— Родители все узнали и выгнали меня из дома, — повторяю, еле выговаривая слова. — Можно остановиться у тебя на некоторое…
— Проходи, конечно! Давай сюда свой чемодан! Наверняка нельзя таскать тяжелое! Черт возьми, Эльза, как ты его несла до пятого этажа?
Не знаю. Наверное, преодолевая слезы, неуверенность и беспомощность. Кроме подруги у меня больше никого нет. Трудно осознать это, трудно принять реальность, которая так внезапно обрушилась на тебя. Когда-то ты убеждала себя, что не одинока, что у тебя идеальная семья и есть любимый парень. Но это был самообман. Действительность оказалась гораздо жестче, чем можно было представить
В действительности я осталась одна и беременная…
— Есть будешь? Я приготовила супчик, — как ни в чем не бывало спрашивает Алена, разместив мой чемодан под своей кроватью. Раньше она жила с соседкой, но та съехала от нее, поэтому второе койко-место свободно, пока комендант не нашел нового жильца.
— Нет, спасибо.
— Ты совсем худая! Как ты будешь вынашивать ребенка?
— Что? — непонимающе гляжу на подругу. — Думаешь, у меня есть шанс родить малыша?
— Почему нет?
— Я осталась одна, Алена! Совсем одна! Я не нужна Дану! Он женится, у него свой бизнес. Я не нужна никому, ты это понимаешь?
— Так, перестань повышать голос и послушай меня! — Подруга подходит близко ко мне и таким же настойчивым тоном произносит: — Ты нужна Ему.
Она аккуратно берет мою прохладную ладонь и прикладывает ее к животу. Он плоский, еще не вырос до размеров сочного арбуза. Как бы странно это ни звучало, но оттуда исходит тепло. Такое легкое, едва ощутимое. И нет, это не тепло кожи или тела. Оно ощущается изнутри, в том месте, где я касаюсь его.
Я не одна…
— Что мне делать? — спрашиваю сквозь вновь навернувшиеся слёзы.
— Для начала нужно встать на учёт. У нас в поликлинике вроде сидит кто-то. Это не ваш мажорный врач, зато бесплатно и качественно.
О качестве университетских врачей говорить не приходится, однако других вариантов у меня нет. Мне страшно думать, что со мной произойдёт, если я рожу малыша, но ещё страшнее, если пойду на аборт. Мама дала немного денег, но их хватит на пропитание, не более того.
— Но как же… как же…
— Мы справимся. Может, на кафедре разрешат поработать. Поживешь пока у меня. Не переживай, выкрутимся.
Так хочется надеяться на лучшее. На то, что все пройдет, что боль отступит, а я больше никогда не почувствую, каково это, любить не взаимно. Каково это, когда с тобой играют, манипулируют тобой, привязывают. А потом выбрасывают, словно ненужную вещь
Я справлюсь. Я обязательно справлюсь. Я не одна.
* * *
— Здравствуйте, — открываю ветхую дверь в кабинет гинеколога. — Можно…
— Ой, заходи уже! Не стой на пороге! — выкрикивает полная женщина за сорок, не поднимая головы.
Аленка предупреждала, что эта врачиха окажется не самой дружелюбной, но я не ожидала, что все будет настолько плохо. Ее темные брови вразлет вот-вот сомкнутся на переносице от негодования. В прошлый раз я немного оторопела от её резкости, сегодня уже знаю, чего от неё ожидать.
В первый приём, когда я вставала на учет, она накричала на меня, что я пришла только на десятой неделе, очень неаккуратно проверяла мое здоровье, не говоря о том, что у меня осталась небольшая гематома после сдачи анализа крови и неприятный осадок после сдачи генетического анализа. Но это все ерунда. Ради моего малыша я потерплю и такое отношение.
— Ну и что ты сидишь? Рассказывай! — отрывается гинеколог от записей. — Анализы сдавала?
— Я? Да, конечно! Вы на прошлой неделе меня посылали.
— Уже лучше. Кто ты у нас? Богатова?
От произнесённой фамилии мое тело цепенеет, а дыхание резко останавливается. Мама когда-то настояла на смене фамилии, чтобы мы выглядели одной семьей. Я не сопротивлялась, прислушалась к требованию матери. Только «крепкая» семья распалась после нашего позора. После моего позора. Я не знаю, что происходит с ними, как они живут. Наверное, счастливы, что избавились от проблемы.
— Я…
— Поняла уже, не трать силы, — женщина ищет мою карту, достаёт ее и, открыв результаты анализов, некоторое время глядит на них, как бы раздумывая. — Так-с. Первый скрининг, значит. Генетический анализ занесут позже, остальное на месте. Хм…
Почему она так задумчиво смотрит в анализы? Со мной что-то не так?
— У нас по плану УЗИ. Пошли.
А как же генетический анализ? Ладно, после УЗИ узнаю.
Никогда не думала, что эта процедура настолько неприятна. Я предполагала, что мне будут водить специальной штукой по животу, как в кино, но ее вводят в абсолютно другое место. Но я стараюсь не обращать на это внимания и смотреть на монитор. Однако там толком ничего не видно, да и врачиха не поворачивает его ко мне, он стоит полубоком.
— Что ж…
— Что там?
— Одевайтесь.
Непонимающе смотрю на врача, вытираю гель салфетками и одеваюсь. Врач так же резко поднимается и выходит из процедурной в сторону кабинета, я плетусь следом.
— Ангелина Евгеньевна, анализ Богатовой…
— Прекрасно, — отвечает врач пробегающей медсестре, толком на нее не взглянув. То есть там мой анализ?
Я почти не обращаю внимания на результаты под своей фамилией, пока врачиха вновь не задумывается, глядя на них. От волнения комок подступает ближе к горлу с каждой секундой тишины. Почему она молчит? Что там? Но я не успеваю задать вопрос.
— Все ясно, — произносит резко врач и тянет руку за талоном. — Они работают с восьми до двенадцати утра, — официальным тоном произносит она, заполняя бланк. — Запишитесь заранее, у них очередь для таких, как вы.
— Для таких, как я? — переспрашиваю, не понимая, что происходит. Нехорошее предчувствие преследует меня, комок снова подступает к горлу, но я проглатываю его и жду вердикт с замиранием сердца.
— Для абортниц.
— Я не собираюсь делать аборт! — возмущаюсь я.
Если честно, я подумывала об этом несколько дней, но осознала, что не переживу чувства вины перед моим малышом. Я справлюсь с этой проблемой. Справлюсь с беременностью без помощи родителей и Дана. Я справлюсь.
— А теперь послушай меня! У твоего ребёнка синдром Дауна с возможными осложнениями! Сейчас их не видно, но в будущем они обязательно проявятся. Такие дети долго не живут! Беременность нужно прервать!
Что…
Что значит синдром Дауна? Откуда он взялся? Как это? Дыхание перехватывает от ужасных мыслей. Сразу вспоминаются картинки из интернета, репортажи по телевизору о страшном диагнозе для новорожденного. Этого не может быть…
— Но… — пытаюсь взять себя в руки, чтобы возразить, но у меня плохо получается. Соберись, Эльза. — Но дети с синдромом Дауна живут долго. Они рождаются вполне…
— И дальше что? Это уже не мои проблемы!
— Но я хочу этого ребенка!
— А я хочу нормальную статистику в этом году! Мне не нужен всякий сброд с летальным исходом! Если очень хочешь родить своего гаденыша, обращайся в платную клинику!
Черт! Почему мир так несправедлив к нам? Почему вставляет палки в колёса? Ставит передо мной препятствия, с которыми я, возможно, не смогу справиться?
Почему?
Кто мне теперь поможет?
Глава 23. Дан
— Данюсик! Как тебе это платье? — Марина забегает в кабинет и крутится в обтягивающем черном платье.
— Прекрасно!
— Или это? — показывает красное платье со спины. Оно такое же короткое, как и черное, но с длинными прозрачными рукавами. Странно, что я вообще подметил эти мелочи.
— И это хорошее.
— Данюсь! Я не знаю, что надеть на день рождения твоей матери! Помоги мне, пли-и-и-з!
Мне какое дело? Я занят новым контрактом. Наши партнеры чуть не подсунули юридический бред, пришлось мне разбираться с бумагами. Но приходится уделять внимание невесте, чтобы она не расстроилась и не расплакалась, что бывает в последнее время не так редко.
