– Ты отлично меня воспитала. Я хорошая дочь. Правда. Но я хочу, чтобы ты немного больше заботилась о себе и меньше обо мне. Мне хорошо, мама. Но мне трудно быть по-настоящему счастливой, когда ты несчастна.
У Лейси перехватило дыхание.
Робин наклонила голову, заинтересовавшись вдруг своими руками.
– Я чувствую свою ответственность за тебя.
Лейси не верила своим ушам. Она растерялась.
– Но, Робин, я счастлива.
– Нет, это не так. Хотя, возможно, ты даже не осознаешь этого.
Надо же, какой взрослой и проницательной вдруг стала ее дочь. Как же так получилось, что они приехали в это место, и именно здесь обнаружилось, насколько плохо она контролирует ситуацию? Сначала то неукротимое желание, вспыхнувшее, когда Бобби поцеловал ее, а теперь вот дочь.
– Мам, – капризно протянула Робин, напомнив Лейси о ее маленькой девочке, которой дочь была еще так недавно. – Я не люблю, когда ты напускаешь на себя такой вид. Думаю, тебе нужно выкраивать немного времени для того, чтобы весело проводить время. Тебе нужно ходить на свидания.
Лейси была совершенно ошеломлена:
– Свидания?
Она готова была поклясться, что Бобби при этом прыснул.
– Бобби, ну скажите ей, – взмолилась Робин. – Ты ведь молодая, красивая, – она улыбнулась, – и мистер Пальмеро совершенно очарован тобой.
– Что? – выпалили в унисон Бобби и Лейси.
Робин рассмеялась:
– Вы же знаете мистера Пальмеро, преподавателя естественных наук. Он постоянно здесь бывает.
– Ник? – предположила Лейси.
– Он явно запал на тебя. Вчера на биологии он спрашивал меня о тебе.
– Обо мне?
Лейси вспыхнула, и еще хуже ей стало, когда она заметила приподнятую бровь Бобби.
– Не представляю, о чем думал этот Ник Пальмеро, расспрашивая о тебе в школе. По-моему, это непрофессионально, – сказал он.
– Не думаю, что тебе следует давать оценку степени профессиональности преподавателя, – заявила Лейси.
Робин недоуменно переводила взгляд с Бобби на Лейси, потом сказала:
– Пойду наверх, переоденусь.
Она была уже на полпути к лестнице, когда Лейси наконец собралась с духом:
– Мы закончим этот разговор позже, юная леди.
– О мистере Пальмеро? – лукаво спросила Робин.
– Нет, о твоем опоздании... и о том парне, о Кайле Уокере.
Робин застонала.
– Мама, он никто.
Но блеск в глазах дочери говорил Лейси о другом. Одетая в чужие джинсы и свитер, зажав под мышкой свою мокрую одежду, Робин поднялась по лестнице и скрылась за дверью их квартиры.
Лейси смотрела на лестницу, боясь повернуться к стоявшему за ее спиной Бобби.
– Знаешь, а ведь она права, – сказал Бобби. Его низкий, рокочущий голос действовал на нее словно электрический разряд.
– О чем это ты? О свидании с Ником Пальмеро? – Лейси медленно повернулась и успела заметить, как он напрягся.
– Нет, я не об этом, – тут же рассмеялся он. – Ты должна жить полной жизнью.
У Лейси вспыхнули щеки. Она испытывала жалость к себе из-за того, что дочь-подросток и безответственный работодатель пытались учить ее жизни.
– Я почти не знаю тебя, – проникновенно продолжал Бобби, и от его голоса ее душили спазмы невыплаканных слез. – Но я вижу, что вся твоя жизнь крутится вокруг дочери и твоей работы.
– Я мать и хороший работник.
– Неужели ты думаешь, что этого достаточно?
– Конечно. Моя задача состоит в том, чтобы воспитать ребенка, сделать из дочери ответственного человека.
– Ты все время говоришь об этом. Но почему при этом ты не можешь посвятить какое-то время себе самой? Ведь можно пойти куда-нибудь, повеселиться. Можно стать членом клуба, сходить в кино, поучиться играть в теннис. Расслабиться.
– По-моему, мы уже говорили об этом.
Бобби широко улыбнулся:
– Правильно. Хотя, по-моему, в прошлый раз мы говорили о том, что тебе нужно больше заниматься сексом.
Лейси набрала полную грудь воздуха, и Бобби выставил вперед руки, как бы защищаясь от готового хлынуть потока возмущенных слов.
– Все, все. Больше ни слова об этом. Делай что хочешь.
– Хотя ты так рьяно выступаешь в пользу расслабления и веселья, я что-то не заметила, чтобы ты сам этим часто занимался, – буркнула Лейси.
– О чем ты говоришь? Да я за один час веселюсь больше, чем ты, наверное, за всю свою жизнь.
– Позволю себе не согласиться с тобой. Ты просто рассказываешь людям, что веселишься напропалую. Ты заигрываешь с женщинами, хлопаешь по спинам мужчин и строишь из себя рубаху-парня, хотя на самом деле тебя заботят только твоя сестра и футбол. Я в жизни не встречала такого целеустремленного человека. Не думай, будто мне не слышно через стены, как ты по ночам тренируешься и как без конца включаешь миксер. А по жуткому запаху твоих смесей можно догадаться, что ты смешиваешь отнюдь не шоколадные напитки и не «дайкири».
Бобби хмуро смотрел на нее.
– Я провела достаточно времени рядом с вами, мистер Макинтайр, чтобы понять, что вас мало волнуют другие стороны жизни.
Бобби стиснул челюсти.
– Нетрудно догадаться, почему я такая, – задумчиво продолжала Лейси. – Я мать-одиночка, воспитывающая дочь среди людей, которые стали даже более неразборчивы в сексуальных связях, чем в те времена, когда я была в ее возрасте. Труднее ответить на вопрос, что сделало тебя таким? Кто бы мог подумать, что у нас с тобой так много общего?
Высказав все это, Лейси направилась в офис, но перед тем как она захлопнула дверь, Бобби успел крикнуть ей вдогонку:
– Ты сама не знаешь, что говоришь. Я совсем не похож на тебя.
– Вы, мистер Макинтайр, должны всерьез подумать о том, чтобы прекратить занятия спортом.
Было утро вторника, и Бобби с каменным лицом сидел напротив одного из лучших в стране терапевтов. Доктор Эндрю Блитцер лучше всех разбирался в человеческой анатомии и пользовался самыми передовыми технологиями лечения недугов. Он был лучшим из лучших, и после возвращения Бобби в Эль-Пасо не раз говорил о том, что ему нужно уходить из спорта.
– Я не сдамся, – процедил Бобби сквозь стиснутые зубы, стараясь перебороть охватившую его панику. – Вы сами говорили, что никогда не видели такого быстрого улучшения состояния. Я старался изо всех сил. Я работал над своим коленом. И я молод, черт побери!
– Но не для футбола. – Доктор хорошо знал свое дело и всегда действовал осмотрительно. – Говорят, – продолжил доктор, – что Уолл-стрит – это место, где играют молодые, в таком случае в футбол играют совсем молодые. Играют молодые парни, Бобби, парни, которые не задумываются о будущем. Они бьют и блокируют, не думая о завтрашнем дне, а ведь ничье тело не выдержит таких ударов, если их наносить постоянно. – Он посмотрел в глаза Бобби. – Даже ваше.
