Ванная комната на втором этаже была не лишена старомодного очарования. Этому способствовала винтажная система освещения и краны. София наполнила глубокую ванну на когтистых львиных лапах горячей водой и с благодарностью в нее погрузилась. Забинтованное колено она перекинула через бортик, чтобы не замочить, и положила на глаза влажную ткань.
Было очень странно не иметь четкого расписания дел на день. Софии никогда прежде не приходилось сталкиваться с тем, чтобы ей нечем было заняться. С тех пор как на свет появился ее первый ребенок, она убеждала себя, что может получить все — брак, семью, карьеру и успех, — и не давала себе ни единой поблажки, не делала ни одной остановки.
Потребовалась группа террористов, чтобы добиться того, чего никому прежде сделать не удавалось, — заставить Софию устроить себе передышку. Это было очень печально.
Используя психологические приемы, которым научилась во время восстановительной терапии после инцидента, женщина направила свои мысли в иное русло, подальше от планирования, оценивания, сожаления и всего прочего, что могло бы ей помешать насладиться красотой момента. Однако искусство полного освобождения разума от мыслей ей еще только предстояло постичь. Пока подобная практика не казалась ей правильной и была сродни добровольному уничтожению мозга. София сконцентрировалась на настоящем моменте — здесь и сейчас.
Прямо сейчас она не могла не думать о таинственном незнакомце, пришедшем ей на выручку. Ной Шепард, ветеринар. Он совершенно соответствовал своему большому, беспорядочно обставленному дому. Одного его нежного исцеляющего прикосновения в трудный момент оказалось довольно, чтобы завоевать ее безграничное доверие. Женщина и сама не понимала, как это случилось. Возможно, причина тому — медвежья сила Ноя или его умение не демонстрировать ее, а возможно, озабоченное выражение, которое появилось тогда на его лице — необычайно мужественном лице, с квадратной челюстью, поросшей редкой щетиной, будто высеченными резцом скульптора скулами и теплой улыбкой.
«Опять ты строишь планы, София», — сказала себе женщина, выбираясь из ванны.
— Ты видишь в Ное героя, потому что хотела, чтобы тебя спасли, позаботились о тебе, присмотрели за тобой.
Ей говорили, что она все еще рискует заработать стокгольмский синдром — состояние необъяснимой симпатии, которую заложники начинают испытывать к захватившим их преступникам. Возможно, Ной Шепард взял ее в заложницы, а она об этом даже не подозревает?
Продолжая обдумывать странную идею о том, что она — заложница Ноя Шепарда, София вытерлась, обмотала голову полотенцем и оделась, мысленно обещая себе, что первое, что она сделает, как только выберется отсюда, — это купит одежду по погоде. Брюки ее были безнадежно испорчены вчера. Но она привезла еще пару слаксов из верблюжьей шерсти с атласной отделкой, которые непременно снискали бы похвалу ее безупречному вкусу на встрече с политиком или монархом. Или на завтраке с местным ветеринаром, мысленно добавила она.
София осторожно надела слаксы и тот же черный свитер, в котором была накануне. Затем она обулась, предчувствуя молчаливое неодобрение Ноя Шепарда. Сапоги ее были недостаточно теплые, а высокие каблуки делали их просто опасными. «Очень плохо», — подумала женщина. Направляясь в Авалон, она не ожидала, что ее занесет снегом. Причесав волосы и подкрасив губы, она наконец почувствовала себя человеком. Снова попыталась дозвониться до детей и снова не получила ответа. Возможно, они решили воспользоваться ситуацией и поспать подольше.
София вышла на открытую площадку на втором этаже и с любопытством осмотрелась вокруг. Ей явно хотелось разузнать как можно больше. Дом был построен в классическом фермерском стиле, с большими квадратными комнатами и деревянной отделкой. Несколько помещений выглядели так, будто никто не жил в них долгое время. В одной из комнат на стене висел календарь, открытый на странице «Апрель 2005 года», что лишь подтверждало догадку Софии. Дом был явно слишком велик для одного человека.
София стала медленно спускаться по лестнице, рассматривая висящие вдоль стены фотографии в рамках. Здесь были снимки 1920-х годов в коричневых тонах, с нечетким фокусом и современные, собранные из многих снимков коллажи с множеством незнакомых лиц, разных поколений, в которых женщина улавливала семейные черты и не могла понять, в кого Ной уродился таким огромным.
У подножия лестницы она замерла, чтобы незаметно заглянуть в гостиную. Судя по обстановке, Ной был из тех людей, кто привык держать на видном месте важные для него вещи — диван огромных размеров, большую стереоустановку, широкоэкранный телевизор и стопку видеоигр. Такая комната больше подошла бы подростку лет четырнадцати. В углу стояли барабанная установка, синтезатор, два микрофона и целый ряд рупоров. Обстановка напоминала одновременно и фермерский дом, и студенческое общежитие.
В противоположном конце вестибюля София увидела двери, ведущие на застекленную веранду, которой, судя по всему, пользовались нечасто. За высокими окнами расстилался великолепный пейзаж: широкий покатый газон и подъездная аллея, обрамленная деревьями. По крайней мере, женщине показалось, что это подъездная аллея, но наверняка сказать она не могла, так как все вокруг было укутано толстым снежным покрывалом.
За примыкающим к дому двором расстилалось шоссе, которое сейчас напрочь лишилось привычных очертаний. Где-то в снегу покоилась в кювете ее машина.
Со своего наблюдательного пункта София различила два коттеджа в отдалении, также занесенные снегом. Одним из них был летний домик Уилсонов со сложенными из речного камня стенами и остроконечной крышей. Прямо за ним раскинулось озеро Уиллоу, сейчас скованное льдом. Тем не менее зимой оно выглядело не менее внушительно, чем летом.
Через вентиляционное отверстие в полу в комнату поступал теплый воздух от печи. София подумала, что могла бы простоять вот так целый день, просто глядя на снег и представляя ожидающее ее здесь будущее. Тут внимание ее привлекло какое-то движение — это во дворе показалась группа людей. «Семья», — подумала она и узнала в мужчине Ноя Шепарда. Ее как будто с силой встряхнули. Он шагал рядом с одетой в синий лыжный костюм женщиной, и они вместе тянули санки с тремя малышами.
«Ах! — мысленно воскликнула София, а потом добавила: — Ну конечно!» Конечно же он женат и имеет детей. Этот мужчина слишком привлекателен, и наверняка немало нашлось желающих связать его узами брака. Если бы не события прошлого вечера, она сразу бы об этом догадалась.
