— Родригес ему нравился, — продолжал Тейт. — Он много что о нем рассказал, и многое из этого было хорошо.
Услышав эту новость, которая застала его врасплох, Уокер глубоко вздохнул, но ничего не сказал.
— Он сказал, что не понимает, почему Родригес вступил в игру, никогда не понимал, — продолжал Джексон. — Они часто разговаривали. Сначала, потому что он чувствовал, что Родригес переметнется на другую сторону, хотел подготовить его к тому, чтобы сделать информатором, а потом, потому что чувствовал, Родригес может исправиться. У них завязались отношения. Родригес уделял ему время, но не выдавал никакой информации, тогда-то Родригес и рассказал, что семья и его женщина всячески давили на него, чтобы он бросил этот образ жизни. Пенья заинтересовался им, разыскал Лекси и попыталась обработать ее.
— Он объяснил тебе свой интерес? — спросил Уокер.
— Ага. Назвал его первоклассным сутенером, — можешь поверить, что Пенья сказал подобное дерьмо, — хотя то, как он это сказал, даже спустя столько времени, звучало так, будто он тоже не мог поверить своим словам. Пенья сказал, что мужик относился к своим девочкам как к золоту. В самом начале какой-то клиент их надул, за что ему нанесли визит. Однажды другой сутенер попытался на них наехать, и его тоже навестили. Он защищал их территорию, давал им высокий процент от прибыли, если их избивали или они залетали, оплачивал медицинские счета и никогда не пользовал их для своих нужд. Девочки по всему Далласу оставляли своих сутенеров, чтобы перейти на его территорию, он брал всех желающих и отбивался от сутенеров, которые за ними приходили. На момент его смерти, по прикидкам Пеньи, под Родригесом было пятьдесят семь девочек.
Иисусе. Это много женщин.
И Уокеру неприятно было слышать, что Лекси говорила о Родригесе правду. А он убедил ее в обратном. И, очевидно, ошибся.
— Родригес и Лекси сказали Пенье, что Ронни держится подальше от Лекси, — продолжал Джексон, — то есть, они не жили вместе, не были помолвлены, она не брала ничего из его заработка, встречи, по большей части, проходили у нее, поэтому она редко светилась в его бизнесе. Денег у него не брала не только Лекси, но и вся его семья. У них существовало строгое разделение семьи и бизнеса. Из-за этого у Родригеса постоянно возникали споры, ни семья, ни Лекси не хотели, чтобы он занимался этим дерьмом под предлогом, что будет их таким образом обеспечивать. Так что, он не мог использовать этот предлог, как главный мотив своих действий. Вот это-то и смущало Пенью, видя, как он продолжал заниматься грязными делишками, и, судя по тому, что Родригес и Лекси сказали Пенье, давление со стороны близких, требующих, чтобы он все бросил, было далеко не шуточным. По словам Пеньи, Лекси примерно раз в неделю грозилась разорвать отношения с Родригесом. Пенья не знал, как он ее уговаривал, но она оставалась. И еще больше смутило Пенью то, что его прикончили не из-за девочек, а из-за наркоты.
— Он сотрудничал с дилером.
— Да, Пенья все объяснил насчет Дуэйна Мартинеса. Абсолютно все.
— Что это значит?
— Насколько Пенья мог судить, Родригес поддерживал Мартинеса. Возможно, Пенья и испытывал своего рода е*анутое уважение к Ронни, но все же сказал, что Родригес не особо отличался умом, когда выбирал с кем заводить отношения. По-видимому, этот Мартинес во всем рубил с плеча. Родригес не держал охрану. Родригес не сидел. Родригес был спортсменом. Родригес мог позаботиться о себе и своих девочках, что он и делал. Лично. Пенья говорит, что Мартинес пользовался отношениями с Родригесом как щитом. Он говорит, что у него нет доказательств того, что Родригес занимался наркотиками, никогда не было, хотя он копал глубоко. У него была своя территория, он придерживался ее границ. Но Мартинес и Родригес были близки, братья по району, и Родригес давал брату защиту.
— И получил за это пулю, — пробормотал Уокер, скользнув взглядом по заправочной станции и увидев у кассы улыбающуюся Лекси, что-то бормочущую продавцу, который в ответ улыбался так, что, как подозревал Уокер, еще две минуты, и мужчина опустится на одно колено, несмотря на бриллианты на ее левой руке.
— Может, и не за это, — прошептал Джексон ему в ухо, и взгляд Уокера стал рассеянным.
— Может?
— Территория Родригеса перешла Мартинесу вместе с девочками.
Уокер почувствовал в груди жар.
— Что? — тихо спросил он.
— У Пеньи нет доказательств, но все знали, что представлял из себя каждый из этих двоих. Родригеса любили все, кроме других сутенеров. Трагический герой. Потеря стипендии была частью этого, он был знаменит в своем районе, и то, что он лишился мечты, не заставило эту славу угаснуть, просто меняло ее оттенок. Кроме того, этот парень был крутым. Защищался всегда сам, но никогда не был побежден. Такая репутация имеет большое значение. Тем не менее, по словам Пеньи, он был просто хорошим парнем. Его слово было золотом. Он был дипломатом. Миротворцем. Мастером балансировки, стоя на заборе. Если планировались переговоры, его часто приглашали выступить посредником. Люди доверяли ему. Он был надежен. Если бы конкурирующему дилеру нужно было кого-то убрать, он бы не выбрал целью Родригеса, даже если бы тот обеспечивал защиту своему брату, отчасти потому, что Родригес был популярен, и убрать его было бы не круто, но в основном потому, что Мартинес не особо славился популярностью.
Не сводя глаз с жены, Уокер спросил:
— Пенья полагает, что убийство заказал Мартинес?
Он задал вопрос, но уже знал ответ. Он знал таких людей, как Шифт. Очень хорошо. Этот кусок дерьма пошел бы на такое и все равно плакал бы на похоронах.
— Если верить Пенье, на улицах ходят такие разговоры. Убийство так и не было раскрыто, но Мартинес далеко продвинулся в бизнесе. Нужно быть хладнокровным ублюдком, чтобы убить своего брата и захватить его территорию. Он набрал бойцов и обеспечил себе другую защиту. Но Пенья говорит, что это еще не все. Говорит, Мартинеса коробило от успехов Родригеса на баскетбольной площадке, а затем от уважения на улице и его манеры вести себя со своими девочками, особенно зная, как поздно он вошел в игру после возвращения из Индианы, а Мартинес к тому времени уже много лет находился в игре. Говорит, Родригес слепо относился к этому дерьму. Не хотел слышать ни слова против Мартинеса, и это стало тем, что использовал Пенья, чтобы разорвать их связь и заставить его встать на путь исправления. Пенья убежден, что Родригес остался в игре, чтобы поддержать своего брата. Родригес никогда не объяснял их связь и почему эти узы крепки настолько, что ради них он рискует потерять свою женщину и семью, но он полагал, что их связывало нечто из их прошлого, а Родригес был из тех мужиков, которые серьезно относятся к верности. К сожалению, Мартинес — нет.
Уокер наблюдал, как Лекси протискивается в дверь, жонглируя двумя белыми пластиковыми пакетами, наполненными, как он подозревал, не яблоками и бананами, и картонной подставкой для напитков с двумя огромными стаканами, одновременно расправляя очки и надевая их.
— Лекси идет, — предупредил он Тейта.
— Понял.
— Быстро, скажи, есть ли у меня проблемы с Пеньей или Мартинесом.
— Дерьмово прозвучит, но, да, с обоими. Во-первых, Пенья говорит, что у него есть ощущение, что Мартинес имеет некоторое рычаги воздействия на Лекси, и он поддерживал с ней контакт последние несколько лет после того, как Родригеса завалили, предлагал ей помощь, следил за ее делами. Она, по его словам, в этом не заинтересована, и Пенья считает, что Лекси спрятала голову в песок и просто хочет жить дальше, очистив свою жизнь от всего этого дерьма. Он тревожится за нее, а он в том положении, чтобы знать, стоит ли ему тревожиться. Если Мартинес высунется за пределы Далласа, мне придется сделать еще несколько звонков.
Пенья был прав. Шифт поимел Лекси. Сильно. Вопрос заключался в том, что заставив Лекси сделать то, что она делала для Уокера, думал ли Шифт, что она с нем покончила?
