Прижимаю Карамельку к прохладному кафелю и она вскрикивает от неожиданности, затем тихо смеется.
Я смех ее губами ловлю.
— Что смешного, Ангелина Игоревна? Вы так-то нарушаете трудовую дисциплину. Не боитесь, что по статье уволю?
Карамелька меня к себе прижимает. Мочку моего уха закусывает и ласково выдает.
— Не уволите! Не имеете права, я беременная.
Я ухмыляюсь. Бестолковенькая девчонка у меня! Совсем трудовой кодекс не знает.
Ее голубые глаза все негодование во мне к херам плавят. Нет! Отчитывать за прогулы ее надо в другой обстановке! Хотя… Я ж знаю, какая она у меня горячая и податливая. Бесполезно все это… Веревки эти хорошенькие ручки уже вьют из меня…
Приподнимаю мелкую карамельную попку и аккуратно вхожу в свою жену.
Русалка моя ртом воздух хватает, воду с губ моих слизывает, а я дурею и почти сразу пускаюсь в безумный темп.
Надо как-то аккуратнее мне себя вести… Все же жена у меня в положении. Ладно… Когда- ни будь в следующий раз… Шею ее целую, а внутри сердце грохочет так, что аж оглушает…
— Я люблю тебя, Андрей… — как-то слишком жалобно тянет Карамелька.
Взгляд ее ловлю и понимаю, что она услышала совсем не то, что я сказал.
Наверное нельзя ее так отчитывать. Опять в голове себе на придумывала… В любом моем замечании она слышит: «Я тебя больше не люблю»
— Да я тоже тебя люблю, моя малявка. — рвано отвечаю и ускоряюсь.
Карамелька стонет. Громко. Я обожаю ее финал. Она такая беззащитная, такая красивая…
В щеку целую ее.
— Ну хоть сюда дети не врываются. — глухо смеюсь. — Теперь будем закрываться тут в обеденный перерыв. — коротко целую. — У нас около десяти минут, Гелька! Если не хочешь попасться болтливой Маше, поспеши.
Карамелина смущенно улыбается. Мы смываем нашу страсть и поспешно одеваемся. Карамелька тщетно пытается восстановить прическу.
— Ну блин! Машка точно догадается, что я тут в душ ходила. — бубнит себе под нос. Феном жужжит и расческой волосы вытягивает.
— Вот тебе не пофиг. Ты замужняя женщина. Муж твой тут самый главный. Так что расслабь свои карамельные булочки. — Заправляю рубашку в брюки и к жене направляюсь.
Геля выключает фен и складывает его обратно в тумбочку.
Я к ней сзади подхожу, обнимаю, аромат шампуня вдыхаю.
Моя мелкая вредина ягодицами в мой пах вжимается. Вот ведь негодница ненасытная.
— Карамелька! До виляешь задом… Прямо на этой тумбе тебя сейчас…
Разворачиваю жену к себе лицом, приподнимаю за мелкую попку и на тумбу усаживаю. Губы ее прикусываю.
Мы слышим, скрежет ключа. А дальше все происходит за пару секунд. Гелька резко отталкивает меня от себя, с тумбы соскакивает и в мой кабинет несется. Бутыльки цокают об зеркало и летят с тумбы. Я не могу удержаться и громко смеюсь. Детский сад «Карамелька»…
Поднимаю все, что увидел и выхожу из комнаты отдыха, закрывая ее на электронный ключ.
Захожу в свой кабинет.
И слышу, как следом в приемную заходит Маша. Ловлю на себе трусливый Карамелькин взгляд.
— Я там туфли забыла… — рот ладошкой зажимает.
— Значит будешь до конца рабочего дня за столом сидеть. У меня хоть какие-то гарантии появились, что ты не смоешься раньше положенного. — ухмыляюсь.
Недовольно цокает языком и глаза закатывает.
Мы слышим звук разбивающегося стекла.
Я поспешно выхожу из кабинета, Гелька за мной.
Комната отдыха открыта.
— Андрей Александрович… — растерянно шепчет Маша. — Я не знаю, как так получилось… — Кто это мог сделать…
Машка показывает на зеркало по которому паутинка трещин поползла и один кусочек отвалился, звякнув о кафель. Точно… На тумбе у меня стояли небольшие мраморные макеты домов. Подарок партнеров. Поставил сюда, потому, что пока больше места им не придумал. Просто, когда я эти штуки сюда определял, я даже подумать не мог, что мы захотим с моей трусливой женой эту тумбу опробовать.
Смотрю на испуганный Гелькин взгляд и зажимаю улыбку.
— Это домовой, Машка! — Говорю серьезно. Моя секретарша смотрит на меня с подозрением, потом переводит взгляд на Ангелину.
Я выхожу из комнаты отдыха и направляюсь в кабинет. Через пару минут в дверях появляется Карамелька.
— Это из-за меня сломалось зеркало, да? — виновато глаза отпускает и ближе ко мне подходит.
Я молча киваю и комп включаю. Через некоторое время выдаю.
— Не переживай, я просто вычту стоимость этого зеркала из твоей зарплаты. — притягиваю Карамельку на колени. — А если не готова будешь платить, мы с тобой всегда можем договориться — приподнимаю бровь и языком щеку толкаю.
Щеки Гелькины тут же вспыхивают. Она толкает меня своим маленьким кулачком в грудь.
— Фу, пошляк! — глаза щурит. Спрыгивает с моих колен и направляется к столу, который поставили возле окна. Раз Карамелька прогуляла такую ответственную перестановку в нашем с ней кабинете, я решил все за нее. По-моему получилось неплохо.
Геля включает компьютер и напускает на себя максимально важный вид. Словно работы у нее, больше чем у президента!
Я смеюсь. Забавная она у меня.
Телефон мой пиликает и высвечивает сообщение. Глазами пробегаюсь по короткому тексту. Горький смысл разъедает все внутри…
Я протяжно выдыхаю и на Карамельку смотрю.
Внутри паршиво. Надо ехать домой.
Геля ловит смену моего настроения.
— Андре-ей… — тянет она взволновано…
Я молча киваю.
Ангелина рот ладошкой зажимает и не сдерживает слезы. Моя маленькая сильная девочка! Мы справимся.
Кладу телефон на стол, подхожу к жене и прижимаю свою беззащитную девочку к себе. А телефон жестоко высвечивает сообщение от Светы
«Она умерла»
Глава 20
Ангелина
Последние три дня проходят, как в замедленной съемке. Мне все время хочется спать. Я плохо помню похороны. Как в тумане все было. Помню, что день был ясный, не жаркий. Мама Андрея в тот день расклеилась немного. Давление подскочило. Вечером даже скорую вызывали ей.
А Кирилл… У парня ни одной слезинки не было, ни одной эмоции… Зато вечером он закрылся в своей комнате… Мы тогда с Андреем такую беспомощность ощутили…
Что бы хоть как-то отвлечь Кирилла, сегодня к нам в гости приехали Вика с Мариной. Парни Светкины пока тоже живут у нас. Благо Громов купил большой дом.
Маринка — моя опора! Боже, я не знаю что бы я без нее делала. Она разбавляет гнетущую атмосферу своей легкостью. Она не смеется, не разбрасывается тупыми шутками. Просто подруга говорит на отвлеченные темы, а когда все же возвращается к беде старается говорить о произошедшем, как об ожидаемом.
— Геля! Рано или поздно это должно было случиться… Случилось сейчас. Тебе надо быть эгоистичнее. В том плане, что тебе эмоции надо фильтровать. Да. Жалко мальчика. Не дай Бог кому-то пережить такую трагедию! Но это случилось не по твоей вине. И ты делаешь сейчас и сделаешь потом все, что бы помочь Киру справится с горем. Я тебя знаю, ты ж как в омут с головой во все бросаешься… — Маринка обнимает меня. Так мы сидим на кухне.
— Я так хочу, что бы Кирилл начал хотя бы с отцом разговаривать. — тяну жалобно и рассматриваю Маринкин идеальный маникюр. — Он же эти дни ни с кем не общается…Он с нами завтракает и обедает. Иногда даже ужинает, но… Он словно в банке в своей сидит. Ни единой эмоции… А потом вновь в комнате своей закрывается… — протяжно вздыхаю и отпиваю горячий чай с мятой. Маринка только что заварила.
— Андрей за ночь по три раза к комнате сына ходит. — нервно продолжаю. — Прислушивается. Я тоже просыпаюсь… — я пару секунд смотрю в окно.
Я переживаю за обоих. И за сына и за отца. Боюсь, что муж замкнется. Он итак не многословен. Все проблемы всегда решает сам. А мне так хочется их поддержать…
— Надо вам как-то мальчишку отвлечь… — Рассуждает вслух Маринка и конфету разворачивает.
Мы с ней те еще сладкоежки. А сейчас, во время стресса для нас конфета, как для наркомана доза!
Из прихожей доносятся легкие шаги и через пару секунд в комнату входит Света.
