Чувствую сильную хватку Яны на руке, и мне приходится остановиться.
Только разворачиваюсь к ней лицом, как не успеваю толком опомниться, чувствую её губы на своих. Я цепенею и просто не шевелюсь. Она продолжает целовать, но я не отвечаю и стоит подсознанию вспомнить, что пару минут назад она целовала этими губами другого, на душе становится противно и до жути отвратительно.
— Не подходи ко мне… ты мне противна, — бросаю я и, развернувшись, ухожу прочь, оставляя шокированную девушку посередине парка.
Глава 23
Яна Тихонова
— Завтрак готов, родители вас уже ждут, — оповестив меня, Дарина вновь скрывается в стенах дома, а я, вздохнув, закрываю дверцу шкафа и, напоследок заглянув в зеркало, покидаю комнату и спускаюсь вниз.
С каждым новым шагом стук от высоких каблуков отдается эхом и разносится по всему дому, от чего создается такое впечатление, будто я здесь одна.
— Доброе утро, — войдя, говорю я и занимаю свое место за столом.
— Как дела в университете? — спрашивает мама, но тон её голоса мне совсем не нравился.
— Нормально, — сразу отвечаю я, взглядом сканируя её лицо.
— Не буду ходить вокруг да около, поэтому к твоему счастью и моему несчастью через неделю я улетаю в Швейцарию примерно на месяц, — сообщает отец, но как странно даже для самой себя — это не вызвало у меня никакой радости. Мне было будто все равно.
— Отлично скрываешь эмоции, — усмехается он, на что я откидываю вилку в сторону и, откинувшись на спинку стула, сложив руки под грудью, вопросительно смотрю на него, — что?
— Да так, даю тебе понять, что мне абсолютно все равно, я и так вижу тебя пару раз в неделю. Мне вот только интересно, а ты, правда, туда по работе уезжаешь или к своей Светочке поехал?
— Что ты сказала!?
— У тебя со слухом проблемы? Ладно, давай зрение проверим, ну и память заодно. Светочка вчера, в каком платье была?… Ах нет, ты, наверное, даже не посмотрел, ведь быстро снял его и занялся делами куда важнее.
— Яна! — вскрикнула мама.
— Что, мам? Пока ты сидишь тут и заправляешь кухней, как последняя домработница, он запирается в одном из номеров отеля пяти звезд! — встав, бросаю я и, подойдя к отцу, произношу так тихо, что услышал меня только он, — один-один, папочка. Ты не лезешь в мои отношения, а я в твои, ладно? — уже вижу, что он хочет что-то возразить, но продолжаю, — иначе мне просто придется нанять Камиля, а ты знаешь, ему абсолютно все равно, кто и на кого делает заказ, он сам по себе.
— Пошла вон, — сквозь зубы цедит он.
— Люблю вас! — громко бросаю я и, схватив сумку, направляюсь к выходу.
Пусть даже никаких моих отношений больше нет — отцу это знать не обязательно. Я и Ян — несчастная история, которой суждено было закончиться ужасно ещё с самого начала, когда мы только встретились.
«- Не подходи ко мне…, ты мне противна» — эти слова звучат эхом вот уже неделю.
Сначала у меня был шок — я не знала что делать. Потом вина — хотелось сорваться с места, в слезах оправдаться и утонуть в извинениях. Затем настала злость — мой разум, сердце и невероятная гордость начали кричать, что, мол, ты не виновата и пусть этот мудак катится лесом, а потом настало самое ужасное…. Настала боль, которая и решила поставить точку.
— Поехали отсюда, Емельян, — сев в машину, бросаю я, отворачиваясь к окну.
— Я, конечно, не хочу вас пугать, но за нами хвост, — говорит Емельян.
Я быстро поворачиваю назад и мое раздражение, просто неописуемо!
— Останавливай машину, а то она не угомонится, — вздыхаю я.
Только машина останавливается у тротуаров, как я спокойно выхожу из машины и, подойдя к идеально белой малышке, отпускаю охрану Киры и Емельяна, садясь на задние сиденья.
— Я тебя слушаю, — тяжело вздохнув, говорю я, внимательно смотря на блондинку.
— Патрик сказал мне, что ты отказалась передать Яну конверт, могу я узнать причину?
— Во-первых, это нужно тебе, а не мне. Во-вторых, я не собираюсь быть вашей игрушкой, которую каждый раз переодевают и в данной ситуации вы меня переодели в почтальона. Если для тебя это такая важная информация, так почему не пошлешь своего Патрика прямиком к Яну?
— Теперь послушай меня, — тяжело вздохнув, начинает Кира. Я прекрасно вижу, как она пытается потушить свою злость, но мне все равно — я её не боюсь, — Это письмо не мое и оно уж явно не для меня. Родители попросили меня передать его Яну, не знаю для чего и что внутри него, но пойми, я ненавижу своего брата. Я не собираюсь играть тобой или, того хуже, с тобой. Я не хочу причинять тебе боль, потому что прекрасно знаю эти ужасные чувства забитого сердца, которое разбилось и все мои лучшие годы уничтожились в один миг, по вине собственного же брата, — одинокая слеза скатывается со щеки. — Да, я знаю, что он тоже испытал чувства разбитого сердца, вот только разница в том, что мое счастье разрушил он, а его счастье разрушил другой человек. Прости меня, но в тот момент, когда он бросил тебя после первого раза — это была моя вина. Теперь мы с ним квиты. Несколько лет назад — этот получил удовольствие, от того, что сделал мне хуже и не только мне. Теперь я сделала то же самое. В тот момент, не скрою — я испытала удовольствие, но при этом было больно не только ему, но и тебе. В прошлом Ян причинил не только мне боль, но и другому человеку.
Я сидела с ужасным шоком на лице, таращась на девушку напротив.
— Я не хочу видеть его, поэтому передай этот конверт Яну, пожалуйста.… Хочешь, открой и посмотри. Хочешь, выбрось, сожги, разорви или попроси кого-нибудь. Я свое дело сделала, больше не буду лезть.
— Знаешь, — раздраженно вздыхаю я, — Ты с Яном — копия друг друга. Абсолютно одинаковые! Вы два самовлюбленных и эгоистичных человека, которым плевать на всех и вся этого мира! Вы не видите ничего и никого вокруг себя. Совет на будущее — мир не крутится только вокруг вас и рано или поздно справедливость явится, только вот играть она будет по законам судьбы.
— Как скажешь, — улыбается Исаева.
— Давай сюда конверт, и я сваливаю.
— Удачи! Говорят, что после вашего мини-расставания, Ян немножечко ушел в отрыв в компании с алкоголем, — пролепетала она, вручая коричневый конверт, — Хм, интересно, на что он способен здесь? В Вегасе было весело…
— Какая же ты все-таки тварь, — у дверей бросаю я.
— А ты нет?
— По крайней мере, я не играю с чувствами людей.
— Правда? А мне показалось, что бросить человека за прошлое, осуждая его жизнь «До», но при этом, говоря слова о любви, целуясь с другим человеком — это и есть игра, — спокойно произносит она, — Ты считаешь себя жертвой? Тогда вот тебе мой совет — жизнь не крутится вокруг тебя, попробуй понять других, — бросает она и одним движением срывается с места, оставляя меня одну.
Молча разворачиваюсь и, сев в машину, говорю Емельяну:
— Пока я буду на парах, у меня к тебе просьба.
— Какая?
— Узнай, в каком сейчас состоянии Ян. У меня очень плохие предчувствия…
Машина останавливается на территории университета и я, быстро выбравшись из автомобиля, прячусь в учебном заведении. Пара все равно началась.
Заперевшись в женском туалете, я держала конверт в руках и понятия не имела, что с ним делать. Аккуратно открыть и посмотреть, что там? Посмотреть ради чего я должна встретиться с Яном? Или все же это личное и лезть туда не стоит?
Мысли из одной стороны метаются в другую и спустя минут пять интерес берет верх. Аккуратно отклеиваю верхушку бумажного конверта и дрожащими руками достаю от туда бумаги.
Глаза разбегаются и читают некое письмо от его родителей. Сердце пропускает через себя сильный удар. Грудная клетка сжимается до невозможности. Все тело бьется дрожью. Глаза жгут соленой влагой. Ноги подкашиваются. И голову просто прошибает.
Хватаю судорожно телефон и, набрав Емельяна, спрашиваю, узнал ли он что-нибудь…. Да мне и не важно! Плевать на пары!
