оставшуюся жизнь, хотя тогда не улавливаю логики. Убить — это ладно, тут, по крайней мере, все понятно, но если бы я осталась жива после их наезда? Что бы они выиграли?
Эко меня по голове шандарахнуло! Прямо детектив развела на ровном месте, а мозги-то как работать начали.
Еще и Гордей помалкивает, чем косвенно подтверждает мои предположения.
Неужели я кому-то так сильно мешаю, что готовы пойти на крайние меры?
— Росляков мог? — спустя время произносит Гордей и тут же со злостью добавляет: — Не нравится он мне!
— Мне он тоже не нравится, но это же не повод, — печально вздыхаю, так как в корне не согласна с парнем.
Мало ли, кто кому кто нравится или нет — Иван Алексеевич работал с дедом много лет. Ради должности генерального директора? Так кроме него больше некому доверить столь ответственный пост.
А если кто-то еще захотел? И приложит максимум усилий, чтобы добиться своего?
И опять вопрос — какой смысл меня так пугать?
— Надоел мне этот внедорожник! — как-то внезапно фыркает Гордей и резко паркуется возле бордюра. — Сиди здесь и не высовывайся, — бросает мне и вылезает из машины.
А у меня сердце вот-вот остановится!
Что он задумал?
А если его сейчас покалечат, я просто этого не переживу. Второй раз потерять близкого человека…
«Все-таки близкий», — печально вздыхает мой здравый смысл.
«Да отстань ты! И так голова болит!»
«Признайся, Полина…»
— М-мм! — стону и откидываюсь на спинку кресла. — Как все сложно!
Признайся, признайся, признайся…
Точно, головой я сегодня крепко приложилась, потому что еще одна наиглупейшая мысль приходит мне в мою многострадальную голову.
Гордей мне…нравится.
Нет, не так.
Я, кажется, влюбилась…
— Сбежали, гады! — Гордей открывает дверь и усаживается на место водителя. — Ты в порядке? — обращается ко мне, и я легонько киваю в ответ, лишь бы снова не начало в голове звенеть и трещать.
— Ладно, разберемся, — мой спутник захлопывает дверь и медленно трогается с места. — С сегодняшнего дня все передвижения по городу только со мной, поняла? — довольно грозно произносит, а я снова киваю, забывая, что парень не видит моего согласия. — Не слышу! — добавляет громко и немного поворачивает голову в мою сторону.
— Поняла, — произношу на выдохе и тут же добавляю: — Только с тобой.
— Вот и отлично, — он снова смотрит на дорогу, оставляя меня хоть на время в покое.
Наедине со своими мыслями, будь они не ладны. Сейчас голова лопнет от переизбытка нужной и ненужной информации.
Их довольно много, этих самых мыслей, только какие-то они все хаотичные.
«Не вздумай от него сбежать!»
«Ой, тоже мне, нашелся командир!»
«Чего это он голос повышает?»
«Гордей переживает за тебя, крошка!»
Кстати, в самом начале, когда парень произносил с ехидством свое коронное «сдавайся, крошка», меня эта самая «крошка» дико бесила. Раздражала так, что челюсти сводило судорогой, а зубы от напряжения того и гляди раскрошиться были готовы. Но сейчас…
«Признайся, что тебе это нравится!»
Опять эти мысли, черт бы их побрал. Достали мою многострадальную голову так, что хочется выть от бессилия. Так и быть, признаюсь — мне это нравится. Лишь бы прекратились голоса в голове.
А может, я просто медленно, но верно схожу с ума? И сегодняшний удар лишь ускорил этот процесс?
- Полина, очнись! — меня кто-то легонько трясет за плечи, и я открываю глаза.
Понятное дело, Гордей, только с каких это пор он стал «кем-то»? Это все сотрясение виновато — то влюбляюсь, то забываю напрочь.
То теперь какие-то странные голоса у меня в голове поселились.
— Мы приехали? — смотрю в окно, пытаясь сконцентрироваться хоть на каком-то знакомом предмете, а Гордей почему-то так и не убирает руку с плеча.
— Ты заснула, — парень усмехается, заставляя меня повернуться лицом к нему. — А во сне стонала. Надеюсь, сон приятный тебе снился?
— Не помню, — честно отвечаю, так как в голове все перемешалось.
Где сон? Где явь? Ну, точно, завтра меня отправят к психиатру, если кому-то проболтаюсь, а там прямиком в дурдом на принудительное лечение. Вдобавок к голосам, рассеянности и сумбуру в голове еще и провалы в памяти начинаются.
Чем не первые признаки шизофрении. Или еще какой заразы, чтоб им всем пусто было.
Уже и ругаться начала, а лексикон-то какой!
— Идем, тебе надо отдохнуть, — Гордей отрывается от нашей игры во взгляды первым, вылезает из автомобиля, а после помогает сползти с сиденья мне.
Что-то силы я свои не рассчитала. Думала, боль немного спала, так я уже могу и стометровку пробежать. Но ноги как-то неожиданно подкашиваются, и я бы точно упала.
Если бы не Гордей.
— Голова кружится, — закрываю глаза, лишь бы не видеть парня так близко. — Сейчас полегчает, и я…
Договорить не успеваю, так как мой спутник…подхватывает меня на руки. Да что там говорить — даже ойкнуть не успеваю, так все быстро происходит. Главное, так уверенно и довольно быстро двигается к входной двери. Как виртуоз, удерживая меня на руках, еще и дверь ключом открывает.
— Свет включи, — командует, когда мы заходим в дом.
— Поставь на пол, я сама дойду, — сопротивляюсь, правда, негромко, а у самой рука сильнее обвивается вокруг шеи парня.
— Свет, говорю, включи, — произносит мой спутник чуть ли не по слогам, а после усмехается. — Сама она дойдет. Давай ты хотя бы сейчас перестанешь выпускать свои колючки и просто расслабишься.
Его голос успокаивает, а командный тон уже не так дико раздражает, как раньше. Свет — пусть будет свет.
А потом еще дверь открыть в мою спальню, лежать и ждать, пока Гордей не придет, а после…
— До душа уж я как-нибудь сама дойду, — ворчу, так как вся моя сущность бунтует против присутствия Гордея в ванной. — Голова уже не так сильно кружится.
— Боженька, дай мне сил! — парень закатывает глаза, а после снова переводит на меня взгляд. — Или под моим присмотром, или…
— Ладно, — киваю, а после медленно сползаю с кровати, не желая слушать это самое второе «или».
Да и сопротивляться, если честно, сил не остается. Ну чего я, в самом-то деле, все время пытаюсь колючки выставить, как правильно заметил Гордей. Хочется человеку погеройствовать — да ради Бога, мне-то что. Доведет меня до ванной, подождет за дверью…
Или нет?
— Что? — парень приподнимает обе брови вверх в немом изумлении, когда я перевожу на него удивленный взгляд.
— Ты…здесь собираешься остаться? — мы стоим посреди ванной и, кажется, покидать ее Гордей ну никак не планирует.
— Собираюсь, — уверено кивает в подтверждение своих слов, а у меня вырывается громкий и
