‒‒ Я покажу тебе, как играть с мячами. ― Я подмигиваю и играю бровями.
В течение следующих полутора часов Деми читает мне спортивные новости, из которых я отвечаю на каждый вопрос. Но я был прав, это держит меня в тонусе, и я съезжаю с шоссе на улицы Уикфорда с довольным вздохом.
Мы едем по городу, и я указываю Деми на некоторые из моих любимых достопримечательностей. Школьное поле, где я впервые полюбил футбол. Библиотека, в которой моя мама работала волонтером. Ресторан Applebee's, в котором мы с друзьями слонялись каждую пятницу вечером, пытаясь выглядеть круто и получить закуски за полцены.
И вот мы, наконец, въезжаем на подъездную дорожку дома моего детства.
― Дом, милый дом. ― Отстегиваюсь и наклоняюсь, чтобы фоцеловать Деми. ― Я ждал этого всю поездку.
Она улыбается, и мы начинаем распаковывать вещи, освобождая машину от мусора, а я забираю наши сумки с заднего сиденья. Перебираю ключи и нахожу нужный, отпираю входную дверь и вдыхаю запах моих родителей. Даже пять лет спустя он все еще витает в каждом уголке дома.
Я останавливаюсь на коврике перед входом, позволяя ощущению дома проникнуть внутрь меня. Это горькая радость ― быть здесь. Без родителей, но со всеми хорошими воспоминаниями, которые у нас здесь были.
Деми входит и встает рядом со мной, а затем замечает подарок, лежащий прямо перед нами.
‒‒ Что это? ― Деми указывает на фотографию в рамке с бантиком на углу.
Я ставлю наши сумки на пол и безмолвно благодарю Дилана за то, что он доставил это сюда, чтобы она могла увидеть это сразу, как только мы вошли.
‒‒ Взгляни. ― Я начинаю расстегивать куртку и сбрасываю ее, двигаясь к шкафу в прихожей. Мама бы накричала, если бы я не повесил верхнюю одежду сразу же.
Деми подходит к скамейке в холле, той самой, которая стояла там с тех пор, как я был маленьким мальчиком. Она наклоняется и читает слова на картине. Это полуночный синий фон в выбеленной раме, с большим кругом в центре, состоящим из звезд.
‒‒ О боже... Пакс... ― Ее рука подлетает ко рту, когда она понимает, что это такое.
‒‒ Это точное расположение звезд на ночном небе в тот день, когда я вошел в ваш офис несколько месяцев назад. Я нашел это через компанию, которая делает их к любой дате. Я хотел увековечить эту дату, когда впервые увидел тебя снова и понял, ради чего я боролся все эти годы. И ты сказала мне в ту первую неделю, что все дети, с которыми ты работала, напоминают тебе звезды, которые могут потерять свой блеск здесь, на земле, но они наблюдают за нами сверху. Мне нравится думать, что все эти сгоревшие звезды на небе в тот день привели меня прямо к тебе.
Она поворачивается ко мне, слезы текут по ее щекам.
‒‒ Это самая удивительная вещь, которую мне когда-либо дарили. Пакс...
Деми стремительно движется ко мне, и я ловлю ее, прижимая наши тела друг к другу.
‒‒ Я люблю тебя. Я серьезно.
‒‒ Я тоже тебя люблю, ― бормочет она в мой свитер. Отстраняясь, она смеется. ‒‒ Ты сделал меня беспорядочной. Теперь я вся на эмоциях.
‒‒ Поверишь ли, я наполовину надеялся, что смогу заставить тебя плакать? Но только слезы радости? ― Я целую ее мокрые щеки.
‒‒ Да, я бы поверила. Твое обаяние снова превзошло себя. ― Она закатывает глаза.
‒‒ Пойдем, давай снимем с тебя эту куртку. И, может быть, эту одежду. ― Моя кровь нагревается, потому что я слишком долго сидел в машине и мне нужно размять ноги. Или тело. Желательно внутри Деми.
‒‒ Разве твой брат не собирается скоро приехать? ― Она тревожно оглядывается по сторонам.
‒‒ Возможно, но какая разница? Он должен знать, что не надо быть кайфоломом.
И с этим я подхватываю ее на руки и перекидываю через плечо, направляясь к лестнице в спальню моего детства.
‒‒ Пакстон! ― Она шлепает меня по заднице, но я слышу ее смех.
Да, ей определенно будет все равно, если мой брат зайдет к нам в середине горизонтальной хулы.
ГЛАВА 31
ДЕМИ
Быть приглашенной в дом детства Пакстона ― все равно, что быть приглашенной в ту часть его жизни, о которой я очень, очень давно хотела узнать.
Этот дом, белый колониальный, с большими дубами по фасаду, с веревочными качелями, привязанными к одной из толстых ветвей, был чем-то похожим на дом из кинофильма. Он был живописным, расположенным на одной из улиц маленького городка у озера, в котором выросли Пакс и его брат.
Фотографии семьи висели на каждой стене, а в гостиной перед уютным камином стояли старые развалившиеся диваны. На протяжении многих лет, когда мы встречались, я хотела узнать как можно больше о семье Шоу. Я хотела быть представленной, слушать рассказы его мамы о Паксе как о маленьком мальчике, приезжать сюда на праздники и стать их частью.
Приезд в этот дом был похож на сокровищницу вопросов без ответов, которые у меня всегда были. Но это была и горькая радость, потому что я оказалась здесь уже после смерти его родителей. Отчасти мне было немного обидно, что Паксу понадобилось столько времени, чтобы понять, кем мы можем быть вместе, потому что он упустил время, а я так и не стала близка с его родителями.
В то же время я знала, что он думает примерно о том же, и не хотела обременять его своим небольшим гневом.
За последние два дня я познакомилась и провела время с Диланом, братом Пакса. Он был тише своего брата, но, как и Пакс, обладал чертовски обаятельным характером. Чем молчаливее он был, тем больше хотелось попытаться заставить его улыбнуться. И если Пакс был блондином, то Дилан был темным, с почти черными волосами и темными, грозовым взглядом.
Сегодня мы все трое провели день на полузамерзшем озере рядом с их домом, и они пытались научить меня ловить рыбу. После получасовых попыток, не получив ни единого клева и не понимая смысла всего этого, я взяла книгу и стала читать. Это было весело, и, хотя мы мало говорили, это было общение, которое равнялось сближению.
А теперь мы были внутри, в гостиной пылал огонь, а мы с Паксом убирали посуду после ужина.
‒‒ Дилану действительно не нужно было останавливаться в отеле. ― Мне было жаль, что он ушел, оставив нас с Паксом наедине.
Хотя это было даже приятно представлять, что было бы, если бы мы жили в этом большом доме, наполнили его детьми, состарились вместе...
Голос Пакса вырвает меня из моих грез.
‒‒ Он счастлив сделать это, детка... честно говоря, я думаю, что он встречается с одним из наших старых школьных друзей, который все еще живет здесь, и ему захотелось уединиться.
‒‒ Он часто ходит на свидания? ― Мне интересно, была ли у Дилана та же история с женщинами, что и у его брата.
Пакс пожимает плечами.
‒‒ Честно говоря, мы никогда особо не говорили о девушках, не знаю, почему. Хотя раньше он говорил мне, что ты ему очень нравишься. И что, если я когда-нибудь что-то испорчу, он сам отрежет мне яйца. Так что, спасибо, думаю, ты нравишься моему брату больше, чем я.
‒‒ Как и должно быть. ― Я подмигиваю, протирая миску.
Пакс вытирает руки, мыльная пена стекает в раковину, когда он передает мне последнее столовое серебро для просушки. Я настояла на уборке по старинке, что-то в этом казалось правильным в этой снежной, домашней обстановке.
‒‒ Думаю, нам пора заканчивать с мытьем посуды. ― Он обнимает меня сзади, его руки обвиваются вокруг моей талии, а пальцы тянутся к поясу моих леггинсов.
‒‒ Ты неисправим. ― Я смеюсь, потому что за последние два дня, когда мы не были с Диланом, мы только и делали, что занимались любовью.
Не то чтобы я жаловалась, но снова быть близкими с Паксом ― это как кусать шоколадное мороженое после восьмилетнего отказа от него.
‒‒ И? Что ты хочешь сказать? Прими это как комплимент, что я не могу насытиться тобой. Ты сводишь меня с ума, Деми. ― Он рычит мне в шею, его зубы впиваются в мягкую кожу.
Я не могу сдержать стон, вырвавшийся с моих губ, и откладываю последний кухонный предмет, прежде чем что-нибудь сломать.
