— Спокойно, Агеллар, будет тебе машина, — халиф заулыбался, чувствуя себя хозяином ситуации.
Краем глаза Алестер заметил, что Ранхил отводят на расстояние, а вот Гаярд остался стоять позади него.
— Прикажи своим людям, иначе я выстрелю.
— Я тут подумал, на что мне свидетели, э? Друг твой еще послужит на благо халифата, а вот девчонка мне не нужна. Слишком много возни. Да и не выстрелишь ты, потому что за них ты боишься больше, чем за себя.
Что-то мелькнуло в руках Насура, раздался щелчок, и на бетонную площадь со звоном выпало металлическое кольцо.
— Во славу Мхари, — изуверски ощерился халиф — и ручная граната упала под ноги Ранхил.
Где-то внутри сердце отсчитывало последние секунды моей жизни. Я тупо стояла и смотрела на упавшую к моим ногам гранату и понимала — все… Глаза удивленно распахнулись, глядя на кусок металла, который должен был стать кучей смертоносных осколков.
Агеллар обернулся, наши взгляды встретились — и за доли секунды он принял за нас двоих решение, которого я ему никогда не прощу. Слишком велико было отчаяние в черных глазах, слишком обреченно вскрикнул Гай, слишком страшно было понимать, что смерть уже дышит нам всем в затылок.
Сам момент взрыва я помню смутно, потому что я больно ударилась затылком и на мгновение ослепла. Тяжесть, придавившая меня к бетону, по ощущениям была сопоставима с ударом несущегося поезда. Когда я обрела возможность слышать, где-то на задворках сознания возникла мысль, что я слышу посторонние голоса, говорящие на моем родном языке.
— Всем оставаться на своих местах, международная полиция! — объявил голос Каллини, такой родной и почти что любимый. В груди радостно заскакало сердце — нас спасают! — но тут на лицо капнуло что-то теплое, и я открыла глаза.
Передо мной в нескольких сантиметрах находилось мужское плечо с зияющей рваной раной. Тело онемело, потому что на нем сверху мертвым грузом лежало другое, более крупное и тяжелое. Мое лицо прикрывала разбитая в кровь рука с торчащим из нее металлическим осколком. Я прислушалась — и сердце пропустило удар. Агеллар не дышал. Кровь капала мне на лицо, а я медленно соображала, что самый дорогой человек в этой жизни, кажется, ушел из нее, спасая меня, закрыв своим телом от осколков гранаты.
Так я не кричала никогда. Голос сорвался, но я продолжала бесшумно открывать и закрывать рот, пока рядом не грянул еще один взрыв, принесший с собой облако удушающего газа.
Наступило спасительное забвение, в котором уже не было места ни эмоциям, ни слезам, ни боли…
"Так-так-так…" — отсчитывали невидимые часы, чем ужасно выводили меня из себя. Лениво шевельнулась в голове мысль — в моей комнате никогда не было часов. Монотонный звук раздражал, и с трудом разлепив губы, я попросила выбросить их к чертовой матери. Кто-то услышал.
Следующее пробуждение ощущалось так, будто меня выдернули из-под воды — резко и не спросив моего мнения. Кто-то настойчиво ковырялся иглой в моей вене. Я хотела вырваться, но по телу разлился кипяток — и меня снова не стало.
Это был вечер, судя по отбрасываемым на стенах теням. Я попыталась пошевелиться, но меня ослепило болью, отчего я застонала.
В углу я уловила какое-то движение. Пульс гулко заколотился в висках — в палате я была не одна. Человек, сидящий на соседней кровати, переместился ко мне и потрогал торчащие из меня трубки. Белый халат на широких плечах казался мне развевающимся плащом. От прикосновения холодных пальцев я вздрогнула.
— Спокойно, — произнес смутно знакомый голос. — Все хорошо.
Не хорошо, подумалось мне, но почему — вспомнить не смогла. Фигуры раздвоились, по венам снова потек жидкий огонь, веки закрылись.
— Состояние стабильно тяжелое, сегодня очередная операция, — голос звучал будто из-под подушки. — Требуется переливание, много крови потерял.
— Я готов, — ответил второй. — Пришли человека, пусть заменит меня на время.
— Я посижу. Как она?
— Пока бредит. В сознание приходит, но ненадолго и нестабильно. Тяжелая травма головы.
— Эх, говорил я ему, подожди разрешение…
Голоса смолкли. Перед тем, как провалиться в сон, я подумала — это кто, я, что ли, брежу?! И когда только успеваю…
Я открыла глаза и не без интереса уставилась на окружающую меня обстановку. Белые стены. Психушка, что ли? Осмотрела себя. Вроде, смирительной рубашки не наблюдается, да и удерживающих ремней нет. Задумалась. Откуда я вообще это знаю?
На соседней кровати кто-то заворочался, я повернула голову. Это обычное движение стоило мне массы ощущений.
Соседкой по палате была женщина с забинтованной шеей. Заметив, что я смотрю на нее, она что-то сказала.
— Я не понимаю, — прохрипела я.
— Ларосс? — спросила она. Я кивнула. — Э-эх, Ларосс…
Дальше шел длинный монолог, из которого я, естественно, снова ничего не поняла.
Неужели я в другой стране? Женщина явно южанка, но вот почему мы с ней в одной палате? Я приподняла рукой край одеяла и полюбовалась на десяток сочных порезов, обработанных антисептическим препаратом. Где это я так? Тянущей болью отозвался затылок, стоило мне сесть на кровати. Рука коснулась головы, и я с удивлением нащупала плотную бинтовую повязку.
В этот момент постучали. Женщина недовольно заворчала и укуталась целиком в одеяло. Как раз после этого дверь распахнулась.
Когда я увидела, кто вошел, воспоминания накрыли меня с головой, я стала заваливаться на бок, не контролируя свое падение. Поменялся в лице и Лотри, кинувшийся ловить меня.
В себя я пришла почти сразу, но встать мне не позволил Гай.
— Где Агеллар? — спросила я, со страшным предчувствием ожидая ответа. — Гай, не молчи, или я тебе вмажу!
— Что вы за люди такие, сразу вмажу, — передразнила Лотри. — Жив твой Агеллар, ничего ему не будет. Куда он денется, если я ему даже крови своей отлил стаканчик.
— Он в этой больнице?
— Нет, конечно. Мы в Валандии, здесь все строго на этот счет. Мальчики налево, девочки направо. А вот эта достопочтенная рейна, — Гаярд оскалился в сторону валандийки, и та спрятала лицо, — может подать на меня в суд за то, что я здесь сейчас нахожусь. Лично мне было бы гораздо лучше, если бы вы были в одной больнице.
Я откинула одеяло и решительно свесила ноги.
— Куда ты? — Гай попытался меня поймать. Я выставила руку.
— Здесь есть врач, говорящий на лароссийском?
— Есть, я не понимаю, зачем…
— Зови, будем писать отказную.
— Ты ненормальная? — рявкнул он, за что получил от валандийки гневную отповедь. — У тебя сотрясение, куда ты собралась ехать? Мало того, что одного уже три дня режут вдоль и поперек, другая торопится на тот свет еще быстрей, — тише добавил он.
Я смерила его долгим взглядом и засобиралась активнее.
— Если ты не отвезешь меня, я отправлюсь к нему сама, — пригрозила я.
Лотри — не Агеллар, он не так морально устойчив, поэтому психанув, он буркнул: "Сиди здесь" и скрылся за дверью.
Через полчаса черный "Хайрем" мчался в военный госпиталь, куда отвезли моего тренера.
— Почему у тебя его машина? — спросила я, превозмогая боль.
Признаться, я пожалела, сделав первые шаги, но я не могла сдать назад, когда подписана отказная от медицинской помощи, а где-то мечется между жизнью и смертью Агеллар.
— Он пообещал мне ее, если я составлю ему компанию и поеду в Хенан.
Да, не бывает безвозмездной дружбы. Машина за несколько миллионов за поездку в другую страну. Чего-то я в этой жизни не понимаю.
Когда мы подъехали, Лотри помог мне выйти и подняться по ступенькам. Голова кружилась. В коридоре Гай встретил знакомого, который сообщил об экстренной операции. Следом появился Каллини, бледный и с синяками под глазами.
— Гаярд, Алесу стало хуже, его увезли в реанимацию.
— Тише, — попытался остановить Рейго Лотри, но я услышала и вышла из-за его спины.
— Зачем ты привез ее? Лиа, девочка, все в порядке, Лианетта…
