюжим жестом показала на кровать:
– Ложись – я хотела сказать, не прилечь ли нам?
– Конечно, почему нет?
Спокойнее, Хайтауэр!
Алекс с трудом узнавал свой голос. Он дрожал! Если потерять контроль сейчас, он никогда не увидит ее больше. Непослушной рукой он откинул покрывало. Что она там говорила о давлении? В нем было сейчас такое давление, что снять его могло лишь одно упражнение.
Ка-ак бабахнет!
Она скользнула в постель и натянула покрывало до подбородка, а он с удивлением отметил, что кое в чем она по-прежнему застенчива как ребенок.
Но и он был застенчив. В том, что касалось ее. По причинам, о которых он и сам не смел задумываться, ему важно все сделать правильно, оставить хорошую память обоим. Возможно, он не уйдет с тем привычным чувством пустоты, которое всегда оставалось у него после секса. Частично именно по этой причине он избегал его так долго. Из-за наступающей потом депрессии. Из-за чувства, что упущено что-то жизненно важное.
Он опустился рядом с ней и взялся за покрывало.
– Скажи, ты нервничаешь?
– Конечно, нет, – запротестовала она слишком быстро. – Да, ужасно.
– И я. Глупость какая-то, в нашем-то возрасте. Смешно, да?
Но им не хотелось смеяться. Единственное, чего хотелось Алексу, – откинуть покрывало, включить верхний свет и любоваться своим сокровищем. Потом касаться ее тела, узнать, какая она на ощупь, руками и губами попробовать ее кожу – унести на языке ее вкус. В следующее мгновение он желал проникнуть внутрь и умереть там, пока она выкрикивает его имя, а ее маленькое горячее тело содрогается под ним.
– Ты мог бы снова поцеловать меня. Это всегда неплохо для начала, – предложила она, и Алекс засмеялся.
– Не хочешь ли сказать, что ты эксперт и в этом тоже?
– Ты забыл, я работаю в питомнике. Продолжение рода есть продолжение рода, – с кривой улыбкой ответила Ангелина.
– Даже не думай об этом, – прорычал он, но, зарывшись лицом в ее шею, представил себе маленького огненно-рыжего Хайтауэра, распоряжающегося им с тем дьявольским очарованием, которое всегда было фамильной чертой Видовски.
Он провел дорожку из поцелуев от ее левого уха через шею, через плавные холмы ее груди, пока не нашел, что искал.
Ангелина вздрогнула и потянулась за ним, скользя своими маленькими крепкими руками вниз по его телу, делая его необузданным.
