— На то были причины, Виктория, — серьезно произносит мужчина. — Сейчас же твой отец узнал, что Ахмед все же добрался до тебя и хочет защитить.
Я усмехаюсь. Защитить? Только сейчас?
— Он узнал об этом так поздно?
— Информацию обо всем он получает от меня, — кивает Камиль. — Я узнал и только после этого стало известно ему. Ахмед не распространялся о том, что забрал к себе девушку.
— Я не понимаю, — шепчу.
Не понимаю, зачем Ахмед заплатил за меня кучу денег, простил долг, если я была ему обещана. Почему он не нашел моего отца и не потребовал себе. И почему я ничего не знаю об этом.
— Твой отец здесь, Виктория. С минуты на минуту, вы сможете поговорить.
Наверное, я должна почувствовать облегчение, ведь где-то рядом отец. Меня не похитили, а просто привезли к родному человеку, который меня защитит, если я попрошу, но… но я не чувствую радости по этому поводу. Наоборот, только сейчас я еще сильнее осознаю ошибку, которую совершила. Хочу обратно к Ахмеду, рассказать ему о беременности и поговорить с ним, почувствовать сильные руки на своей талии. Я боюсь Камиля и, как бы я не хотела себе признаваться в этом, боюсь отца.
Глава 35
Виктория
Я помню отца другим. С той самой детской памяти всплывает его образ. Он был другим. Не таким массивным, более ласковым, и взгляд, направленный на меня, был нежным, а не злым и яростным. Мужчина же, который называется моим отцом, кажется, зол и разъярен. И я не понимаю, почему и на кого? Неужели на меня так зол?
— Ну, здравствуй, дочь, — мужчина подошел ближе и сел на диван напротив, закинув ногу на ногу и откинувшись чуть назад.
— Привет, — выдавить из себя “папа” не могу.
Я считала этого человека давно умершим, а он вот, здесь, живой и здоровый, кажется, даже в бодром духе. И ни разу за все время не объявил о себе, не сказал, что жив, но главное… не помог маме. Я обвела взглядом помещение. Не могу сказать, что здесь была элитная обстановка, но и дешевым дом назвать нельзя было. У него явно водились деньги и это меня обескураживало. Неужели нельзя было помочь, ведь он не мог не знать, что мама умирает?
Пока мужчина сидел напротив и изучал меня взглядом, я то и дело осматривала его с ног до головы. На вид ему было около пятидесяти, на волосах кое-где залегла седина, взгляд цепких глаз пробирал до костей, подбородок был будто высечен из камня. Я смотрела на Дмитрия и не могла понять, как так получилось, что он жив. Неужели это реальность? Злость захлестывала меня, я даже руки сжала в кулаки, чтобы не высказать мужчине все, что думаю.
— Злишься? — с ухмылкой на лице спрашивает у меня и кивает на руки.
— Да, злюсь, — произношу. — Тебя не было все эти годы рядом. Ты не говорил, что жив и мама…
Я запинаюсь, осознавая, что начинаю переходить черту и если еще немного, начну злиться и говорить отцу все, что думаю. А думаю я слишком много, чтобы так просто об этом рассказывать.
— Твоя мама умерла, — кивает он. — Не буду врать, что не знал о ее болезни. И о том, что ее муж своровал деньги.
Последнее признание выбивает из меня дух. Он знал, кто украл деньги и ничего не сделал? Не попытался их вернуть?
— Тише, — предупреждающе ответил мужчина, называющий себя моим отцом. — Я вижу, тебя это не на шутку возмущает. Успокойся. Я все равно ничего не смог бы сделать. Тот, кому был должен твой отец, не отдал бы деньги обратно и не стал ждать еще.
— Нет, — мотаю головой. — Ты так просто говоришь об этом? — будто жизнь матери ничего на самом деле не стоила.
Я не могу поверить, что он это серьезно. Кто-то не стал бы ждать еще, поэтому моя мама умерла? Решительно встав, собираюсь покинуть этот дом и вернуться обратно к Ахмеду. Почему-то я думаю, что он бы поступил по-другому, если бы тогда мы были близки и знакомы. Он бы не дал в обиду мою мать, не дал бы ей умереть и сделал бы все, лишь бы она жила. Я точно знаю это.
— Сядь! — гаркнул отец так, что я не посмела ослушаться.
Сажусь и смотрю на него, жду, что он скажет. А он не спешит говорить. Оценивающе смотрит на меня и когда с его губ слетают слова, мне становится плохо:
— Твоя мать бы не выжила, — звучит как приговор.— Ты что думала, я не узнаю, можно ли спасти бывшую жену?
— Что… что это значит? — спрашиваю онемевшим голосом.
— Я разговаривал с врачами. С лучшими специалистами, Виктория. У твоей матери не было никаких шансов. Доктора тянули из вас деньги. А вы сделали все, чтобы она провела последние дни в больничных стенах, — со злостью произносит он.
Я не верю ему. Ни одному слову. Наш врач был едва ли не лучшим в городе. Он давал нам надежду, говорил, что все ещё можно исправить. Что были бы финансы, можно вылечить ее. А кто человек передо мной? Где он был? Мы ведь и раньше жили в нищете. Денег у нас иногда не было на банальные вещи, те, которые нужны в обычной жизни. А он жил спокойно. Инвалид? Где? С ним всё в порядке!
— Я не верю! — кричу ему. — Ни одному слову твоему не верю. Ты врешь. Она могла вылечиться.
— Прекрати!
Властный голос звучит грозно и так, что я тут же хочу повиноваться, хотя на самом деле внутри меня всё протестует.
— Ты взрослая девушка, Виктория. Ты же знаешь свою маму, — он вызывает у святому, и я замолкаю, слушая его. — Я пробовал помочь, но ни разу она не давала мне такой возможности. Отказывалась и даже деньги выбрасывала, — он усмехается, создавая ощущение, что вспоминает что-то из их общей жизни.
На несколько минут он замолкает, а я сижу и смотрю за ним. Он похож на того папу, которого я помню. Немного взрослее и грознее, но и мне уже не пять лет. Я взрослая и разговаривать со мной нужно по-взрослому.
Замолкаю и просто слушаю. Он рассказывает, что нашел нас сразу, как только мама уехала из родного города. Предложил помогать, но она отказалась. Я хочу не верить, но понимаю, что это в духе матери. Она бы ни за что не согласилась взять деньги. Никогда. Особенно после известия о его смерти и того, как она плакала. Как страдала, а он даже не сказал, что жив.
— Я жалею только о том, что не забрал ее из больницы и не позволил ей провести последние дни в другом месте.
Я киваю. Не хочу верить, что наш доктор просто вытаскивал из нас деньги, но все выглядит более, чем правдой. Вот отец, который явно помнит все, что было между ним и матерью, вот я, которую привезли сюда, чтобы все рассказать.
— Зачем ты нашел меня сейчас?
— Я узнал, что ты с Шехином, — спокойно отвечает отец. — Когда-то наши семьи дружили и ты была обещана ему в жены. Со временем все изменилось, — поясняет папа, а я понимающе киваю.
— Теперь ты хочешь переиграть.
— Не совсем, — произносит он. — Когда мы договаривались, вы были фактически детьми. Ахмед не занимался тем, чем занимается сейчас. Он не участвовал ни в каких бандитских группировках, не толкал запрещенку. Он был хорошим парнем, и я согласился, но сейчас. Он тебе не пара, Вика.
Я лишь усмехнулась. Ну, конечно, когда он обещал, парень оказался хорошим, а со временем он изменил вид деятельности и вдруг стал плохим. Даже странно, что папа узнал об Ахмеде так поздно и не забрал меня от него раньше.
— Ты же знаешь, что я беременна, — тихо произношу.
— Знаю, — отец кивает. — И не вижу проблемы. Сейчас есть множество заграничных клиник, — продолжает он. — Я отвезу тебя в лучшую, — улыбка едва касается его лица. — В будущем ты сможешь родить.
— Ты предлагаешь мне… избавиться от ребенка? — не могу поверить в то, что он говорит это. А как же… ведь это же… — Не-е-е-е-ет, — тяну и решительно встаю, надеясь, что мне позволят уйти.
Но мне не позволяют. В двери тут же появляется охранник, а отец жестко чеканит:
— Ты не будешь с Шехином, что бы я не обещал ему когда-то. И ребенка ему не родишь!
Глава 36
Ахмед
Его девочку увезли. Охрану вырубили, а ее увезли. И не насильно. Она сама пошла. Только к вечеру ему удалось быстро вернуться в город и выбить у торгового центра видео с камер. Уже тогда он не понимал, что заставило Вику пойти сдавать украшения, но то, что случилось дальше, обескураживало еще больше. Она сама пошла с Камилем. Он не был его врагом, они общались довольно мило, но когда Тимур набрал ему, тот не ответил.
