Викки упивалась своей властью над ним. Ласковые слова, которые он нашептывал, разжигали ее еще сильнее. Полные груди касались густых волос на его груди, руки ее прикоснулись к его плоскому животу.
Руки Дэна, сжимавшие ее бедра, неожиданно сомкнулись на талии. Резким движением он перевернул ее и уложил на атласное покрывало.
— Виктория, любовь моя, ты наконец-то стала сама собой, — горячечно прошептал он ей на ухо, — и хотя я до сих пор не возражал, чтобы ты была лидером, последнее слово должно остаться за мной.
Упиваясь необычными ощущениями, Викки не обратила внимания на его замечание. Она притянула к себе голову Дэна, ища его губы и наслаждаясь его жадными ласками. Тело ее содрогалось каждый раз, когда он находил своими губами чувствительные места. Она увидела над собой его лицо, руки его немного приподняли ее бедра, и Викки ощутила в себе его плоть. Двое превратились в одно целое, слившись в самом восхитительном и загадочном единении.
Длинные стройные ноги Викки обвились вокруг его крепких бедер. Она упивалась каждым его движением, все больше и больше отдаваясь страсти. Викки казалось, что внутри нее разбушевалось пламя. Ногти ее вонзились в плечи Дэна, тело содрогнулось в последней сладкой истоме. Его руки крепче обняли ее, мышцы напряглись в последний раз, и вскоре он затих рядом с ней.
Они лежали, заключив друг друга в объятия, наслаждаясь покоем, наступившим после бурного проявления любви. Викки переполняло ощущение близости. Она закрыла глаза, пытаясь удержать непрошеные слезы.
— Я мечтал о тебе всю жизнь, — шептал Дэн, целуя ее в лоб, — я искал тебя всю жизнь.
Викки крепче прижалась к его разгоряченному телу. Положив голову ему на грудь, она прислушивалась к ударам его сердца. На ее губах, после того как они коснулись его плеча, остался солоноватый привкус. «Я люблю тебя», — безмолвно говорили ее душа и сердце. Она почувствовала, что смелость покидает ее; никогда прежде она не была так уязвима, как в это мгновение.
Отбросив все мысли о будущем, она постаралась думать только о настоящем.
— Ты совсем притихла, — сказал Дэн. Его руки снова властно обняли ее роскошное тело. — Я не сделал тебе больно? Я никогда не сделаю тебе больно, Викки! Ты должна это знать.
Викки приложила палец к его губам, мешая ему говорить.
— Мне хорошо. Мне чудесно. Я наслаждаюсь тем, что мы вместе, тем, что ты со мной.
Викки понимала, что любовь и близость, которые были между ними этой волшебной ночью, навсегда вошли в ее жизнь. Наслаждаясь полнотой своего чувства, она закрыла глаза.
Ровно в восемь утра будильник, как всегда, выполнил свой долг. Дэн с тревогой открыл глаза и увидел, что опять остался один. Квартира была чисто убрана, а все, что происходило тут ночью, снова казалось всего лишь сном.
Погода как нельзя лучше соответствовала настроению Викки: ртутный столбик застыл на отметке тридцать два, а пухлые темные облака грозно ползли по небу. Впрочем, даже ледяной воздух не действовал на нее. За прошедшие сутки она словно оцепенела, так что опустившийся на землю холод лишь добавился к холоду, поселившемуся у нее в душе.
Обернувшись, Викки посмотрела на огромные следы, которые оставили на дорожке ее «луноходы». Грубые сапоги разрушили белоснежную девственную красоту. Викки вздохнула и покачала головой: вероятно, в последнее время судьбе угодно, чтобы она была разрушительницей. Вчера она разрушила дружбу!
В пятницу на рассвете она вошла в квартиру Коринны Брэдли без блокнота Дэна. Встретили ее почти как Мату Хари. Нет, конечно, в нее не стреляли, но словесная перепалка с коллегами была сродни перестрелке.
Товарищи по работе пришли в ярость. Град оскорблений и упреков в конце концов заставил Викки перейти в наступление.
— По-моему, вы все рехнулись! — крикнула она Ноэлю, Питеру, Хитер, Джерри и Коринне. — Дэн не собирается нас уничтожать! Конечно, он задал всем несколько жестких, не слишком приятных вопросов, но таков характер его работы.
— Мы сделали все, что от нас зависело, чтобы показать ему, какая нелегкая у нас работа! Мы достойно отбивали все его атаки! «Ньюсмейкер» не имеет права оскорблять миллионы поклонников нашего фильма, печатая на своих страницах уничижительную, а может, и клеветническую статью! — Тон Джерри был резким. — Неужели ты забыла, что именно такая статья в этом журнале и заставила нас принять меры?
— Страх заставил нас принять меры! — возразила ему Викки. — Страх и совершенно беспочвенная злоба. Мы враги самим себе! Дэн Фолкнер не мстителен, но у него был бы повод нам отомстить, если бы вчера я действовала по вашему плану! Я доверяю Дэну! Я думала, что и вы все мне доверяете.
Испуганные коллеги остались глухи к доводам Викки. После утомительного спора она поняла, что убеждать их в своей правоте бессмысленно, и, решив не тратить сил попусту, уехала домой, чувствуя себя прокаженной. Дэниэл Уэбстер Фолкнер не давал о себе знать. Ей оставалось только залезть в постель, накрыться двумя одеялами и ждать дальнейших событий.
Громкое карканье вороны, почему-то отказавшейся провести зиму во Флориде, вернуло Викки к действительности. Две серые белки пристально наблюдали за тем, как она насыпает семена в птичью кормушку, висящую на ветке ели — единственного вечнозеленого дерева в ее небольшом владении. Ее деревянный маленький домик, окруженный занесенными снегом кленами, можно было сейчас фотографировать для рождественской открытки.
В прошлом году Викки поменяла шумный Манхэттэн на тихий уединенный городок Гилфорд в Коннектикуте, насчитывающий немногим более двенадцати тысяч жителей. Покой тут нарушали разве что туристы, которым нравилось осматривать построенный в 1639 году Уайтфилд-хаус, считавшийся самым старым каменным домом в Новой Англии.
То, что она хозяйка собственного дома и кусочка земли, доставляло Викки удовольствие, и она даже научилась делать небольшой ремонт отопительной системы и водопровода. Она сама наклеила в комнатах обои, сама покрасила потолки и окна, сшила занавески. Дом был обставлен разностильной мебелью — старинной и современной, но это придавало ему особый уют. Весной Викки посадила возле крыльца кустарник, а на Рождество купила газонокосилку, которая могла превращаться зимой в снегоуборочную машину. Сейчас машина стояла в гараже вместе с ее «тойотой».
Конечно, когда рабочий день Викки затягивался допоздна, дорога длиной в семьдесят миль казалась ей долгим путешествием. Зрители «Завтра и всегда» хотели видеть Виксен Мэлори все чаще и чаще, и сцены с Викки постоянно удлинялись. Благодаря любезности продюсеров, она часто ночевала в отеле «Барбизон».
