В голове Мэган промелькнуло что-то насчет того, что длинные путешествия начинаются с маленького шажка, и она спросила нейтральным тоном:
— Как ее имя?
Дев облегченно вздохнул и расслабился.
— Элизабет, — произнес он тихо. Потом поднял взгляд на Мэг, и, словно этот простой вопрос прорвал дамбу, возведенную много лет назад, начал говорить: — Когда мы были детьми, то жили рядом. Моей старшей сестре приходилось иногда приглядывать за нею.
Он снова замолчал, и Мэган поняла, что он заметил ее удивление. У него есть сестра, подумала она тупо. Господи, и я никогда даже не знала об этом. Вспышка старого, болезненного ощущения, что ее держат за полную дурочку, снова пронзила ее.
— Я понимаю, — прошептал Дев, словно прочитав ее мысли, — я очень сожалею, Мэган.
— Продолжай, — сказала она натянуто.
Каблуки его ботинок еще глубже зарылись в сырой песок.
— Дарлен, моя сестра, на пять лет старше меня и на семь старше Элизабет. Она иногда приносила малышку к нам в дом, если ей поручали приглядеть за ребенком. Так что у меня было ощущение, что Элизабет всегда рядом.
Он уставился на серебряную поверхность океана, словно это помогало ему говорить.
— Как бы то ни было, мы проводили массу времени вместе. Она была как младшая сестренка, как ребенок, удочеренный нашей семьей, настолько близки мы были. — Он передернул плечом. — Мне нравилось, когда она бежала жаловаться ко мне, если кто-нибудь дразнил или обижал ее. Я был как настоящий старший брат.
Мэган печально улыбнулась, представив картинку, как юный Дев дерется с соседским мальчишкой, посмевшим обидеть его «маленькую сестренку».
— Когда она подросла, мы вместе ездили в школу. Бетти рассказывала мне о мальчиках, которые ей нравятся, расспрашивала, что чувствуют ребята, когда целуются с девчонками, помогла мне разобраться в себе, когда меня бросила девочка, за которой я ухаживал. Мы разговаривали обо всем откровенно, и у нас не было тайн друг от друга.
Дев нагнулся и зачерпнул горсть песка.
— Потом я не видел ее долгое время после того, как закончил школу и поступил в колледж. Но позднее, когда и она поступила в колледж, мы снова стали видеться. Но теперь все казалось по-другому. Она уже не была той маленькой девочкой. Мы… мы встречались. А после того, как Бетти закончила колледж, мы поженились.
Дев пропустил сквозь пальцы горсть песка. Теплый бриз подхватывал песчинки и относил их в сторону.
— Наши родители пытались нас отговорить от этого шага. Я как раз только что ушел от «Гордон и сыновья» и хотел начать собственное дело. Они справедливо полагали, что наша свадьба не ко времени. Но мы поступили по-своему.
Мэг слушала не дыша, боясь пошевелиться, он повернулся к ней и продолжил:
— Я не хочу лгать тебе и говорить, что я не любил Бетти. Она была мне очень дорога.
— Я тоже не хочу, чтобы ты лгал, — спокойно ответила Мэг. — Что тут странного — первая любовь бывает раз в жизни, она самая чистая и светлая, самая ранимая…
Дев уставился на нее, вглядываясь в ее лицо, освещенное неверным лунным светом. Он протянул руку, словно желая коснуться Мэг, но потом стиснул пальцы и опустил ее.
— Ты не утратила своей чуткости, — прошептал он, — ты всегда умела понимать меня.
Дев сделал паузу, присел и откинулся спиной к камню. Его плечи напряглись, словно он пытался удержать на них непомерную тяжесть.
— Я любил ее, — повторил он, — хотя и не уверен, что это была любовь того рода, из-за которой стоит жениться. Но что я знал тогда о любви. Мальчишка! — Дев устремил на нее пристальный взгляд, и Мэг почувствовала холодок, от волнения кончики пальцев у нее онемели. — Я думаю, что мы оба понимали, что в чем-то ошибаемся, но страсть подхватила нас, и мы решили, что пусть так все будет. Нас обоих это устраивало. На какое-то мгновение в его глазах мелькнуло выражение усталости. Когда он продолжил, голос его звучал хрипловато, будто каждое слово ему приходилось выдавливать из себя.
— Мне кажется, я чувствовал, что нам следовало бы остаться друзьями. К тому времени, когда я понял, что между нами утрачено доверие, было уже поздно.
— С тех пор как я узнала о ее болезни, — мягко сказала Мэган, — я старалась представить, что это было для тебя.
— Ты не можешь этого представить. Я думаю, что никто не может. Это был ад. Я приходил в госпиталь каждый день и проводил там по много часов. Я пытался еще удержать на плаву свое дело, не имея возможности взяться за более денежные работы, они отнимали больше времени.
— Ты не мог ее покинуть?
Дев пригладил рукой взъерошенные ветром волосы.
— Да. Те работы, за которые больше всего платили, были и самыми отдаленными. Я отказался от возможности заработать хорошие деньги, потому что для этого нужно было отправляться в Аравию, на Аляску, в Южную Америку. Но я не мог бросить Элизабет. А гора счетов все росла и росла. Я все глубже увязал в трясине. — Он вздохнул. — Джефф пытался приободрить меня и помогал чем мог. Но я не видел выхода из тупика.
Мэган вспомнила все, как будто это было вчера. Утомленные глаза, морщинки отчаяния, состарившие молодое лицо, ощущение, что он непрерывно борется сам с собой.
Он попытался поймать ее взгляд.
— И тут я нашел то, что сохранило мне разум. Нечто, что дало мне силу выстоять, хотя я уже думал, что остается только покончить со всем разом. Я встретил тебя, Мэг. Ты стала тем единственным, что помогло мне устоять в этой жизни.
— Господи, почему ты не рассказал мне все это раньше! — вырвалось у нее.
— Я боялся тебя потерять. Я так нуждался в тебе. Понимаю, что это звучит эгоистично, но ты заставила меня почувствовать себя более уверенно, ты дала мне смысл жизни.
— О Дев, как только ты мог подумать…
— Потому что все, кого я знал, смотрели на меня как на неудачника, как на человека, которому они должны помогать из жалости, но им это вовсе не нравилось, так как причиняло беспокойство. Страдала Бетти, но жалели все меня. — Его густые ресницы дрожали, когда, опустив глаза, он смотрел на песок. — Я стал откровенным эгоистом. В результате я причинил страдания единственному человеку, который дал мне силу выстоять. Я не должен был делать этого! Но даже тогда я ничего не мог. Только сидеть и ждать. Именно это я и делал.
— Остановись, Дев. — Она больше не могла этого слышать. Странное дело, но боль, которую причиняли ей его слова, приносила облегчение. Теперь она знала все. — Не кори себя так. Это жизнь. Для тебя и Элизабет она оказалась адом. Но все уже позади. Надо жить, Дев. Жить спокойно и достойно.
