— Спокойно, Дюймовочка, я вживаюсь в роль, — отвечает просто, удерживая мой взгляд
— Но здесь нет зрителей, к чему этот спектакль одного актера?
— Лучше заранее отрепетировать, чем оплошать на месте. Поэтому, Дюймовочка, привыкай, сегодня ты моя, — сказал твёрдо, не позволив себе усомниться, и после короткой паузы решительно взял мою руку, продев ее под свой локоть, и крепко зажал, чтобы не выскользнула, — а сейчас лучше держись за меня, чтобы не упасть
Ну вот и все, весь мой кокон, в котором я пряталась от флюидов Рафальского, затрещал по швам. Его харизма способна пробить любую броню и пленить кого угодно, вот и я попалась в его паутину.
Вот дуреха, неужели думала, что меня это не коснётся, понадеялась на своё благоразумие, но и оно не выдержало такого натиска. Я смогу, обязательно смогу, уже завтра я обещаю себе справиться со своими чувствами к Рафальскому, не без труда конечно, но не позволю себе расколоться.
Будет сложно, будут слёзы, ведь уже что-то ворочается в груди похожее на отчаяние, когда узнала, что этот порыв всего лишь игра, а не его желание. А я уже поверила, что это мое преображение так на парня повлияло. Можно было сразу догадаться, что он и не таких красоток видал, чхать он хотел на меня и на мои изменения.
Максим открывает пассажирскую дверь своей чёрной иномарки, осторожно усаживает меня на кресло, нависает надо мной и заботливо пристегивает ремнём безопасности. Я сама не успеваю заметить, как носом упираюсь в смуглую шею и кажется парень замирает на какое-то мгновение или мне это только кажется, а потом резко выныривает из машины, шипя сквозь зубы ругательства:
— Черт
Обходит свой BMW, садится за руль и я неохотно выпускаю из лёгких аромат тёплой свежести, который успела вдохнуть во время короткой близости.
Эх, Валя-Валя, потопит тебя этот черноглазый и не поморщится когда захлебнешься, а если не утонешь, то взглядом испепелит и развеет по ветру. У него со всеми такой сценарий, со всеми, кроме Юли, и от этого не легче. Знаю же об опасности и все равно лечу мотыльком на яркое пламя.
— Волнуешься? — спрашивает Максим, когда мы поворачиваем с трассы в местный коттеджный посёлок
— Немного, — опускаю глаза и нервно мну подол платья, — не знаю как мне себя вести при встрече с мамой
— Не бойся, Лопушок, я буду рядом, — голос звучит обещающие и мне хочется верить, что он говорит искренне.
Рафальский перехватывает мой взгляд, смотрит серьезно, молча уверяя меня в том, что я могу ему довериться и расчитывать на крепкое мужское плечо рядом в нужным момент.
Если бы не дорога, то мы бы продолжали так смотреть друг на друга, мне так кажется, а может мне просто этого хочется.
Максим останавливает иномарку возле высокого забора, за которым виднеется красивый коттедж. Нет. Особняк.
Пока я оглядываюсь по сторонам, Рафальский обходит машину, открывает пассажирскую дверь и помогает мне выбраться.
Мы вместе подходим к воротам и парень уверенно подхватывает меня сильной рукой за талию, прижимая к себе.
Пытаюсь улыбнуться, но улыбка получается ломаная, плечи деревенеют, руки опускаются по швам, а спина напрягается.
— Расслабься, Лопушок, а то нас в два счета раскусят, — шепчет в висок, выдыхая тёплый воздух, и посылает по коже мурашки.
Глубокий вдох, выдох. Стараюсь расслабится, но меня всю трясёт.
Никогда ещё не была в таких шикарных домах, с охраной, большим участком, собственным бассейном и роскошным садом. Все это только малая часть того, что я успела заметить, пока мы шли от широких ворот к порогу дома.
Руки опять невольно опускаются вниз и сцепляются в замок, когда Максим открывает передо мной дверь и приглашает пройти внутрь, где слышится шум праздника.
— Так не пойдёт, Дюймовочка, — встаёт напротив, берет за плечи и ныряет чёрным взглядом в мои глаза, — я рядом, все будет хорошо, просто доверься. Пока ты со мной, тебя никто не посмеет обидеть.
Вместе с его голосом по телу разлилось приятное тепло и сразу такая лёгкость появилась в движениях. Верю, потому что хочу верить. Сегодня он мой, такой красивый, уверенный, мечта многих, так почему же тогда я так робею рядом с ним, ведь только одна мысль об этом окрыляет. Иди, Лопушок, и докажи всем какая ты сильная.
Глава 23
Как вошла, так и остолбенела от обилия роскоши. В просторном холле, выложенном дорогим мрамором, было светло. С высокого потолка свисала большая хрустальная люстра и изливала свет на начищенный до блеска пол, отчего он казался сверкающим и светящимся изнутри. Тут же обнаружила огромное зеркало в позолоченной раме, где еще раз убедилась, что выгляжу вполне достойно для праздничного вечера, возможно не сногсшибательная красотка, но точно не блекну рядом с Рафальским.
— Дюймовочка, — Максим произносит тихо, почти шепотом, — подожди меня здесь, я цветы для виновников торжества в машине оставил.
Мне вдруг стало страшно до безумия, что останусь в этом чужом холодном холле одна и так сильно впиваюсь пальцами в его локоть, что, наверное, меня не оторвать.
— Нет, Максим, пожалуйста, не оставляй меня одну
— Не оставлю, Лопушок, — улыбается, притягивает меня к себе и смотрит так пристально и легко, что чёрные глаза буквально внушают спокойствие и уверенность, а мои пальцы слабеют и сами отпускают крепкую руку, — обещаю, я быстро
Рафальский уходит и забирает с собой тепло, которое так грело и успокаивало и вот я уже руками обхватываю себя за плечи, пытаясь согреться и вернуть самообладание, но только сильнее напрягаюсь, когда слышу приближающийся стук каблуков.
Ой, мамочки.
Господи, почему я так нервничаю? Чувствую себя трусливым мышонком, который забрался в чужую избушку и притаился в укромном месте.
Шаги приближаются и вскоре из-за угла выходит рыжеволосая женщина, очень красивая и стройная, лет тридцати пяти не больше. На ней белое платье с глубоким декольте, дорогие украшения и невесомая, почти прозрачная, шаль. В пустом холле трудно не заметить незнакомого человека, поэтому женщина натыкается на маня взглядом и с изумлением выгибает аккуратную бровь:
— Девушка, а вы…
Пока женщина подбирала слова, честное слово, я от волнения даже назад попятилась, но только успела сделать крохотный шажок, как тут же уперлась лопатками в твёрдую мужскую грудь. Уловила знакомый дурманящий запах парфюма и замерла, прижавшись к тёплому телу.
Он успел.
Само его присутствие вселяет уверенность и дарит чувство надёжности и защищённости, поэтому я незаметно для всех выдыхаю.
— Девушку зовут Валя, — голос за моей спиной звучит холодно и ровно, но женщина тут же меняет изумление на милость, — и она со мной!
— Наташа, кто там? — из-за угла уверенно звучит бас и в холле появляется солидный мужчина, в строгом костюме темно-синего цвета, который при виде нас тут же вскидывает чёрные брови, — Максим? — а потом осторожно скользит по мне быстрым оценивающим взглядом, — ну надо же, не обманул
— Знакомься, отец. Это моя девушка — Валя, — тёплая мужская ладонь Рафальского легла на мое плечо и медленно притянула к себе под бок, после чего он продолжил, — самая смелая и смешная девушка, но сегодня немного волнуется и стесняется, поэтому прошу, не приставай с вопросами.
— Понял, сын. Нет для девушки украшения лучше, чем скромность, — с улыбкой замечает и галантно жмёт мою руку, — меня зовут Виктор Романович, я, как вы уже поняли, отец Максима, а это, — он указывает на рыжеволосую женщину, — моя супруга — Наталья
— Очень приятно, — улыбаюсь в ответ и пытаюсь совладеть с собой.
Сердце отчаянно бьется, а кожа невыносимо горит под крепкой рукой Рафальского. Мне так нравится чувствовать его рядом, слышать дыхание и ощущать как бьется пульс на крепком запястье. Нравится и я ничего не могу с собой поделать, хоть и знаю, что этот день, как первый снег, который выпал на непромерзшую землю — такой же светлый и чисты, но обязательно растает, оставив после себя грязь и слякоть.
